Появление чёрного рифта под Императорским дворцом принесло за собой колоссальные разрушения и множество жертв. К счастью, сокрытый под толщами земли секретный зал собраний Знати, сохранил своё существование. Он оказался нетронут, и сейчас в нём было людно. Со всех концов Империи в столицу прибыли Знатные, которых так или иначе затронуло произошедшее.

Всего здесь собралось около двадцати человек. Это небольшое число, по сравнению с тем, которое собиралось при правлении Первого. Именно по его указу был построен этот зал и сделано всё было в строжайшей секретности. Такой, что никто из живших в ту пору строителей не увидел свет, когда зал оказался достроен.

Сегодня же у престола стоял Девяносто Восьмой. Формально правящий в стране Знатный и собирает остальных для важных совещаний. Так происходит везде, в каждой стране. Ранее Империя была одной из самых густонаселённых Знатью стран. Ещё раньше, такой страной была Греция. Сейчас, большая часть Знати бежала на запад или скрывалась в тени. Никто до конца не знал, что двигало теми, кто отказался от Империи, но подозревали в этом вину именно Девяносто Восьмого.

И вот сейчас, сидя за широким круглым столом из прочного красного дерева, привезённого в страну из-за моря, Знать негодовала. Ситуация в мире вышла из-под контроля. Императорский дворец наполовину разрушен. Жертвы среди населения бьют все рекорды, и как бы эгоистично это не прозвучало, Знать теряет души. Значит, теряет и силу.

— Как Вы планируете решать проблему с рифтами? Уже установлено, откуда они появились?

— На дальнем востоке нехватка продовольствия. Множество путей разрушено или заблокировано. Доставка товаров приостановлена! Если ничего не сделать, мы потерям множество душ!

— Давно пора было передать владения поставкой маг-кристаллов мне! Почему этим занимается простолюдин⁈

— Где Первый⁈

— Верно! Куда он делся⁈

— Слухи о том, что Вы убили его, правдивы⁈

— Отвечай, Девяносто Восьмой, не смей молчать!

Гул стоял такой, что у Императора голова заболела. Он не привык к тому, что кто-то позволяет кричать в его присутствии. Простолюдины его боятся, аристократы опасаются, а вот Знатным на это плевать. Если они хотят кричать, они будут это делать. Ведь как ни крути, ему просто повезло занять это место. И стоит ему сделать неверный шаг, его займёт кто-нибудь другой. Кто-то, чьи амбиции будут превосходить его, притом многократно. Таким человеком был Первый. И Девяносто Восьмой не был против того, чтобы отдать ему трон. Вот только…

— Первый не смог захватить сосуд! — выпалил Император и стукнул по столу. — Его было необходимо убить, чтобы он смог переродиться и попытаться снова!

— Вздор!

— Это обман!

— Такого не может быть!

— Может! — Девяносто Восьмой окинул взглядом собравшуюся Знать. — Не доверяете мне, спросите Паундера! Он лично привёл приговор в действие, по своей же инициативе!

Все мигом посмотрели на Имперского палача, который сидел в стороне. Ему было плевать на это собрание, он думал о другом. Ведь недавно он зацепился за очень интересную ниточку, которая могла приоткрыть завесу тайны происхождения рифтов.

— Да, это правда, — сухо ответил Паундер и замолчал.

В зале повисла гробовая тишина. Словам шестьсот шестьдесят шестого все верили. Пожалуй, он был одним из немногих Знатных, кто попросту не умел или не хотел врать. Он был искусным убийцей, но худшим в мире лжецом. И если он что-то сказал, значит это так. Среди Знати даже ходит своя поговорка, на лад другой, не менее известной среди простолюдинов. И звучит она так: «Словами Паундера глаголит истина».

— И это не самая главная из наших проблем, товарищи, — Девяносто Восьмой вздохнул и снова попросил Паундера рассказать о том, что тот узнал. — Послушайте его, он вам всё расскажет.

То, что в тот вечер услышали Знатные, заставило их проглотить своё недовольство. В их сердцах поселился страх. Ведь человек, которого они считали давно погибшим, может оказаться вполне себе живым, и самое главное — он не остановится, пока не уничтожит их всех.

* * *

Мне пришлось постараться, чтобы дотащить Катю до кровати. Пускай девушка и казалось хрупкой девяносто-шестьдесят-девяносто, но в пьяном состоянии её тело достигало какого-то нереального для человека веса. С трудом, но донёс её до спальни, раздевать не стал и просто укрыл пледом. Она мило засопела и потянулась, заняв большую часть матраса.

