Рей делает глоток кофе и говорит:

— Итак, рюкзак жертвы и его содержимое были найдены на южном берегу, но ее кроссовка «Найк» и носок обнаружили на северном берегу, где находится окровавленный кедр?

— Верно, — говорю я. — Эми Чан показала, что видела Лиину, бредущую на север по мосту Дьявола около двух часов ночи. Она утверждает, что не видела рюкзака. Лиина по какой-то причине могла оставить его там, либо рюкзак сорвали с нее.

Такер откашливается и говорит:

— Если она была на южном берегу и потеряла там свой рюкзак, то почему она отправилась на север? Просто… заблудилась, потому что была пьяна?

— Возможно, она шаталась и цеплялась за перила не потому, что была пьяна, — замечает Люк. — Может быть, она спотыкалась потому, что уже подверглась нападению и страдала от боли или находилась в шоке.

Воцаряется молчание. Несмотря на работающие обогреватели, по комнате пробегает холодок.

— Еще кого-нибудь видели на мосту? — спрашивает Рэй. — Кто-то следовал за ней?

— Эми больше никого не видела. Но при этом она призналась, что сама была пьяна и не могла как следует сосредоточиться, — говорю я. — Возможно, что пьяная Лиина потеряла свой рюкзак на южном берегу, но в настоящую беду она попала на северном берегу. Там она с кем-то столкнулась, либо кто-то в проезжавшем автомобиле увидел ее и остановился.

— Наверное, она спустилась по тропе под мост Дьявола с северной стороны, потому что хотела найти рюкзак, но была пьяна и дезориентирована, — говорит Дирк. — Там-то она и наткнулась на убийцу.

— На мосту остались следы крови? — спрашивает Рэй.

— Прошло слишком много времени, — отвечает Люк. — Там были сильные дожди, и по мосту проехало много машин, прежде чем ее нашли.

— У нас есть видеосъемка зрителей, собравшихся на мосту в тот день, когда ныряльщики обнаружили ее тело, — говорю я. — Сегодня Такер изучит запись и посмотрит, нет ли там чего-то необычного. Есть также запись с камеры наблюдения перед греческой закусочной Ари, где Эми Чан и Джепп Салливан присоединились к группе детей, которые тоже были у костра. Все они должны были в то или иное время пересечь мост Дьявола, чтобы добраться от костра до закусочной. Вероятно, кто-то из них что-то видел, но не придал этому значения. — Я гляжу на Люка. — Сегодня утром мы с Люком отправимся в школу и снова побеседуем с учениками, которые видели Лиину у костра. В прошлый раз мы говорили с ними по поводу дела о пропаже человека. Теперь разговор будет происходить в другом контексте. Люк будет задавать вопросы, а я буду наблюдать и вести записи. — Я откашливаюсь. — Это будет новый взгляд, новая перспектива.

— Нам нужно больше узнать о мужчине, с которым Лиину видели в роще, — вступает Люк. — Нужно опознать его, а затем поговорить с ним. — Он указывает на фотографию страниц из дневника, прикрепленную к доске. — И нам нужно узнать, кто такой «он», о котором Лиина упоминает на вырванных страницах. И почему страницы были вырваны? Были ли они вырваны раньше и находились в рюкзаке, прежде чем выпасть наружу? Могла ли Лиина что-то сделать с остатками дневника? И если да, то где они? И где находится списанная армейская куртка, которую носила Лиина, поскольку Эми Чан утверждает, что на ней была куртка, когда шла без рюкзака к северному концу моста.

Дирк вытирает заварной крем с щетинистого подбородка.

— Еще есть записная книжка. Плюс томик стихов и этот медальон.

— Родители Лиины утверждают, что медальон и адресная книжка ей не принадлежали, — говорю я. — По словам ее матери, Лиина крала или брала чужие вещи без разрешения. Мы покажем ученикам фотографии записной книжки, книги стихов, медальона и других предметов и попробуем определить настоящих владельцев. — Я делаю глубокий вдох. — Нам еще нужно найти того, что пустил слух о том, что тело Лиины плавает в реке Вайякан.

— В медальоне что-нибудь было? — спрашивает Рэй.

— Ответ отрицательный, — говорит Люк. — Но мы посмотрим, что скажут криминалисты.

Я кошусь на него.

— Например?

Он отрывается от своих записей и хмуро смотрит на меня.

— Например, отпечатки, микроскопические волокна, следы крови. Я также хочу проверить прошлое ее отца. И нужно присматривать за ее кузеном Даршем.

— Ого! — восклицает Такер. — Вы же не думаете… что ее кузен или даже ее отец имел какое-то отношение к этому?

— То, что преступник постарался изуродовать ее лицо, кажется мне личным обстоятельством, — говорит Люк. — Это похоже на вспышку ярости. Личной ненависти. Девушку не просто убили, ей фактически стерли лицо. А судя по наблюдению за Джасвиндером и по тому, что Дарш говорил о своем дяде… Надеюсь, что я не прав, но у меня есть ощущение, что Джасвиндер Раи может далеко зайти, если кто-то бросит вызов его убеждениям.

— Но мы имеем дело с изнасилованием, — напоминает Рэй.

— Нужно подходить к делу без всяких предубеждений, — говорит Люк.

Я вспоминаю слова хихикающих девочек, которые проходили под трибуной в спортзале в тот день, когда я сидела рядом с Лииной.

А ее отец еще и обвинит меня, что я заблокировала ее… Он страшный. Ты видела его глаза? Готова поспорить, он прячет в тюрбане ихний кривой нож…

Я думаю о синяках на запястье Лиины.

Тишина в комнате становится гнетущей. Снаружи разгорается бледный рассвет. Чиф-Маунтин влажно отблескивает за пеленой падающего снега и щупальцами тумана.

— Ладно. — Рэй закрывает свою папку и поднимается на ноги. — Приступаем к делу. Средства массовой информации уже осаждают нас. К полудню я подготовлю заявление для прессы.

Вторник, 25 ноября 1997 года

Когда мы с Люком входим в фойе средней школы Твин-Фоллс, школьный консультант и спортивный тренер Клэй Пелли идет нам навстречу по коридору. Ему не более тридцати лет. Он симпатичный, подтянутый и загорелый. Копна буйных кудрей на голове придает ему бесовский, а может быть, озорной вид.

— Рэйчел, — он пожимает мне руку, затем поворачивается к Люку. — А вы, должно быть, сержант О’Лири из отдела убийств? Меня зовут Клэй Пелли.

Когда они обмениваются рукопожатием, я замечаю, как Клэй замирает и морщится, а потом вижу, что тыльная сторона его ладони испещрена красными заживающими порезами. Я смотрю на его руку и вижу ободранные костяшки пальцев.

— Хотелось бы познакомиться с вами при лучших обстоятельствах, — говорит он. — Наш директор Дарла Уингейт находится на селекторном совещании, поэтому попросила меня проводить вас в классную комнату, которую мы выделили для бесед с учениками. Сюда, пожалуйста.

Мы следуем за Клэем Пелли по коридору с рядами шкафчиков вдоль стен. Когда мы проходим мимо спортзала, я слышу стук мячей и скрип спортивной обуви на лакированном полу.