— Ваша светлость, вы сами прекрасно понимаете, что мое мнение ничего не изменит, мы уже женаты, поэтому остается только смириться и принять эту ситуацию как данность.

— Значит, если бы вдруг оказалось, что документы о браке фальшивые, ты бы обрадовалась и радостно упорхнула в отчий дом?

— Чейз, меня смущают такие вопросы, — расстроенно призналась я, совершено сбитая с толку.

Герцог все еще нервно теребил в руках какую-то бумагу, перекладывая ее из одной руки в другую, будто пергамент обжигал пальцы и держать письмо было больно. Несколько мгновений на его напряженном лице можно было различить внутреннюю борьбу, Чейз явно колебался, не в силах принять решение.

— Фабиана, мы ведь справимся вместе с тобой? — спросил герцог, бумажка в его ладони вспыхнула и исчезла, растворилась в воздухе, оставив за собой шлейф гари и пепел.

— Пришла плохая статистика по рейтингам? — наконец поняла я. Чейз, видимо, очень переживал за грядущие выборы. — Я буду образцовой женой, если позволите, возьму под патронаж сиротский приют, там, где содержали Тейджа. Малыш рассказывал некоторые неприятные вещи, которые нуждаются в исправлении. Хотелось бы как-то облегчить жизнь бедным детям, лишившимся родных.

Герцог улыбнулся и, подойдя ко мне, бережно взял мою руку и поцеловал ее. Затем извлек из кармана маленькую бархатную коробочку и, достав на свет изящный перстень с сапфиром, надел его мне на безымянный палец.

— Какая красота, — восхищенно протянула я, любуясь обручальным кольцом и прижав ладонь к сердцу. — Неужели оно мое?

— Да, я купил его сегодня у ювелира, хотелось что-то особенное, как ты сама.

— Спасибо, оно прекрасно. — Я сияла от счастья.

— Предупреждая всякие недомолвки, спешу сообщить, что в нашей семье есть родовой перстень, каждый наследник передает его своей невесте в день помолвки. — Голос Чейз изменился, интонация стала жестче. — Но я не хочу, чтобы ты носила его, мы не будем повторять ошибки родителей. На этот раз все будет по-другому, ты другая, вместе мы преодолеем все.

Несмотря на то что герцог говорил загадками, я согласно кивала и радостно улыбалась.

— Кстати, твое свадебное платье уже готово, пришлось доплатить за срочность и добавить по своему вкусу некоторые детали, — усмехнулся Чейз. — Ты, надеюсь, не против?

— У вас прекрасный вкус, — лукаво улыбнулась я, даже не планируя протестовать по такому глупому поводу.

— Я тоже так думаю.

Герцог подошел ко мне, его руки легли на талию, жадные губы стали покрывать шею и грудь грубыми поцелуями. Резкая перемена спокойного аристократа в ослепленного страстью мужчину меня напрягла. Я оторопело уставилась на Чейза, который пресек попытку отстраниться и еще крепче прижал к себе, его губы сминали мои, заставив всхлипнуть.

— Ваша светлость, вы торопитесь, — прохрипела я, уклоняясь от горячих поцелуев. — Дайте мне время.

Еще вчера он был заботливыми и нежным, а сейчас ведет себя бесцеремонно, будто я дворовая девка. Неужели предположение о том, что Талбот изнасиловал меня, позволило герцогу столь грубо перейти черту приличия? Я негодовала, но еще больше злилась на себя за то, что тело отзывалось на непристойные ласки. Порывисто хватая ртом воздух, я уже не пыталась избавиться от удушливых объятий, грудь налилась тяжестью, в животе разлилась ноющая истома.

Внезапно послышался странный треск, тяжелые парчовые портьеры сами собой воспламенились, заполняя воздух удушливым дымом. Огонь пожирал ткань, алые языки пламени стелились, оставляя чернеющие лохмотья.

Чейз неожиданно резко отскочил от меня, будто ужаленный. Его глаза бешено вращались и выражали неприкрытый страх. Впервые на моей памяти его светлость потерял самообладание, но довольно быстро взял себя в руки.

Комната тем временем наполнилась едким дымом, от которого слезились глаза. Я заморгала, пытаясь понять, что происходит. Чейз бегом пересек комнату и, сорвав портьеру, бросил ее на пол и затоптал ногами. Я в ужасе кричала, испугавшись за него, но огонь на удивление быстро стал гаснуть и вскоре исчез совсем.

— Кажется, я переоценил свои возможности и очень недооценил твои, — с горечью прошипел Чейз и, даже не глядя в мою сторону, покинул гостиную.

Горничная проворно вынула все сто шпилек из моей прически и распустила волосы, так что они мягкими волнами упали на плечи. За шпильками последовали крошечные жемчужные пуговицы на свадебном платье. Вот уж точно Эстер нужно орден выдать за ловкость, так быстро она справилась со столь сложной задачей. Хотя, возможно, это мне только кажется, что время летит, подобно разряду молнии. Первая брачная ночь… ох, даже поджилки трясутся. Так я еще никогда в жизни не волновалась, даже пожалела, что под рукой нет той настойки, благодаря которой я преспокойно залезла в постель к Чейзу в нашу первую встречу.

Дверь в спальню распахнулась, впуская моего уже венчанного мужа.

— Эстер, можешь идти, дальше я сам, — послышался голос Чейза, и я ощутила на своей коже горячее дыхание и почувствовала легкие прикосновения к спине. Водопад шифоновой ткани скользнул по ногам и морской пеной опустился на пол. Оставшись в одном расшитом кристаллами корсаже, я стыдливо повернулась к герцогу.

— На кровати лежит пеньюар. — Я с тоской бросила взгляд на наряд из тонкого прозрачного кружева, приготовленный для первой брачной ночи.

— Это лишнее, — отозвался Чейз и, подхватив меня на руки, отнес к кровати и усадил на постель.

Атласное кремовое покрывало приятно холодило разгоряченную кожу, я провела рукой по гладкой ткани, призывая мужа присесть рядом, но он неожиданно опустился на пол и стал неторопливо стягивать белый чулок с моей ноги. Пришлось закусить губу, чтобы подавить стон, рвущийся из груди. Обнажив лодыжку, Чейз запечатлел на ней поцелуй, но его губы на этом не остановились и стали двигаться вверх, оставляя за собой шлейф мурашек наслаждения.

— Фабиана… ты сводишь меня с ума, — шептал он, смешивая поцелуи с хриплым шепотом. — Не думал, что подобное со мной случится… Наконец ты станешь моей.

Нетерпеливые пальцы добрались до корсета и, с силой разрывая шелковые тесемки, сняли с меня оставшуюся одежду. Жадные горячие губы потянулись к груди, втянули маленькую ягодку соска, позволяя языку провести по ареоле и поиграть с ней. Мое тело пронзила острая волна наслаждения, и я откинулась на подушки, увлекая за собой герцога.

С трудом я разбирала слова любви, которые прерывисто шептал Чейз, осыпая меня ласками. Слышала лишь его тяжелое дыхание и стук своего сердца. Я буквально сгорала от страсти и желания, грудь наполнилась раскаленным воздухом, в горле пересохло, я открыла рот, чтобы вдохнуть, но не смогла. Нежные прикосновения мужа сменились на грубые и требовательные, пальцы удлинились, а на кончиках блеснули острые черные когти.

Острая боль пронзила бедро, на безупречно чистую простыню капнуло несколько капель алой крови, я вскрикнула, пытаясь вырваться, а Чейз будто не слышал меня, продолжая царапать кожу.