Плевать, я всё равно не собирался ложиться с ней спать. Я уже протрезвел, волна пропала, да и девушка слишком пьяная, чтобы между нами что-то было. Пользоваться её состоянием не хочу и не буду. Не в моих это интересах.

В квартире была ещё одна комната с кроватью, помимо гостиной, совмещённой с кухней, но я решил улечься именно в гостиной, на диване. Так было безопасней. Пространства больше и в случае чего, я всегда успею среагировать. Да и Первый всегда бдит. Замкнутые пространства пойдут ему только во вред. Мы уже достаточно времени провели в комнатах Центра и бункера Искоренителей. Хватит ютится в крошечных каморках, пускай и на диване, зато в хоромах!

Уснул я как младенец, хоть и просыпался пару раз, опасаясь за свою жизнь. В очередной раз, когда я очнулся почти под утро, подхватил телефон и поставил себе пометку обезопасить квартиру по максимуму. Как минимум, влепить сюда бронированные стёкла и поменять дверь. Не думаю, что хозяйка будет против, особенно, если сделаю это за свой счёт. Да и сигнализацию следует поменять. Судя по тому, как легко сюда вошёл Ник, она в этой квартире паршивая и против Ранговых вряд ли поможет.

Засыпал, не думая о том, где буду доставать деньги на такую роскошь. Уверен, стоит это огромных денег, но мне было плевать. Пока что. Деньги, рано или поздно, появятся, а вот жизнь может стоить намного больше. Даже для Знати. Прямо перед сном поймал себя на мысли, что даже так я боюсь смерти и представить не могу, какого жить тем, кто умирает один раз и навсегда. Брр…

Выспался хорошо, а когда проснулся, то увидел Катю. Она стояла рядом с плитой, нацепив фартук прямо на своё вечернее платье и что-то готовила. Потянувшись, я громко зевнул, чем привлёк её внимание. Она дёрнулась, заметила меня и широко улыбнулась:

— Доброе утро, Саша! Я тут в магазин сбегала, завтрак готовлю. Будешь?

— Яичница с беконом? — я безошибочно определил это по запаху. — Если добавишь к этому кофе и поцелуй, то не откажусь.

— Дурак! — Катя впервые засмущалась и отвела взгляд. — Кофе сделаю, а за поцелуем сам подойди!

Ого, даже так? То есть, она не против? Хотя, оно и не удивительно. Если бы не наш вчерашний «перебор» с алкоголем, проснулись бы мы голышом и в обнимку на моей кровати. Чего в таком случае стоит поцелуй?

Отказывать себе в удовольствии не стал и подошёл к девушке, обняв её сзади. Она ойкнула, повернулась и посмотрела мне в глаза.

— Ты серьёзно? — её голос дрогнул. — Бекон же подгорит!

— Всего один поцелуй, можно в щёку, — я ехидно улыбнулся. — Мне этого хватит.

Катя не отвела взгляд, о чём-то подумала и нежно чмокнула меня в губы. Без излишеств. Так мне больше нравится. Копал, вроде, медь, а наткнулся на золото!

Мешать ей дальше не стал, и уже через пять минут на столе стояли тарелка с приятно пахнущим завтраком и чашка ароматного кофе. Умная она, всё-таки. Уже успела всю кухню осмотреть, поняла, что здесь ничего нет, и даже кофе прикупила. Если бы не инцидент с её отцом, я бы прямо сейчас её замуж позвал. Хотя… тороплюсь я с выводами.

Ели мы молча, но поглядывали друг на друга часто. Девушку что-то беспокоило, и она, кажется, чувствовала себя как не в своей тарелке. Отпив кофе, я отвлёкся от еды и решил взять быка за рога. Надоело мне это немое кино.

— Катя, что случилось?

— В каком смысле? — она чуть яичницей не подавилась, но как настоящая леди сначала прожевала, а потом начала говорить. — О чём ты?

— Нужно быть кретином, чтобы не понять, что тебя что-то тревожит. Расскажешь?

Катя поникла и потупила взгляд. Даже её руки перестали двигаться, до этого машинально разрезая бекон на маленькие кусочки. В конечном итоге, она решилась и произнесла:

— Что вчера было? Кто