«Интересно, видел ли я Анастасию?» — думал он, набирая номер. Он вполне мог встречать ее во дворе, но не замечать: мало ли красивых женщин проходит мимо него каждый день?

Ксения притаилась рядом, , подвинувшись так близко, что ее бедро в туго обтягивающих светлых брючках почти касалось его ноги. Это было объяснимо: она хотела получше слышать разговор, который будет происходить между ним и Анастасией, но Александру было не совсем удобно. А отодвинуться он не мог, потому что Ксения могла заподозрить его в том, что он что-то хочет от нее скрыть.

— Да? — откликнулся в трубке мягкий приятный голос, и Ксения пододвинулась еще ближе.

Александр уже не мог обращать на это внимания: телефонная трубка требует сосредоточения.

— Анастасия? — уточнил он, добавив, в свою очередь, «бархатности» в голос. Вне сомнения, это получилось непреднамеренно, но Ксения у плеча хмыкнула — в знак своего неодобрения того, как он «распускает хвост». — Анастасия, я получил ваше письмо.

— Письмо? — почему-то переспросили в трубке.

— Вы ответили на мое объявление.

— Ах да, конечно, извините, я не сориентировалась. Только что выскочила из ванной.

Мужская фантазия, подстегнутая этим признанием, мгновенно нарисовала образ: прекрасная Анастасия, запахнувшись в большое махровое полотенце, стоит нежными босыми ногами возле телефона, а с мокрых длинных волос скатываются капельки воды и, шлепаясь, разбиваются о линолеум…

— Я стирала, — уточнила она, и дивное видение исчезло. Конечно, можно было бы представить себе прекрасную прачку, но это было не так интересно. — Да, Александр, как же, помню, я отправила письмо еще три недели назад. Честно говоря, уже не надеялась, что вы мне позвоните.

— Три недели? — притворно ужаснулся Александр, соображая, чем оправдать то, что письмо три недели пролежало в «очереди». Проще всего, конечно, было спихнуть вину на почту. — Но я получил только… сегодня.

— Почта работает, как всегда, идеально, — рассмеялась Анастасия. — А я подумала, что на ваше объявление пришло много писем и… мое вас не заинтересовало.

— Напротив! — горячо уверил Александр. — Вы прислали очень интересное, содержательное письмо. Ну а фотография меня вообще обезоружила. Я не мог не позвонить.

Ксения рядом беспокойно завозилась: кажется, ей было плохо слышно. Александр с независимым видом прижал трубку еще плотнее к уху.

— Предупреждаю, этой фотографии уже три года, — призналась Анастасия.

— Не думаю, что за три года вы кардинально переменились. Может быть, стали только еще красивее…

Ксения больно ткнула его локтем в бок. Он обернулся и, увидев рядом ее страшные глаза, понял, что говорит «пошлые комплименты, которые раскусит, конечно, всякая дура, но нормальным женщинам такие комплименты не говорят, потому что никакая женщина после этого не будет уважать мужчину». Так примерно прозвучала бы тирада Ксении, если бы она могла говорить вслух.

— Вы думаете? — спросила Анастасия. Кажется, она не разделяла мнение Ксении.

— Уверен в этом. У вас такой тип внешности… Ксения всплеснула руками, что должно было свидетельствовать о наивысшей степени ее отчаянии.

— …которому не страшно никакое время. Знаете, есть такие люди, которых время как бы вообще не касается…

— Откуда вы знаете? — Конечно же, Анастасии не могло не понравиться то, что ее не коснется время.

— о, я много чего знаю!.. — Александр загадочно хмыкнул в трубку.

— В объявлении написано, что вы журналист.

— Это не основное, чем я занимаюсь.

Не нужно было ему смотреть на Ксению. Она уже не делала сумасшедшие глаза. Она смотрела на него, как смотрит врач-психиатр на безнадежного пациента. Александр подумал, что, вероятно, бывают врачи и подобрее.

— А чем же, интересно, вы занимаетесь? — Этот вопрос неминуемо должен был последовать за признанием Александра.

— Есть такая наука — андроритика, — сказал он первое, что пришло в голову, надеясь, что бухгалтер не может знать, существует ли такая наука на самом деле.

— Интересно, — откликнулась Анастасия. — И что она изучает?

— Как бы это попонятней… — замялся Александр. — В общем, определенные процессы, которые происходят вокруг человека.

Он похвалил себя, так как размытое «определенные процессы» звучало более-менее правдоподобно.

— Это невидимые процессы, — уточнил он. — Человек даже может не догадываться, что они происходят, но на самом деле… Пространство — это такая штука… — Он опять помолчал, пытаясь выловить в своей памяти что-нибудь умное по поводу пространства. — Его вообще не существует…

— Вы занимаетесь эзотерией? — оказывается, Анастасия знала не только бухгалтерский счет.

— Не совсем, — сказал он. — Нет, нет, это совершенно другое. Андроритика — наука очень серьезная. Ею занимаются лучшие умы…

На Ксению он взглянуть не рискнул, иначе она сразу же дала бы ему понять, как относится к одному из «лучших умов» нашего времени.

— Я могу вам кое-что показать, — продолжил он. — Где вы сейчас находитесь?

— У себя комнате, — сказала Анастасия.

— Куда выходят окна?

— Во двор.

Александр возликовал. Окна его квартиры также выходили во двор.

— Возьмите телефон и подойдите к окну. Готово?

— Готово, — отчиталась Анастасия.

Александр поднялся и, потянув провод, переместился к окну. Ксения не стала его преследовать — осталась сидеть на диване каменным изваянием.

— Сейчас я буду описывать вам, что происходит в вашем дворе. Если ошибусь хоть в чем-то, сразу меня останавливайте. Хорошо?

— Хорошо.

Александр помолчал, чтобы накалить обстановку.

— Два дома стоят под прямым углом друг к другу… Так?

— Так, — согласилась Анастасия.

— В центре между домами — детская площадка. В песочнице играют несколько детей… Их мамы сидят рядом на скамейке и разговаривают. Есть?

— Есть. Такие песочницы, вероятно, есть во всех дворах.

— Хорошо, — напрягся Александр. — Во дворе есть также стоянка для машин. Первый от въезда ряд… Следите, я буду перечислять машины по цвету… Красная, зеленая, еще красная, белая… Дежурный стоит возле своей будки…

— А теперь, если вы выйдете из своего укрытия и помашете мне мобильником, я буду рада, — неожиданно сказала Анастасия.

— Я разговариваю не по мобильнику, — растерялся Александр.

— Выходите. Я видела этот фокус в кино.

Ксения хотя и не могла слышать разговор, но каким-то шестым чувством ощутила, что план охмурения, затеянный Александром, провалился. Она оживилась, села на диване поудобнее, забросила ногу на ногу и, сложив руки на груди, насмешливо уставилась на него.