Все это Андрей вмиг понял. Попал писарь в капкан, сам теперь по своей воле от приработка не откажется.

Они доели гуся. Оба были довольны сегодняшней встречей.

– Вот ты немец, веры чужой, а как русского человека понимаешь! – заметил писарь.

– Все люди одинаковы, Сафон. Все хотят есть, пить, в одежду исправную одеваться. Семью создать, детей завести. Испокон века так.

При прощании они уговорились встретиться через неделю.

– Ты, Сафон, время и силы не распыляй, делай списки только важных писем – вот как сегодня, – напутствовал его Андрей. – И осторожность блюди, чтобы никто списков твоих не видел.

Андрей шел в лавку. Какая интересная информация! Он, конечно, насчет меди и монет сплоховал сегодня. Интересно, догадается ли Гермоген или приписку своей рукой сделать? И Егора нет, в лучшем случае через две недели явится. А бумага эта руки жжет, передача нужна, но регулярного сообщения пока нет.

Вечер уже, спать пора, завтра снова за прилавок. И уснуть невозможно, мысли разные в голову лезут. Как помешать Иоанну замыслы свои осуществить? Поход царя на Новгород состоится – из истории он это знал. Но, может быть, удастся смягчить удар, уменьшить страшные последствия? Опричников не так много у царя, две тысячи всего. Если в голом поле да против сильного врага – ничто! А вот против своих, да еще когда нападения не ждут, не сопротивляются в своих уделах – это сила. И ведь у каждого князя или служилого боярина свое ополчение есть – дружинники, бывшие холопы. Собрались бы вместе, боевой опыт и оружие объединили да разгромили бы опричное войско! Те только с саблями против деток малых и баб воевать горазды, а настоящего боя не выдержат.

Только нет того центра мозгового, той силы, что организовать сопротивление могла. Гермоген умен, но у него на уме только благо Великого Новгорода, а не Москвы. Не будет он за бояр московских радеть. А Русь тем временем кровью исходит, слабеет. Только врагам многочисленным это в радость. И как Иван этого не поймет?! Да, присоединил и утихомирил он ханства Казанское и Астраханское, но своим-то зачем кровь пускать? Или болезнь его, паранойя, мыслить трезво ему мешает?

Так полночи и прокрутился Андрей на своем ложе.

Утром один из покупателей спросил:

– А чего Егорки не видеть?

– Животом мается, прихворнул, – ответил Андрей первое, что пришло ему в голову.

– Либо съел чего-нибудь? И у тебя вид болезный…

– Нездоровится немного.

В трудах пролетела еще одна неделя. Незаметно подошла осень с ее дождями и непролазной грязью.

Вскоре вернулся Егор. Андрей полагал, что его не будет еще неделю, а он – вот он, да не один, двоих помощников с собой привел. Заявились они вечером, потемну, Андрей уже спать собирался.

Все устали с дороги, голодные, одежда грязная. Андрей покормил их всухомятку: ну не было в доме кухарки, а брать он опасался.

– Что-то быстро вы, не ждал.

– На лошадях добирались.

– А лошади где?

– В конюшне, на постоялом дворе оставили.

– Умно.

Один из вновь прибывших, Леонтий, выглядел как подросток. Небольшого роста, щуплый, в кости тонкий. Возраст выдавали только взгляд да морщины у глаз. Андрей сразу определил, что он будет связником – письма в Новгород возить.

Второй – Никифор. Лицо жесткое, взгляд суровый. Суховат, жилист, двигается порывисто. Этот – боец, как Андрей и хотел.

Когда все насытились, Андрей сказал:

– Вот что, други. Даю вам сутки отоспаться с дороги и отдохнуть. Трапезничать можете на постоялом дворе, сами видите – кухарки у меня нет, горяченьким угостить вас я не могу. А потом – за службу.

Вопросов никто не задавал. Видимо, Гермоген проинструктировал их должным образом.

Спать вновь прибывшие улеглись на лавках. Не роптали – к аскетичной жизни привыкли во Владычном полку.

Следующим вечером Андрей встретился с Сафоном, но ничего серьезного в принесенных бумагах не было.

Утром он остался наедине с Леонтием. Вручил ему бумаги, полученные от писаря, свое послание с припиской – по меди и предполагаемому изготовлению монет, снабдил Леонтия деньгами.

– Бери коня с конюшни и езжай в Новгород. Письма вручишь только Гермогену, ни один посторонний человек прикасаться к ним не должен. В случае опасности – уничтожь. Сожги, порви – да хоть съешь! Все ли понятно?

Леонтий кивнул, убрал бумаги за отворот кафтана и вышел.

Следующим Андрей беседовал с Никифором.

– Постараюсь объяснить тебе твою задачу. Не скрою, она трудная. У царя Иоанна есть старший брат – по крайней мере, ходят такие слухи. Первая жена Великого князя Василия Иоанновича, отца Иоанна, Соломония Сабурова, была бездетна. После многих лет брака она была насильно пострижена в монахини под именем Софьи и заключена в монастырь. Князь женился на Елене Глинской, которая потом родила ему двух сыновей – Иоанна и Георгия. В это же время Соломония в монастыре рожает сына, утверждая, что ребенок этот – от князя Василия. Об этом становится известно. Опасаясь наемных убийц, подосланных Еленой Глинской, Соломония объявила мальчика умершим – даже могилку показала. Только там в одежде мальчонки лежит кукла. Самого же наследника трона переправили к Крымскому хану, где он рос и воспитывался, и судьба его пока неизвестна.

– Занятно баешь, заслушался. Только ко мне это как относится?

– Впрямую. Иоанн боится этого наследника. Он ведь старший, и трон по праву ему принадлежать должен. Вот на этом и сыграем. Ты отправляешься под Одоев или Данков. Забирай обеих лошадей из конюшни. Денег для начала я тебе дам. Наберешь ватажку лихих людей – слухи распускать, что ты и есть царевич, сын князя Василия, престолонаследник законный. И людишкам своим говори, что как в силу войдешь, ватажку увеличив, на Москву двинешься, за престолом.

– Опять не пойму. Зачем мне людей собирать, слухи распространять? При чем тут Великий Новгород?

– Иоанн о законном наследнике знает, а тут и ты объявишься. Слухи до царя, пусть и не скоро, дойдут, обеспокоится он. А ну Дума боярская да митрополит твою сторону возьмут? Не до похода на Новгород ему будет. Внимание его ты отвлечешь, о себе постоянно думать заставишь. Не исключаю – войско пошлет, тебя и ватажку твою уничтожить. Заметь – не на Новгород войско, а на тебя.

– Понял теперь, прости, – выдохнул Никифор. – Сложно все как-то, запутанно. Да и ты хитер, такую комбинацию не всякий придумает.

– Ну, неизвестно еще, купится ли на нее Иоанн. Только ты пошуми там, в лесах не хоронись. Берлогу себе оборудуй, да не одну – чтобы было где тайно укрыться. Людишки в ватажке разные будут, кто-то на деньги позарится, продаст. Поэтому о Новгороде и обо мне должен знать только ты один.

– Это мы понимаем.

– Простых людей не трогай, в первую очередь – опричников местных обижай; купцов московских – так до царя их жалобы быстрей дойдут. Погуляй по харчевням, пошуми. Нельзя все тихо делать, царь обязательно узнать должен.