— Хелми! Не выводи меня из себя! — рыкнул он. — Сама же потом пожалеешь!

— Почему это? — я все еще сопротивлялась, и гондола реагировала на каждое мое движение. Гондольер смотрел с тоской, но молчал, а Ильмир не выдержал, выругался и закинул меня к себе на плечо. Я пискнула и вцепилась в пиджак, который был накинут на плечи.

До его дома, который находился рядом, мы добирались именно так. Я болталась вниз головой и старалась не смотреть на раскачивающуюся мостовую.

— У меня голова кружится! — простонала я.

— Я предупреждал. — Сочувствия в голосе мужчины не было, и я мстительно шлепнула шефа по заднице. Это показалось очень веселым, и я проделала этот трюк еще раз.

Третьего шлепка мне сделать не дали, сгрузили в темном холле апартаментов.

— Ты совсем обнаглела? — поинтересовался Ильмир.

— Ну, вы же меня похитили? — Я надула губки. — Пришлось отбиваться.

Посмотрела вниз на ноги, но решила, что снять туфли не получится, это нужно нагнуться. Потрясла ногой в надежде, что они слетят сами, но мокрые кожаные лодочки сидели плотно. Поэтому я протопала в гостиную прямо в них.

— И что мы будем делать? — спросила я, покачиваясь посредине комнаты и изучая камин у дальней стены. Камин был красивый, большой и, как и все в этом месте, дорогой. С кованой решеткой и лепниной. Наверное, возле него хорошо сидеть промозглыми зимними вечерами, когда каналы сковывает тонкий лед, а на улице через день валит мокрый, смешанный с дождем снег.

— Лично ты, очень хочется верить, пойдешь спать, — сказал Ильмир и сделал шаг мне навстречу.

— Не-е-ет… — Я нетрезво шатнулась в его сторону, и, чтобы я не упала, шефу пришлось поймать меня в объятия. Он сразу же постарался немного отстраниться, но я повисла у него на плечах. Не специально, просто с каждым мигом стоять на высоких каблуках становилось все сложнее.

— Скажи, Хелми, как тебя так угораздило?

— Как так? — удивилась я и подняла голову, сразу утонув в его глазах. Сглотнула и попыталась отвести взгляд, но ниже были губы. Красивые, четко очерченные, сейчас скривившиеся в ехидной улыбке.

— Как ты умудрилась набраться в спа-салоне?

— Не знаю… — Я пожала плечами, продолжая изучать его лицо. Вот зачем шеф был таким красивым?

— Даже теряюсь, что тебе ответить… — опешив, произнес он, и я мысленно застонала, похоже, я спросила его вслух.

— Ты точно пьяна, скажи, что именно ты пила?

— Медовый коктейль, мне наливали его в бокал, и я пила…

— Все с тобой ясно, — устало вздохнул он. Видимо, сделал какой-то ему одному понятный вывод. — Пошли спать. Поговорим утром. Хорошо?

— Мне в него что-то подлили? — проявила я чудеса сообразительности. — Так ведь?

— Похоже на то, — мрачно произнес мужчина и взял меня за запястья, намереваясь отстранить. Но я этого не хотела. Не сейчас. Когда я почувствую себя еще настолько же раскованной?

— То есть… я пьяная и мне все можно?

— Смотря, что ты имеешь в виду под «все»… — подозрительно сказал он.

— Ну… — ответила я неопределенно и прикусила губу.

Наверное, задуманное вышло бы красиво, если бы я была трезва. Впрочем, если бы я была трезва, подобное просто не пришло бы мне в голову. Я прижалась к Ильмиру всем телом, ощущая, какой он горячий под тонким шелком рубашки, скользнула руками по его шее и медленно поцеловала. Мужчина был так удивлен, что даже не попытался вырваться. Мягко отпустил мои руки и обнял за талию. Я, почувствовав, что Ильмир отвечает на поцелуй, прикрыла глаза, погружаясь в невероятно сладостные ощущения и теряя связь с реальность. Совсем теряя. Где-то на середине поцелуя я примитивно отключилась прямо в объятиях своего фиктивного жениха. Вспыхивающая в груди страсть позорно проиграла в борьбе с усталостью и алкоголем.

«Чирик-чирик, — услышала я мерзкое, писклявое и противное. — Чирик».

Потом в лицо ударил яркий свет и снова: «Чирик».

Спать под таким светом было невозможно, а в одеяле я запуталась и к тому времени, как нашла его край, уже расхотела спать.

Зато захотела сдохнуть.

«Чирик».

— Закрой чири…

Я осеклась, увидев за небольшим столиком у окна Ильмира. Шеф сидел одетый в чистую рубашку, потягивал кофе и просматривал утренний газетный листок.

— Доброе утро, — вежливо поздоровались со мной.

— А… а что вы здесь делаете?

— Живу.

Логично. Он тут живет. Тогда что здесь делаю я?

— А ты спишь, — словно подслушав мои мысли, продолжил Ильмир. — Но тебе недолго осталось.

— Жить? — сдавленно просипела я.

— Спать. Рабочий день начинается.

— А что вчера было?

— Разве это важно? Главное, что оно закончилось, — невозмутимо сообщил шеф, чем еще больше напугал.

Тут я все-таки решила осмотреться и попытаться вспомнить, как я оказалась в чужом доме и в чужой постели. Первое, что бросилось в глаза, была одинокая туфля, лежащая на соседней подушке.

— Я уже говорил, что у тебя подозрительно странные отношения с обувью? Ты не хотела с ней расставаться даже во сне. Она какая-то особенная?

— Особенная, — буркнула я, отчаянно краснея.

Туфля полетела на пол, и шеф скептически хмыкнул.

Казалось, накануне по мне потоптался табун единорогов. Фейское медовое пойло отличалось совершенно отвратительным похмельем. Я выпила недостаточно, чтобы сильно болела голова, но с лихвой, чтобы чувствовать себя заторможенной и разбитой.

— Душ — там. Платье в шкафу.

— Платье?

— А ты собираешься идти на работу в этом?..

Дальше спорить было бессмысленно, Ильмир все равно окажется прав. Он на своей территории, а еще его не покидала память.

Пока я разрывалась между надеждой найти вторую туфлю и желанием быстрее оказаться под горячей водой, успела как следует рассмотреть комнату начальства. В прошлый раз я проснулась в какой-то другой. А сейчас, очевидно, оказалась в святая святых: личной спальне Ильмира Сантери.

Ничего особенного в ней не было, кроме полукруглой формы. Архитектура особняка предполагала несколько комнат подобного, типа, и по какой-то причине хозяин занял именно такую. Нет, мне очень нравилось, все вокруг сияло умеренной роскошью и идеальной чистотой.

Но я не ожидала, что его дом будет таким светлым. С большими окнами, легкой мебелью из белого дерева с едва заметным декором патиной. Ничего лишнего, никаких личных и милых сердцу вещиц. На то, что у комнаты есть хозяин, намекали только два предмета: книга на тумбочке у кровати и собственно сам шеф, попивавший кофе у окошечка.