— Это «госпожа» по-крийски, — ответила служанка и потянулась к моей шее. — Мазь скроет все следы.

Я непонимающе заморгала.

— Следы?

Марна кивнула Мэй, и она подала мне ручное зеркало.

Вглядевшись в собственное отражение, ахнула. Утром мне незачем было себя рассматривать, к тому же никак не получалось привыкнуть к новому цвету волос и глаз. Но сейчас я смотрела ниже: туда, где над ключицей на светлой коже шеи проступали синевато-красные пятнышки.

Следы пальцев Логхарда, когда он едва не задушил меня. Пальцев или… Я снова нырнула в воспоминания прошлой ночи, к щекам тут же прилила краска.

Проклятый князь! Мало ему назвать меня своей рабыней, так еще и заклеймил мою кожу губами. На самом видном месте!

Посмотрела на служанку и попросила:

— Сделайте так, чтобы этого никто не увидел.

Марна понимающе кивнула.

Чем ближе солнце клонилось к закату, тем сильнее становилось мое волнение, я считала мгновения до возвращения Логхарда.

Благодаря мази синяки побледнели, а остальное скрыла прическа. Несмотря на то что в Манне были в моде косы, Мэй распустила мои волосы, лишь немного приподняла их на висках.

Треугольный вырез нового платья открывал больше, чем нужно. Конечно же оно было алым, только еще более насыщенного оттенка. С рукавами буф, золотой тесьмой и шнуровкой. Если утреннее платье было прекрасным, то это словно сшили из магии. Впрочем, уложиться за такой короткий срок можно было только с помощью магии.

Пока служанки занимались делом, решила не терять времени и ненавязчиво расспрашивала Марну про обычаи Грода. До этого я знала лишь то, что маннцы развивали горное дело, но их княжество располагалось настолько далеко, что Нифрейя с ними не торговала.

Оказалось, что праздники и пиры в Гроде любили, поэтому гуляли от заката и до рассвета. Первый тост произносил князь, гости были обязаны отведать национальное блюдо — засоленное мясо. Особенно неприятно меня удивило правило, следуя которому я не могла обратиться к кому-либо без разрешения своего спутника, то есть князя. Зато наблюдать и слушать мне никто не мог запретить.

Логхард явился в покои, когда служанки уже ушли. Я стояла у камина, сцепив пальцы за спиной, и повернулась на скрип двери.

На этот раз князь рассматривал меня гораздо дольше и пристальнее: его взгляд скользил по коже так откровенно, что, казалось, она сейчас воспламенится. При этом одна часть меня сгорала от стыда и хотела, чтобы он отвернулся, а другая испытывала странное чувство удовлетворения.

Никто и никогда не смотрел на меня так.

— Ты прекрасна, — наконец произнес князь, подойдя ближе. А я умудрилась не покраснеть, хотя все внутри обожгло жаром. — Но кое-чего здесь не хватает.

Хм.

Прежде чем я успела поинтересоваться, что именно его не устраивает, Логхард обхватил мои бедра и прижал меня к груди. Поцелуй был напористым и коротким: высеченная искра, украденный вздох, будто сорвавшееся с цепи сердце…

Щелчок замка отрезвил.

— Пустите! — рванулась я, и князь отступил. Отступил, но тяжесть на бедрах осталась.

Я опустила взгляд вниз, рассматривая пояс из золотых пластин, на каждой из которых был выгравирован замысловатый узор.

— Что это?

— Подарок. — Логхард протянул мне раскрытую ладонь. — Пойдем, нас уже ждут.

Чтобы привыкнуть к тяжелому украшению, понадобилось пройти всего одну галерею, а вот забыть о нем совсем не получалось. Губы до сих пор горели от поцелуя, я же не переставала думать о том, что это значит. Такой подарок был достойным княжны. Княжны, но не рабыни: Логхард недвусмысленно дал понять, какое место я занимаю рядом с ним.

Наложница. Постельная игрушка, которую выводят в свет. Пусть даже пока от постели нас отделяет только желание артанского князя позабавиться. Или растянуть удовольствие.

Понятия не имею, почему он медлит, но это ожидание сводит с ума.

— Нравится? — спросил он, когда я в очередной раз бросила взгляд на пояс.

— Лучше бы принесли ошейник.

В светлых глазах тут же сгустились тучи, и он сильнее сжал мою ладонь.

— Это можно устроить позже. Наедине.

Несмотря на вкрадчивость голоса, я поняла, что обещание князь может запросто выполнить, и оставшуюся часть пути мы преодолели в молчании. Только когда остановились перед высокой аркой, за которой изгибалась лестница, Логхард холодно приказал:

— Ни с кем не заговаривай без моего разрешения.

— А то что? — Я изогнула бровь.

— Я придумаю, как тебя наказать, — сощурился он.

Во мне полыхнул гнев, и тут же нестерпимо захотелось это правило нарушить.

Мы шагнули в арку одновременно, и с лестницы открылся вид на зал с высоченными потолками. Его освещали множество светильников с голубоватым пламенем. Еще бы! Теперь у Манна обновленный родник, поэтому магии сегодня не пожалели. Вдоль стен расположились длинные столы, которые ломились от различных яств. Все места на скамьях заняты, смех, разговоры, музыка — пир был в самом разгаре.

По спине пробежал холодок, и сердце забилось с утроенной силой, стоило нам направиться к столу в дальней стороне зала. Потому что все маннцы были в синей одежде — у мужчин более темных оттенков, у женщин — ярких. В этом море я выделялась как маяк. К тому же, замечая артанского князя, люди поднимались, почтительно склоняли головы, а следом их жадные взгляды впивались в мою фигуру, шепот ударял в спину. На лицах читались самые разные чувства: любопытство, недоумение, зависть.

— Почему вы прислали мне красное платье, когда все в синем? — тихо, чтобы никто не расслышал, спросила я. К себе-то он обращаться не запрещал.

— Синий — традиционный цвет Манна. Обязательный для всех праздников. Красный означает, что ты принадлежишь Артану.

Князь не солгал: ближе к княжескому столу заметила воинов из свиты Мрака в темно-красных кафтанах. Принадлежность к Артану — не самая лучшая новость, но, по крайней мере, красный — не цвет наложниц. Стало чуточку легче, всего лишь на мгновение, потому что мы остановились перед Рионом.

Маннский князь восседал за столом на возвышении. По левую руку от него сидела красивая темноволосая женщина, голову которой украшал серебристый обруч, место по правую пустовало. Место Логхарда, как правителя и почетного гостя. А вот где положено сидеть рабыням? Представила, как усаживаюсь на полу у его ног, и внутренне сжалась. Такое унижение я вряд ли выдержу, но сейчас оставалось лишь склонить голову перед княжеской четой.

Рион поднялся нам навстречу, и мы повернулись к гостям. Словно по волшебству, весь зал стих, я затаила дыхание под сотней взглядов.