– Не надо, пожалуйста.

– Я не причиню вам вреда. Но хочу получить заслуженную награду. За возвращение ваших безделушек поцелуя было бы достаточно. Но, увы, из-за маски я могу лишь коснуться губами вашей руки. – Его голос стал тише, и казалось, он отдавался по всей ее коже. – Вы позволите? – спросил он почти шепотом.

Не дожидаясь ее ответа – она помнила, так было и в прошлый раз, – он переключил свое внимание и медленно поднял ее пальцы в перчатках.

И снова она отметила придворное изящество, и это было так же опасно, как меч, выскальзывающий из ножен. Ее пастух не был лакеем и уж точно не был незваным гостем на Олимпийских гуляниях. Он был одним из сильных мира сего. Если бы она с криком убежала из этой комнаты в полуразорванной одежде, об этом бы никто и никогда не узнал.

У нее нет семьи, которая могла бы защитить ее. Она одна во всем мире и впервые полностью осознала всю опасность этого. Какой же дурой она была, что согласилась прийти сюда!

Белла попыталась высвободить пальцы, но он поймал ее в ловушку, заведя ее руку под маску, в пасть козла.

Наблюдавшие за ней глаза блестели.

Наслаждается ее страхом?

Белла заставила себя расслабиться. Ей даже удалось слегка улыбнуться.

– Я помню, что козлы не едят мясо.

Ей показалось, что он улыбнулся. Затем она почувствовала зубы на кончиках пальцев. Ее будто ударило током – ощущения были сильные и глубоко тревожные.

Да, он улыбался. Она представила его ухмыляющийся рот, кончики своих пальцев между его зубами.

Затем она почувствовала прикосновение его губ к тыльной стороне своих пальцев. Вряд ли она могла бы ощутить это сквозь кожу перчаток, но задрожала глубоко внутри.

Но не из-за страха.

– Я бы хотела… – Как это вырвалось из ее уст?

– Чего желает моя яркая звезда?

Как можно прозаичнее она сказала:

– Хотела бы я знать, кто вы.

Он опустил ее руку, но не отпускал.

– Если вы скажете мне, я скажу вам.

– Почему вам так трудно это сделать?

– А вам почему?

– Для женщины в этом мире все труднее. – Белла выдернула руку и с досадой обнаружила, что его хватка вовсе не была крепкой. Она сделала шаг в сторону.

– Возможно, не совсем все. Женщины, например, не обязаны сражаться.

– Но так же сильно страдают, если их настигают военные действия.

Он наклонил голову.

– А еще жена не несет личной ответственности за свои долги. Вы замужем?

Вопрос был задан так ловко, что Белла едва не ответила на него. Но вовремя спохватившись, спросила:

– А это имеет значение?

– Разгневанный муж может призвать меня к ответственности. Еще одна опасность.

– Разгневанный муж поколотил бы лакея. Или даже убил, с благословения общества.

– Неужели наш мир такой дикий?

– Именно такой.

– Возможно, вы правы, но умный муж бы подождал немного и разделался со мной тайно. Скорее он побил бы свою неверную жену. Вы неверная жена, Келено?

Белла судорожно искала правильный ответ. Может ли заявление о том, что она замужем, обеспечить ей защиту, или же ей следует сказать ему, что она не замужем? Но во втором случае она может легко оказаться той, на ком его заставят жениться?

И почему идея насильно выйти замуж за этого человека была так шокирующе привлекательна?

– А вы? – резко спросила она, делая еще один шаг назад к двери. – Вы женаты?

– Нет, но, пожалуйста, не считайте меня неопытным в необходимых навыках для нашего дела.

– Ни на секунду не сомневаюсь в ваших способностях, сэр. – Лицо Беллы стало таким горячим, что она боялась, как бы макияж вот-вот ни расплавился.

Орион лишь улыбнулся.

– Спасибо. Я бросаю весь свой опыт к вашим ногам, звезда моя. Если не сегодня, то сможем ли мы встретиться снова?

– Нет! И уж точно я бы никогда не стала встречаться с вами ночью.

– Хочу вас предупредить, милая нимфа: для греха не нужна ночь.

Белла почувствовала, как ее глаза расширились. Знала, что должна сейчас же убежать. Но не могла. Она будто приклеилась к полу. Проросла корнями.

– Вы будете наслаждаться моими греховными навыками, Келено. Обещаю вам.

Белла сделала еще один шаг назад и наткнулась на что-то. Она искренне надеялась, что это была дверь.

– Я бы никогда не повела себя так глупо, – сказала она, нащупывая позади себя ручку.

– И все же вы здесь. Не верю, что вы действительно пришли за украшением стоимостью в несколько пенни. – Когда Белла ничего не ответила, Орион улыбнулся. – Если вы вернетесь завтра в полдень, я буду ждать вас здесь. Как и эта кровать.

С невероятной придворной грацией он сделал красивый жест рукой в сторону кровати. Мускулы на этой руке поколебали уверенность Беллы в том, что он аристократ, но все остальное в нем говорило о богатстве и изнеженном высоком происхождении…

Искушение почти погубило ее, но сильная опасность повергла ее в панику и позволила вырваться на свободу. Ни на секунду не отводя взгляд от греховного Ориона, Белла нащупала ручку, нажала на нее и вырвалась из комнаты.

Пробежав по коридору, она успела остановиться перед поворотом в холл. Оглянулась, опасаясь погони, но коридор был пуст.

Белла спешила, но старалась это скрывать. Она вышла на Пэлл-Мэлл, настороженно ожидая скрывающейся там опасности. Может быть, у него есть люди на страже?

Выйдя на улицу, она огляделась, опасаясь какой-нибудь ловушки или погони, но ничего подобного не заметила. Она свернула на боковую улицу и остановилась, чтобы собраться с мыслями.

Ей удалось сбежать. Этот человек не узнал, кто она такая, и завтра она точно не вернется. У нее есть сила воли! Раньше она встречала привлекательных мужчин, и некоторые из них казались ей зверски привлекательными. Но таких, как он, она не встречала никогда. На Олимпийских гуляниях и сегодня он, казалось, мог сломать ее волю, овладеть ею. Он был словно сказочный принц.

Белла торопилась домой… торопилась вернуться в безопасность, в обличие Беллоны Флинт, которую ни один мужчина не попытается соблазнить так бесстыдно средь бела дня постелью, пропитанной грехом. Она заметила, что яростно сжимает в руках коробку и швырнула ее в сточную канаву. Ее тут же схватил уличный сорванец, который появился из какой-то щели и, как паук, тут же метнулся обратно.

Белла пожалела ребенка, но она знала, что таких, как он, было очень много. Она поняла, что ненавидит Лондон – его грязь, нескончаемый поток людей, многие из которых не имели ни гроша за душой, всю эту политику и интриги…