Крот достает монетку и бросает на орел и решку: никому не хочется идти к Маше. Выпадает мне – я никогда не мог похвастать везением.

Моя ошибка в том, что я всегда на все ведусь. Меня разыгрывают влегкую. Вот и в этот раз, когда Маша открыла дверь и сразу потерялась где-то на кухне, я, вместо того, чтобы спросить, дома ли Денис или про­сто его позвать, зачем-то зашел внутрь. В расставленный Машей капкан.

– Двери закрой, здесь сквозит! – крикнула Маша с кухни. – Тебе в кофе один сахар, два?

– Два. – Опять ошибка. В чем Машу нельзя упрекнуть, так это в гостеприимстве. Если она варит тебе кофе, значит, ей что-то от тебя нужно.

– Не разувайся, мне все равно убирать. Прямо так проходи.

И Пуля, тюфяк и размазня Пуля, покорно ведется и, шмякнув пару раз подошвами по коврику, плетется на кухню.

Чрезмерная доброжелательность, с которой Маша пододвигает мне стул, наливает кофе из джезвы, двигает в мою сторону вазочки с печеньем, вареньем и прочим бабским бредом, меня напрягает – обычно Маша ограничивается кивком в мою сторону и стандартными вопросами про погоду.

– Как Симка? Давно ей не звонила. Надо как-нибудь встретиться вместе – вы с Симкой и мы с Денисом, сходить куда-нибудь – не знаю, в кино, в клуб.

И Маша улыбается. Я вижу, что она фальшивит, стараясь выбрать нужный тон для общения со мной. Она теряется, не зная, куда спрятать суетящиеся руки, и в конце концов сплетает их в замок над столом, продолжая улыбаться мне улыбкой, которая так и хочет убежать с губ и остается там только благодаря волевым усилиям хозяйки.

Маша продолжает говорить со мной, как президент на встрече с шахтерами, пытаясь продемонстрировать, что она такая же тупая и простая, как я. Получается плохо, Маша постоянно сбивается, и через пару минут ее болтовни, прерываемой моим редким и невнятным мычанием, она с видимым облегчением переходит к основной теме.

– Пуля, что-то странное происходит в последнее время. – Маша закуривает длинную сигаретку и, выпуская дым в сторону, поворачивает голову к окну, а я не нахожу нужным комментировать ее посыл, любуясь безупречным профилем девушки. Маша напоминает ожившую журнальную картинку – ее красота и пластика придают стильность окружающей обстановке. Вот и сейчас узенькая захламленная кухня, освещенная присутствием Маши, становится похожей на прибежище какой-нибудь Гертруды Стайн на Монмартре начала двадцатого века. У Дэна всегда все было самое лучшее. -Я имею в виду с Денисом. Он стал очень странный, замкнутый, и я чувствую, что он от меня что-то скрывает.

Ради Христа Вседержителя, Маша. Твой Денис уже давно главный наркодилер в микрорайоне. Ты это имеешь в виду под определением «странный»?

– Маш, я пока не понимаю, о чем ты. – Маша всегда считала меня недалеким, и я подыгрываю ей, в очередной раз включая дурака.

– Его дела с москвичами, эти деньги непонятно откуда… Ты знаешь, мы почти не проводим времени вместе. У него все время какие-то дела. И он не хочет о них говорить. Это закрытая тема. Он приходит всегда какой-то напряженный, у меня чувство, что он вот-вот взорвется, ждет только повода. Мы общаться уже толком не можем, любой разговор – как морской бой в школе, на листиках в клеточку – рано или поздно касаешься какой-то темы, которую Денис не хочет обсуждать, и мы ссоримся, ссоримся, ссоримся…

– Маш, ладно, хорош… – Если бы существовал конкурс на самую неудачную попытку утешения, я был бы в тройке призеров.

Маша встает и отходит к окну.

– Налей мне выпить. Водку с гранатовым соком. Все в холодильнике.

Пока я с грехом пополам смешиваю Маше выпивку, она, докурив сигарету едва до половины, бросает ее в пепельницу и закуривает новую. Меня раздражает дымящаяся в пепельнице сигарета, и я тушу ее, ломая. В моих толстых пальцах изящная Машина сигаретка выглядит, как длинная спичка.

– Я чего-то не знаю, Пуля?

– Извини?

– Тебе меня не провести. Ты не умеешь врать. Ты сейчас прячешь глаза и краснеешь. Что я должна знать? Пуля, отвечай мне. В чем он меня обманывает?

Я поднимаю на Машу глаза впервые за весь наш сегодняшний разговор.

– Я не знаю, что тебе сказать, Маша. Поговори сама с Денисом.

– У него есть другая?

Господи, вот оно что.

Скажи я ей сейчас про подпольную жизнь Дэна – и она вздохнет с облегчением. Все бабы такие. Они готовы пережить все что угодно, кроме другой бабы.

– Нет. Точно нет.

– Ты обманываешь. Он твой друг, ты его выгораживаешь.

– Маша, стопудово нет.

– Почему тогда…

– Откуда я знаю? Я же не семейный психотерапевт. Просто у вас кризняк какой-то, мало ли. Вы сколько вместе уже – три года?

– Два с половиной.

– Ну. Устали чуть-чуть, надо расслабиться немного, отдохнуть друг от друга.

– Пуля, ты не понял. Мы в последний месяц только и делаем, что друг от друга отдыхаем. Встречаемся только чтобы поругаться, и…

Машу прерывает звонок моего мобильного. Извинившись взглядом, я подношу трубку к уху.

– Пуля, дуй вниз. Надо ехать, я не буду подниматься, – говорит Денис.

Сегодня четверг, день развоза. Самая стремная часть. Час назад мы с Кротом подгрузились стаффом, и теперь нам нужно развезти его в шесть мест в разных концах города, исключая опасные зоны, принадлежащие конкурентам.

К нам в гараж стафф всегда привозит Денис. Таково требование Вернера. Из нас троих только Денис должен знать человека, который отпускает, и место, где это происходит. Зовут этого человека Озик, вот все, что я о нем знаю. Денис не проболтался, просто как-то я стал случайным свидетелем телефонного разговора Дэна с Вернером.

Пока мы едем по первому адресу, я пересказываю Денису свой разговор с Машей. Он только кивает, не комментируя, и благодарит меня, когда я заканчиваю рассказ. Разговор о Маше неудобен ему: стоит мне закончить, и Денис молниеносно переводит тему, заговорив с Кротом о тачках.

Слава богу, у меня нет этой проблемы с Симкой. Я рассказал все еще месяц назад, в самом начале нашей карьеры. Пришлось рассказать.

Сразу после свадьбы мы переехали ближе к центру. Симка продвигала свой район, я предлагал снять квартиру в пятаках – сошлись на компромиссе.

По ходу работы ты так или иначе оказываешься со стаффом на руках. Чтобы уберечь Симку от ненужных переживаний, я прятал заначки в колонки – музыку мы слушали редко, а конструкция колонок словно специально предусматривала возможность удобно и быстро спрятать пару десятков чеков.

Она заранее все продумала. Создала обстоятельства, в которых я не смог бы ей соврать, даже если бы очень сильно захотел. Умная все-таки баба, куда умней меня.

Был какой-то совсем поганый вечер – весь день шел дождь, размывший, казалось, не только землю, а все вокруг – дома, машины, людей, мысли и отношения. Было ощущение, что через пару минут размоет и меня – сначала отвалится рука, а затем и весь я сползу с каплями в лужу и растворюсь в журчащем вдоль тротуара грязном ручейке.