Но тут дверь открылась, и в нее вошел волшебник. Он слегка покачивался и его заботливо придерживал за локоть Мася. Половина бороды волшебника уже успела обгореть, мантия сверкала новыми дырами, но по его виду можно было сказать, что он очень доволен результатом работы.

— Свершилось, я открыл, открыл! — Он сел в кресло и дрожащими руками взял чашку горячего напитка. Великан сел в другое кресло, которое было гораздо больше остальных.

— Я открыл, и пусть эти умники из магической канцелярии заткнутся! О, я еще напомню о себе, они не верили, ха-ха, а я смог!

— Чего смогли, — котик был заинтригован, да и все остальные тоже. Только Коул все так же молча смотрел в свою кружку, о чем-то задумавшись.

— Я открыл эссенцию кваструм пеллиатум, что в переводе означает — мазь от запора!

Я поперхнулась чаем и закашлялась, а кот сполз под стол, не культурно хихикая.

К счастью, маг был слишком возбужден, и ничего не заметил.

— Вы только подумайте, как это замечательно, один раз мазнул и…

Кот под столом взвыл от хохота, закатываясь в истерике. Маг удивленно умолк, прислушиваясь к счастливым всхлипам.

— Что это с ним?

— Да, не обращайте внимание, скоро пройдет, — я отхлебнула еще чая и ткнула ногой Обормота.

— Нда, что ж, если вы уверены… Да, кстати, о чем это я?

— Вы хотели поговорить насчет проводника.

— Ах ну да. — Старичок сосредоточился и внимательно на меня посмотрел. Потом снял очки, протер их куском халата, счищая сажу, и снова водрузил на нос.

— Так вас прислала Элайла. Давненько я о ней не слыхал, лет двести, наверное. Как раз с того момента, как она ушла в астрал. Кстати, как она там? А, впрочем, не важно, я и так знаю, что прекрасно. У этой эльфы всегда и все было прекрасно, небось до сих пор думает, что все эльфийки, как и она не зрячи. А ведь маги уже давно решили эту проблему, за соответствующий гонорар, конечно… Гм… О чем это я? Ах да…, ну что ж, если она решила, что вам, молодые люди, стоит идти к "Ущелью скал", то не смею вас задерживать. И даже отдам вам Масю! Но только до ущелья, и только если он сам на это согласится!

Старичок с Надеждой взглянул на великана, явно желая, что бы тот не согласился.

— Я пойду, — он старался не смотреть на мага, у которого сейчас был крайне разочарованный вид, — только мне собраться надо.

— Мы подождем, выезжаем завтра.

— Хорошо, — кивнул он, вздохнул и поднялся мыть посуду, звеня у плиты бокалами.

— Ну что ж, если Мася сам так решил, я не буду вас задерживать. — Грустно вздохнул маг, — Только хочу сказать, что туда, куда направляетесь вы, шли многие. Но очень немногие смогли вернуться оттуда живыми. Да и те немногие, вернувшиеся живыми, ничего не рассказывают о том, что видели.

Я кивнула, принимая информацию к сведению.

— Мы постараемся вернуться.

Я встала, и пошла на выход. Нас не провожали. Старый маг грустно сидел за чистым столом, ковыряя пальцем пирожок, а великан в белом фартуке мыл посуду у окна.

Когда мы вышли на улицу (дверь открывал Коул), то я предложила в оставшееся время прогуляться по городу, возражений не было.

Тиерг был красивым городом, на сколько это вообще возможно в моем представлении. Здесь на главной площади, у края которой и стояла башня, в центре били три радужных фонтана, каждый своего определенного цвета: желтого, голубого и красного. И их струи, причудливо сплетаясь на высоте и играя всеми цветами радуги, падали на высокую статую, изображавшую то ли ангела, то ли крылатого эльфа, и стекали по ней в изящную мраморную чашу. От фонтанов веяло прохладой и спокойствием. Рядом с ними сидели в ряд нищие и скромно просили подаяние. Одеты они были на удивление опрятно и не поражали воображение струпьями и язвами на больных конечностях. Напротив, у них был такой одухотворенный вид, как будто весь мир им должен, и они просто сидят и ждут возвращения долга. Кот достал из висящего на шее кошелечка монетку и бросил одному из них. Нищий был в шоке, но все же промолчал.

У кота на шее все еще забавно болтался серебряный мышонок и кошелек с деньгами, правда далеко не всеми, часть из них была передана мне на хранение. И все равно вид у него был довольно забавным.

— Тебе не тяжело?

— Нет.

— Я о тебе забочусь, если ты ненароком задохнешься, мне придется тебя закапывать.

— Ллин, — в два голоса возмутились мои друзья, и я прекратила молоть чепуху.

Вдруг впереди послышался колокольный звон, и я замерла на месте, с удивлением прислушиваясь к себе. Сердце сменило ровный неторопливый бег на бешенный неконтролируемый галоп, отдаваясь в ушах и почему-то животе.

— Что случилось?

Я обернулась к Коулу.

— Это церковь.

Он кивнул, все еще не понимая.

— Мне нужно туда, срочно. — И я быстро зашагала в направлении звуков колокола.

— Ллин, ты уверена?

— Да.

Вскоре из-за домов показался знакомый шпиль, при виде которого что-то во мне как будто перевернулось. Я не понимала зачем иду туда, и что меня тащит, будто на буксире. За все время пути я даже ни разу не помолилась, не вспомнила о боге, но как только услышала звуки колокола, ноги сами развернули меня и понесли сюда. Я остановилась у белокаменных ступеней, не понимая ни зачем я здесь, ни что делать дальше.

— Ллин, я подожду тебя здесь.

Голос Коула звучал довольно напряженно, и я удивленно оглянулась.

— Хорошо, оставайтесь оба, я зайду ненадолго… Как только пойму что меня сюда притащило, так сразу и выйду.

Коул кивнул и отошел в тень одного из домов напротив. Кот пошел за ним, вспрыгнув на руки. Он никогда не отказывался прокатиться с комфортом, если была такая возможность. Я снова повернулась к величественному и удивительно красивому собору, освещенному полуденным солнцем, лучи которого играли разноцветными бликами в его разноцветных окнах и позолоченной крыше. И начала медленно подниматься, прислушиваясь к своим ощущениям, и пытаясь понять то, что чувствую. Вскоре я вошла внутрь, попав в прохладу и тишину огромного зала, со стен которого на меня строго смотрели лики святых, спрятанные между белых, уходящих к высокому потолку колонн. В центре стоял алтарь, а на нем горело зеленое пламя, олицетворяющее рождение и смерть в этом мире. Когда я исцеляла раны, то от моих рук исходило зеленое сияние, и кровь мертвецов тоже обретала зеленый свет.

— Что привело тебя в эту обитель, дочь моя?

Я обернулась и встретилась глазами со священником, одетым в длинный черный балахон. На шее у него покачивался большой старинный крест, которым при нужде можно было и убить.

— Я не знаю, святой отец, сама ищу ответ на этот вопрос.