Глотнув мёда, Олаф отставил кубок и, поднявшись, медленно прошёлся по комнате. Ему срочно нужно было найти выход, и он его найдёт. Должен найти. Но без помощи опытных кормчих в этом деле ему было не разобраться. Только они помнили, где именно и когда проходили большие ярмарки. Нападать на крупные города Олаф не хотел.

Любой крупный город это, прежде всего, территория государства, а значит, принадлежность чьей-то короны. А корона это властитель. А признание чужеземных королей это гарантия его будущего звания. Олаф Рыжий просто обязан был быть прозорливым и соотносить свои действия с тем, как к нему отнесутся властители крупных государств.

Все эти мысли ему внушил не кто иной, как его раб, Никодим. Отлично знавший все хитросплетения

внешней политики, бывший личный слуга ромейско– го императора, стал просто незаменимым советчиком в таких делах. Но сейчас Олафу нужен был не просто политический совет. Ему нужен был выход.

Рыжий уже и сам начал склоняться к тому, что умудрился чем-то прогневить богов. Но чем, а главное, когда? Впрочем, сейчас этот вопрос волновал его меньше всего. Нужно было срочно найти воинам достойное применение, в противном случае, все его попытки сосредоточить всю власть над Нордхеймом в одних руках провалятся.

Придя к выводу, что без помощи кормчих не обойтись, Олаф с ненавистью сжал кулаки и, вздохнув, решительно вышел из дома. Ему предстояло, уняв гордость, обратиться за помощью к Райну Полярному волку. Если кто-то и мог дать нужный совет, так только он. Но это будет непросто. Старый Райн недаром прославился не только огромным количеством знаний, но и ослиным упрямством.

Однажды что-то решив для себя, он никогда не сворачивал с намеченного пути и шёл к своей цели, не считаясь с потерями. Но именно благодаря своему упрямству он и стал живой легендой всего Нордхейма. Именно благодаря ему он был в числе тех, кто побывал на берегах Исландии, и, пройдя через Гренландское море, добрался до мест, населенных людьми с красной кожей.

И вот теперь Олафу предстояло сделать всё, чтобы заставить этого человека дать нужный совет. Олаф Рыжий уже просто слышал, как трещат по швам все его планы. Ввалившись в общий дом, аналог армейской казармы, который обустроили под свои нужды кормчие, Олаф медленно огляделся и, увидев в дальнем углу Райна, решительно направился к нему.

Увидев конунга, Райн мрачно скривился и, кивнув, вернулся к своему делу. В руках старого кормчего про

ворно сновал брусок точильного камня, полируя лунообразное лезвие секиры, выкованной из чёрной бронзы. Покосившись на этот раритет, Олаф присел на скамью и, помолчав, спросил:

— Ты можешь припомнить, где сейчас проходят большие торговые ярмарки?

— И ты здравствуй, Олаф Рыжий, — усмехнулся в ответ Райн.

Сообразив, что ни с того начал разговор, Олаф скривился, но, упрямо тряхнув головой, повторил вопрос.

— А зачем тебе ярмарка? — неожиданно спросил Райн. — Нужна добыча — собери людей и веди их на Византию, хочешь славы — иди на бриттов.

— Мне не нужна большая война, — скривился Олаф. — Мне нужна добыча.

— Так найди её, — пожал плечами Райн. — Ты то кричишь, что должен решать только конунг, то вдруг приходишь и начинаешь задавать вопросы. Как тебя понять, Олаф? Забыл наши правила? Нужна добыча, значит, нужно выйти в море и найти её.

— Но где? Где искать такую добычу, чтобы хватило сразу на всех? — не выдержав, спросил Рыжий, чувствуя, что вот-вот сорвётся.

— Погоди, что-то я опять запутался, — остановил его Райн, пряча улыбку в бороде. — Ты хочешь создать империю, но не подумал, чем она будет жить? Как же так?

— Я создаю империю, но не собираюсь делать из вас трусов, — зарычал в ответ Олаф.

— А как же тогда будет существовать твоя империя? Что это будет? Об этом ты подумал? Посмотри, как живут все эти твои империи. Ведь почти все жители этих стран — крестьяне. Данники, которых стригут, словно овец. И ты решил, что мы, воины по духу и крови, будем так жить? Ты ошибся, Рыжий. Ты сильно ошибся. И до тех пор, пока ты не решишь, как собираешься жить дальше, помощи от нас не жди. Мы поведём твои корабли туда, куда скажешь, но ничего другого мы делать не будем.

— Да как ты смеешь?! — задохнулся Олаф, хватаясь за кинжал.

— Убьёшь меня? — спросил Райн, иронично выгнув бровь. — Что ж, попробуй. Только помни, тронув любого из кормчих, ты навечно останешься на берегу. Это решение совета кормчих.

— Что это ещё за совет такой? — растерялся Олаф.

— Ты строишь империю, а мы построили совет кормчих. Так нам будет проще решать, как и куда вести твои корабли, — усмехнулся Райн.

— Решать? — удивлённо переспросил Олаф, не веря своим ушам. — Что вы собираетесь решать?

— Я же сказал, как и куда вести корабли. Ты будешь говорить нам, куда тебе нужно попасть, а мы будем решать, как лучше отвезти тебя туда.

Услышав его ответ, Олаф замер, словно громом поражённый. Такого он не ожидал. Но кормчие недаром всегда считались самыми мудрыми среди всех северян. С ними считались даже советы старейших. Любой ярл, прежде чем принять решение, считал своим долгом выслушать мнение кормчих, а условия, озвученные Райном, не оставляли Олафу выбора. Теперь он мог рассчитывать только на себя.

* * *

Персия встретила их изнуряющей жарой и ветром. Даже находясь на воде, северяне чувствовали себя так, словно их заживо варили. Загоревшие до цвета старой бронзы, с обветренными и не раз облупившимися носами, они продолжали упрямо идти к намеченной цели.

Сойдя на берег, Вадим принялся с интересом осматриваться. Здесь восточная экзотика проявляла себя во всей своей красе. Уплатив все положенные пошлины, северяне чинно и спокойно выяснили, где можно отыскать лавки, как оказалось, очень известного купца Ширваза. Крикнув уличного мальчишку, начальник портовой стражи приказал ему отвести четверых северян к почтенному купцу и, проводив их задумчивым взглядом, неопределённо пожал плечами.

Что может связывать этих косматых дикарей и столь известного человека? Хотя недаром купцов называют самым хитроумным сословием на свете. Махнув на северян рукой, начальник вернулся к текущим делам, попытавшись угадать, сколько денег можно будет выбить из следующего торгаша и какая часть из них осядет в его карманах.

Следуя за своим босоногим провожатым, Вадим с интересом всматривался в дома и проходящих мимо людей. К его удивлению, мужчины здесь оказались не такими уж и мелкими, как описывали их северяне, а женщины и вправду закрывали лица лёгкими газовыми покрывалами. Вспомнив, что рассказал ему о местных обычаях купец, Вадим решил оставить вопросы до встречи с ним.

Выведя северян к центру базара, мальчишка ткнул пальцем в одну из самых больших лавок и, дёрнув Свейна за рукав, выразительно потёр указательным пальцем о большой. Усмехнувшись, ярл бросил мальчишке серебряную монету и, оглянувшись на Вадима, нерешительно шагнул в двери. Несколько богатых посетителей, увидев северных варваров, поспешно отодвинулись подальше от этих странных людей.