– Ай-яй-яй! – посочувствовал ему Андрей. – Не ценят тебя на службе, твоего усердия.

– Истину глаголешь.

Андрей плеснул писарю в кружку немного напитка из жбана.

– Давай выпьем за твои успехи! – предложил он.

– Не откажусь.

Андрей лишь пригубил кружку, сделав глоток, а писарь выпил всю, до дна. Щеки его порозовели. Пробрало!

Пиво было прохладным и крепким, пилось легко, но мозги туманило. И писарь начал жаловаться на службу, на жизнь.

Андрей терпеливо слушал, поддакивал, не забывал подливать пива в кружку.

– Да ты ешь, ешь, устал, поди, на службе.

Андрей опасался, что писарь на голодный желудок быстро захмелеет, и тот принялся за кашу.

Когда Сафон наелся и выпил изрядно, Андрей забросил наживку.

– Ты ведь можешь деньгу зашибить.

– Да? А как?

– Пишешь быстро?

– О! И чисто! Подьячий доволен, в пример меня ставит.

– Молодец, давай за то выпьем!

Писарь снова опростал кружку, Андрей лишь пригубил. За соседним столом уже выпили, шумели.

– А ты, когда пишешь, делай список.

«Списком» в то время называли копию.

– Зачем? – икнул писарь.

– Мне принесешь, а я тебе денежку дам.

– Боязно. Вдруг узнают.

– Я рот на замке держать буду. Если же и ты будешь осторожен, то кто узнает? А чтобы видаков не было, я здесь же, в трактире, комнатку отдельную сниму. Там и выпьем, и покушаем.

Писарь задумался. Хоть и пьян был, а понимал, что за пустые бумажки деньги никто не даст.

– Хорошо, – кивнул он, – через два дня.

– Договорились.

Андрей вылил в кружку остатки пива из жбана.

– Ну, давай на посошок. Тебе завтра на службу, мне по делам.

Они выпили, доели рыбу и разошлись. Если писарь не сдрейфит, Андрею повезло.

– Ох и пахнет от тебя, – потянул носом Егор, когда Андрей заявился домой. – Как из пивной бочки!

– То ли еще завтра будет, после ужина с барином! Ты все сделал?

– Как приказал.

Пока Егор утром торговал, Андрей с тряпкой в руках навел в доме порядок. Дом стоял без женской руки, и кое-где уже была пыль и паутина. Выглядел он до уборки неухоженным, явно снятым на время.

Потом Андрей и сам спустился в лавку, пообщался с покупателями. Ими были в основном немцы из слободки – должны же они его хоть иногда видеть в лавке?

Тем временем Егор принес заказ из трактира. Стал накрывать стол, и оказалось вдруг, что не хватает тарелок. Егор побежал покупать.

Едва они все расставили и разложили, как на крыльце раздался стук сапог, и Андрей помчался вниз по лестнице встречать гостей.

Старшина Краузе был нарядно одет, рядом с ним стоял боярин. Он был лет сорока, с русой бородкой, довольно упитанный и розовощекий, в синем кафтане, подпоясанный наборным поясом.

Андрей поклонился:

– Очень рад, входите, гости дорогие!

Первым порог переступил боярин. Вероятно, он ожидал, что ему, по русскому обычаю, поднесут корец со сбитнем. Ан нет, в слободе были заведены немецкие порядки.

Поднявшись в трапезную, он осмотрел углы в поисках иконы; не найдя, крякнул с досады.

– Проходите, гости дорогие, садитесь. Меня зовут Вилли.

– Боярин Замойский, – солидно представился гость.

Краузе представляться не стал, его знали и так.

Егор закружился вокруг стола, разлил вино по кружкам, а Андрей, как и положено хозяину, разрезал и разложил по тарелкам мясное. Кроме вина было пиво, а от закусок стол просто ломился. Свиная рулька, чесночная колбаса, жареная белорыбица, копченые угри, вареная курица, тушеные бобы и капуста, блюдо с немецкими пирогами – не зря Егору пришлось ходить два раза.

Они выпили за знакомство и набросились на еду. Егор из своего угла только завистливо смотрел, поскольку прислуге сидеть за одним столом с гостями и хозяином не полагалось.

Боярин оказался едоком знатным, только кости на зубах хрустели. Пил он много, но не пьянел, глаза оставались трезвые, и говорил разумно.

Часа через полтора, насытившись, старшина Краузе откланялся, сославшись на дела. Боярин перестал есть и пить.

– Пора и нам про дела, – пробасил он.

Андрей для начала подарил ему обеденный нож. Боярин подарок принял, вынул из ножен, внимательно осмотрел и одобрительно цокнул языком. Тут же отхватил лезвием кусок мяса, наколол на острие и отправил в рот. Пока жевал, вложил нож в ножны и подвесил их на пояс.

– Угодил, – коротко сказал он.

Но Андрей и сам увидел, что подарок пришелся боярину по сердцу.

– Проси! – выдохнул тот.

– Сукном торгую, лавка у меня внизу. Хорошо бы заказ для казны получить.

– Ладное ли сукно, не гниль?

– Отменного качества товар, можешь убедиться.

Андрей махнул Егору рукой, и тот, спустившись в лавку, принес тюк боярину. Замойский пощупал ткань, растянул, посмотрел на свет.

– Сукно немецкое, неплохое, только цвет не тот. В казну надобно синее, зеленое и красное.

– Цвет любой могу привезти. Только знать надо – какого и сколько. А главное – цена.

Торговались полчаса, наконец ударили по рукам.

– Ты вот что, Вилли. Как доставишь, приходи ко мне домой, нечего тебе еще на службу ко мне ходить.

– Как изволишь, боярин.

Замойский назвал адрес. Андрей сделал знак Егору, чтобы тот ушел.

– Нас никто не слышит. Сколько за сделку возьмешь, боярин?

– Десятину, – сразу ответил тот.

Видимо, не в первый раз проворачивал он такие сделки. Андрею, в принципе, было все равно, сколько он возьмет, поскольку сам он получит прибыль при любом раскладе. Но цель его не в доходе: прикрытие у него должно быть, и приманить, привлечь боярина надо. Только деньгами и можно.

– Опричники вроде в черном ходят, – осторожно сказал Андрей.

– У них столица в Александровской слободе, я же земский боярин. Моя забота – стрельцы да служилые люди.

– Про Новгород ничего не слыхать? – как бы невзначай спросил Андрей.

– Стоит, что с ним сделается?

– Родня у меня там, тоже сукном торгуют – уж года три. Письмо недавно от них пришло, пишут – слухи разные бродят. Спрашивают – не слыхать ли чего в Москве?

– Ничего, – отрезал Замойский, – уж я бы знал.

– И слава богу! Выпьем?