Готовый пристрелить Себастьяна Николас ничего не мог поделать, кроме как наблюдать за надвигающейся катастрофой. К обеду уже пол-Лондона будет в курсе мельчайших подробностей его женитьбы. Теперь он горько пожалел о том, что надел зеленый сюртук в церковь. Ко времени чаепития оставшаяся половина светского общества будет сочинять собственные истории о церемонии венчания, о невесте Темберлея, даже о его брачной ночи.

– Она истинная красавица, – протяжно произнес Себастьян. – Дочь покойного графа Уиклиффа, белокурая, как и ее мать. Конечно, нервничала вчера, вынужденная выйти за Хартли, ни разу с ним не встретившись. Но она широко известна в своем родном Сомерсете красотой, добрым нравом и послушанием. – У Сент-Джеймса хватило наглости подмигнуть Николасу.

«Белокурая, как и ее мать». Эти слова поразили Николаса, как удар картечи. Он с силой сжал поводья и удивленно уставился на своего приятеля.

– Ты должен радоваться, что не женился на ее сестре, – продолжал Себастьян. – Говорят, вторая сестра Линтон – та еще чертовка, рыжая, как сам дьявол. Славится острым языком и дерзким поведением. Надеюсь, твоя нежная Роза ни в малой степени не походит характером на свою сестру.

Рыжая? Чертовка? С острым языком? Не было ни малейших сомнений, на которой из сестер он женился.

Ярость охватила Николаса, прорываясь наружу.

Не говоря больше ни слова, он приподнял шляпу, прощаясь, и пустил Ганнибала рысью.

Себастьян догнал его, но Николас не обратил на него внимания. Он смотрел на дорогу впереди, видя перед собой лишь роскошные рыжие волосы жены.

– Так как все прошло прошлой ночью? – приставал Себастьян. – Нам не хватало тебя за ужином. Или, по крайней мере, некоторым из нас. Твоя новобрачная, похоже, была вполне довольна и без тебя. Хотя я опасался, что ее мамаша разделает меня, как ростбиф! Где ты был, скажи на милость? С Анжеликой?

Внезапно Николас резко натянул поводья и осадил Ганнибала. Он даже не думал об Анжелике.

Себастьян попытался остановить своего коня и повернул его, оказавшись лицом к Себастьяну.

– Какого дьявола ты вытворяешь? Что с тобой? Сегодня ты ведешь себя странно даже для тебя. Что-то пошло не так после моего ухода?

Николас так крепко сжал поводья, что кожа его перчаток скрипнула.

– Откуда ты знаешь, что Роза блондинка?

На лице Себастьяна снова расцвела улыбка.

– Бывают моменты, когда очень полезно иметь сестер. Дилли расспросила Элинор, а служанка Элинор случайно оказалась родом из Сомерсета. Из местечка поблизости от Уиклифф-Парка. Граф Уиклифф, несмотря на то что сам был некрасив, умудрился произвести на свет трех замечательных красавиц, белокурых и добронравных. Четвертая же дочь оказалась гадким утенком, мягко выражаясь. Несомненно, Роза оставила в Сомерсете множество разбитых сердец, выйдя за тебя замуж. Так или иначе, но твоя бабушка сделала тебе отличный подарок.

Николас сидел неподвижно, крепко стиснув зубы и устремив взгляд вперед.

– Ник? Что с тобой творится? – обиженно спросил Себастьян. – Может, нам отправиться в клуб и немного выпить? Отпразднуем…

Отпраздновать – что?

Николас пришпорил Ганнибала, пустив его в галоп и оставив Себастьяна глотать пыль.

Рыжая чертовка. Лгунья. Она обманула его.

Еще никому никогда в жизни не удавалось одурачить его. Ни коварным врагам французам в Испании, ни закоренелым игрокам, поднаторевшим в аферах, с которыми он встречался в клубах и игорных домах, и уж, конечно, ни одной женщине. Он всегда был – по крайней мере раньше – гораздо умнее.

Дома он бросил поводья ожидавшему его груму и взлетел на крыльцо, шагая через две ступеньки. Гардинер стоял в холле, на пути, иначе Николас отправился бы прямиком наверх в поисках своей рыжеволосой чертовки.

– Где моя… – Он осекся.

Кто? Уж точно не жена. Не герцогиня. Его обманщица!

Он заметил, как невозмутимая улыбка дворецкого слегка померкла от грубости его тона.

– Ее светлость у вдовствующей герцогини, сэр. Прикажете что-нибудь подать вам?

Ник посмотрел на ведущую наверх лестницу, гадая, что сейчас говорит бабушка этой маленькой мошеннице…

Он даже не знал ее имени.

Стыд и гнев кипели у него в груди. Назвала ли она свое имя вчера в церкви, когда произносила обеты? Он не потрудился слушать, лишь думал, как несчастливо для него все обернулось. Если бы только он знал правду! Но он был так занят, устраивая собственное представление, что даже не заподозрил, что и она ведет свою игру. У него пересохло во рту. Неужели и ее отклик в постели тоже был сплошным притворством?

– Пошлите за мистером Доддом, Гардинер. Я хочу просмотреть все документы, связанные с моей женитьбой. Брачный контракт, специальную лицензию – абсолютно все. Пришлите их наверх в… апартаменты ее светлости.

Гардинер поспешил выполнять приказ, а Николас поднялся в покои своей пока жены и решил ждать.

Как только бабушка разберется с этой маленькой самозванкой, настанет его очередь.

Когда Маргарита вошла в кабинет, старая герцогиня, одетая во все черное, сидела за письменным столом у окна спиной к двери.

– Доброе утро, Маргарита, – сказала она, не оборачиваясь.

Мэг, при входе затаившая дыхание, от неожиданности судорожно выдохнула.

– Как вы узнали? – Она готова была к сражению этим утром, но старуха, поднявшись из-за стола, улыбнулась… довольно приветливо, почти доброжелательно.

– Я поняла это в тот день, когда увидела вас у модистки. Вернее, я подозревала, что к этому все идет.

– Но я не… – начала Мэг, но герцогиня только махнула рукой, заставив ее замолчать.

– Ну полно! Когда я не увидела вашу сестру в мастерской, я провела кое-какое расследование. Меня ничуть не удивило, что она сбежала из дома, учитывая ее нежелание выходить замуж за моего внука. Я спрашивала себя: что ваша матушка собирается делать, как намерены поступить вы? Решила ждать. Присядьте. Нам нужно многое обсудить.

Маргарита покорно уселась на стул с прямой спинкой, на который указала герцогиня.

– Почему вы не остановили венчание?

Смех старухи был полон ледяного триумфа.

– Это вызвало бы ужасный скандал. Николас, без сомнения, обрадовался бы такому исходу, но ни вам, ни мне это бы не понравилось. И не добавило бы чести роду Темберлей. Я устроила этот брак, чтобы связать внука с леди безупречной респектабельности. Только представьте себе, как бы это выглядело, если бы я объявила вас самозванкой?

Мэг просто оказалась женщиной с подходящей родословной, ничем не отличающейся от любой другой леди своего класса. Чувства никогда не принимались в расчет при устройстве подобных браков. Но после прошедшей ночи… Она закрыла глаза, охваченная стыдом, сожалениями и тоской.