Это была маленькая, никому не известная кофейня на углу Бармалеевой улицы и Малого проспекта. Волопасов посещал ее не потому, что кофе там был лучше, чем в других местах, а просто в силу давней привычки.

В этот день с самого утра шел дождь, унылый и нескончаемый, как аналитическая статья в экономической газете. Волопасов припарковал машину возле входа в кофейню, подумал, раскрывать ли зонт, и решил, что обойдется. Выбравшись из машины, тут же угодил ногой в лужу, чертыхнулся и припустил к крыльцу. Ему нужно было сделать всего несколько шагов, но дождь успел-таки попасть за воротник, в левом ботинке хлюпала вода, и вдобавок проехавшая мимо машина умудрилась окатить его водой из лужи.

В результате Артемий Васильевич вошел в кофейню в скверном настроении.

За стойкой бара стояла приветливая женщина лет сорока. Если бы Волопасов запоминал обслуживающий персонал, он мог бы подумать, что не видел ее прежде. Но память на лица у него была вообще плохая, в особенности на лица официанток, горничных, коридорных, продавцов, барменов и заправщиков. Все они сливались в какую-то единую массу, из которой выглядывало только лицо его домработницы Антонины. Поэтому при виде незнакомой барменши Артемий Васильевич ровным счетом ничего не подумал. Он подошел к стойке, оставляя на кафельной плитке мокрые следы, и проговорил голосом, в котором звучала начинающаяся простуда в сочетании с общим раздражением:

— Американо с лимоном и марципановый рогалик!

— Одну минуту! — Незнакомая барменша приветливо улыбнулась, отсчитала ему сдачу и произнесла традиционное: — Присаживайтесь, пожалуйста!

Волопасов взял с полки сегодняшний номер бесплатной газеты «Свежие сплетни» и сел за угловой столик — тот самый, который он занимал практически каждое утро. Ведь он, как уже сказано, был человеком консервативным.

Развернув газету, он погрузился в чтение и поэтому не видел, что делала барменша. Впрочем, если бы он не читал газету — он этого тоже не видел бы, потому что их разделяла стойка бара и, кроме того, женщина повернулась к нему спиной.

Она засыпала в кофейный автомат порцию зерен, перемолола их, нажала кнопку парогенератора. В чашку полилась тонкая струйка ароматного напитка. Бросив через плечо настороженный взгляд, «барменша» достала из кармана крошечный пузырек синего стекла. Отвинтив колпачок, она капнула в чашку кофе каплю бесцветной жидкости и торопливо спрятала синий пузырек.

Затем она поставила чашку на поднос, туда же пристроила тарелочку с марципановым рогаликом, положила на блюдце несколько кусочков лимона и фирменный пакетик с сахаром.

Осторожно перешагнув через неподвижное тело Светы, женщина вышла из-за стойки, подошла к столику Волопасова и составила перед ним содержимое подноса.

Волопасов невнятно поблагодарил ее и отложил газету.

Женщина вернулась за стойку и бросила быстрый взгляд на часы.

Яд, который она влила в кофе Волопасова, убивал человека приблизительно за две минуты. Впрочем, кофе мог еще ускорить его действие. «Барменша» хотела удостовериться в успешном завершении операции и только после этого покинуть кофейню.

Артемий Васильевич пододвинул к себе чашку, высыпал в нее сахар и перемешал, затем положил сверху кусочек лимона.

Он бросил взгляд в окно, исполосованное струями дождя, отломил кусочек рогалика и положил его в рот.

Женщина из-за прилавка следила за каждым его движением.

Он взял чашку… и тут из кармана пиджака послышалась совершенно неподходящая к сезону и настроению жизнерадостная мелодия «Утро красит нежным цветом».

Волопасов поставил чашку и вытащил мобильный телефон.

Звонил главный товаровед его фирмы Павел Сарделин.

— Артемий Васильевич! — говорил он задыхающимся от волнения голосом. — Только что поступило сообщение, что в Аргентине поднялись цены на природный каучук! Это непременно скажется на рынке ластиков и резинок для денег! Я предлагаю утроить закупки по этим позициям, пока рынок не покачнулся!

— На Аргентине свет клином не сошелся, — возразил Волопасов. — Будем покупать ластики из Боливии…

— Гениально! — воскликнул товаровед.

— У тебя все? — Волопасов отключился и снова потянулся к чашке.

Он поднес ее к губам, барменша снова бросила взгляд на часы…

И в это мгновение с улицы донесся истошный вопль автомобильной сигнализации.

— Моя машина! — вскрикнул Волопасов, порывистым движением поставил чашку на стол и бросился к дверям.

Выглянув в дверной проем, Артемий Васильевич убедился, что его машина пребывает в добром здравии и никто на нее не покушается, а сигнализация заработала от того, что в опасной близости от машины проехал огромный черный «Хаммер».

Волопасов закрыл дверь и вернулся за стол.

Барменша, нервно вытиравшая чистую чашку, снова взглянула на часы.

Время неумолимо шло, а Волопасов был все еще жив, более того — он так и не выпил свой кофе.

Артемий Васильевич снова взял чашку.

На этот раз, казалось, ему ничто не должно было помешать.

Он уже поднес чашку к губам…

И тут его взгляд упал на раскрытую газету.

Точнее, на заголовок, которого он в первый момент не заметил.

«Присуждение почетного звания «Бизнесмен года»…

Волопасов снова отставил чашку с остывшим кофе и вцепился в газету.

«Вчера, во дворце графов Московско-Петроградских, что на набережной Екатерининского канала, прошла ежегодная церемония вручения почетных званий «Бизнесмен года». Звание вручалось в десяти номинациях…»

Артемий Васильевич торопливо пробежал несколько строчек, где перечислялись ничуть не интересующие его номинации — лучший бизнесмен в топливно-энергетическом секторе, в торговле продуктами питания, бытовой техникой, строительными материалами, похоронными принадлежностями… наконец он дошел до самого главного, до торговли канцелярскими товарами.

И тут его ждал страшный, неожиданный удар.

«В данной номинации почетное звание «Бизнесмен года», а также памятный знак и диплом вручены господину Заржавейскому, владельцу сети канцелярских магазинов «Счастливый Карандаш»…

— Заржавейский — бизнесмен года?! — завопил Артемий Васильевич, резко поставив чашку на стол, отчего кофе едва не выплеснулся на столешницу. — Это ничтожество, это пустое место, этот, не побоюсь этого слова, баран?! Да он не отличит степлера от блистера! Он не отличит дырокола от скоросшивателя! Его нельзя на пушечный выстрел подпускать к канцтоварам!

Фальшивая барменша выронила чашку из рук. Чашка ударилась о кафельный пол и с жалобным звоном раскололась на куски.

«Что это у меня с нервами? — подумала она, собирая осколки. — Для моей работы выдержка и невозмутимость — самые главные качества… Неужели возраст сказывается? Нет, я просто утомилась. Вот закончу эту операцию — и в отпуск, на море…»