– А если я приду в детскую и стану указывать, как и что делать?

– Блейз! – не выдержала миссис Мэнньон. – Хватит крошить мне на стол. Пойди вылей воду из ванны. И смотри, чтобы дверь в комнату хозяйки была закрыта. Иначе весь дом пропахнет гарью.

Блейз вытерла стол и смахнула крошки в мусорное ведро. Затем вальяжно прошла к печи и сняла с нее чайник.

– Сначала выпью чаю. Не хочу помешать.

– Вы о чем? – удивилась я.

– Они крепко поругались, и все знают, что обычно происходит потом. – Блейз сально осклабилась, глядя на меня в упор. – Возятся, как две собаки в канаве.

Я подписала открытку для Элси, и мы с девочками, а также малышом Чарли в коляске отправились на почту. Мы шли через лес и считали увиденных белок. Под ногами расстилался ковер из листьев и желудей, в воздухе чувствовалась прохлада. Я с ужасом думала о зиме с ее короткими днями: скоро мы не сможем подолгу гулять.

Когда мы вернулись, холл встретил нас блаженным теплом. Из кабинета вышел мистер Ингланд.

– Доброе утро, – поздоровался он.

– Доброе утро, сэр!

Саул с мистером Бутом занимались в столовой. Из-за двери доносилось мерное жужжание их голосов. После истории с письмом миновала неделя, и благодаря резко наставшей осени это досадное происшествие казалось давнишним, почти забытым сном.

– Я смотрю, вы снова ходили через лес, – заметил мистер Ингланд.

– Мы прогулялись к почтовому ящику, сэр.

– Он прямо здесь. – Хозяин указал рукой на позолоченный ящик для писем в холле.

– Я не знала, что могу им пользоваться, сэр.

– Безусловно можете. И не надо никуда ходить.

– Благодарю вас.

– Няня Мэй, приведите, пожалуйста, Декку в гостиную к одиннадцати.

– Слушаюсь, сэр, – не сразу ответила я.

– Спасибо.

Декка молча стояла рядом. Мистер Ингланд вернулся в кабинет и закрыл за собой дверь, и она посмотрела мне в глаза.

– Девочки, разуемся внизу. Я только что почистила ковер в детской.

Я повела их в крошечную ледяную кладовку в дальнем конце дома, где мистер Ингланд хранил свою одежду для охоты. Стены комнатки были увешаны плащами, которые никогда не просыхали и пахли влажным мхом.

– Почему папа меня вызвал? – спросила Декка, пока я расстегивала ее сапожки.

– Ума не приложу, – весело ответила я.

– А почему одну, без Милли?

– Скоро все выяснится. Уверена, переживать не стоит.

Декка почти завершила свою ботаническую энциклопедию и, продырявив листы в двух местах, сшила книгу красной лентой. Однако вся работа чуть не пошла насмарку, когда Чарли опрокинул стоявшую на столе бутылочку с клеем. Большую часть пятен удалось оттереть, а испорченные листы я подрезала.

Без четверти одиннадцать я уложила сонного Чарли в кроватку, а Милли усадила за стол с печатями из сырой картошки[43]. На выделенные мистером Ингландом деньги на покупку клеенки для Саула я приобрела на ярмарке огромный отрез, который разделила на две части: одну постелила в кровать к мальчику, а вторую – под скатерть, чтобы защитить деревянную столешницу. После первой «аварии» то же самое повторилось с Саулом еще два раза, но теперь замена постельного белья стала делом пяти минут, и мальчик больше не сгорал со стыда.

Мы с Деккой отправились вниз вместе. Одной рукой она прижимала к груди ботаническую книгу, а вторая рука рассеянно скользила по перилам. Тем утром девочка надела подарок матери на десятилетие – красивое ожерелье из кораллов и жемчуга.

– Может, мне стоит показать книгу позже, когда я ее доделаю? – еще в детской спросила Декка, красиво загибая кончик ленты.

– А мы предупредим, что энциклопедия пока не закончена. Уверена, родители захотят ее почитать и увидят, как сильно ты старалась. Мы даже сделаем формуляр, как в библиотеке, и попросим родителей его подписать.

Лицо Декки немного просветлело, и я, деликатно постучав в дверь гостиной, ее отворила. Под портретом Чемпиона Грейтрекса стоял мистер Ингланд с часами в руке, которые он при нашем появлении тактично убрал. В другом конце комнаты, у большого окна, расположилась миссис Ингланд. Она сидела, спрятав руки под пышные шелковые юбки и уставившись на ковер, и даже не подняла голову.

– Прошу садиться, – произнес мистер Ингланд, указывая на маленькую жесткую кушетку возле двери.

Декка послушно села, нервно расправляя юбки.

– Вы тоже, няня Мэй, – добавил хозяин.

Я скованно опустилась на кушетку.

– Ты пойдешь в школу, – со вздохом сообщил мистер Ингланд Декке, будто проиграл в споре. – Все уже устроено. В ближайшие выходные Бродли и няня Мэй отвезут тебя в школу в Рипоне[44]. Благодаря связям твоей бабушки руководство школы любезно выделило тебе место за столь короткий срок. Учеба началась несколько недель назад, поэтому тебе придется догонять остальных. Ничего, ты справишься быстро. – Мистер Ингланд слабо улыбнулся, хотя было неясно, кого он пытался ободрить.

На обложке энциклопедии Декка написала: «Атлас растений Западного Йоркшира Ребекки Ингланд»; внизу был изображен нарцисс, аккуратно раскрашенный желтой и зеленой красками. Я разглядывала цветок, пытаясь осмыслить слова мистера Ингланда, и разом осознала две вещи: во-первых, в школе Декке придется очень несладко, а во-вторых, то, что ее отсылали, являлось следствием каких-то загадочных событий. Я подняла глаза на мистера Ингланда: его лицо превратилось в непроницаемую маску.

В комнате повисла давящая тишина. Наконец раздался едва слышный голос Декки:

– Когда я смогу вернуться домой?

– Ты приедешь домой на Рождество.

– А потом?

– Боже, ты еще не уехала, а уже хочешь домой! Я полагал, ты хоть немного обрадуешься. Подумай, сколько друзей ты там заведешь, сколько нового узнаешь! И вернешься юной образованной леди.

Звенящим от волнения голосом Декка произнесла:

– Нельзя ли мне остаться здесь? Я не хочу ходить в школу.

– Каждый ребенок хочет ходить в школу! Няня Мэй ратует за образование, не так ли? Она первым делом спросила, учишься ли ты. Скажу честно, я чуть со стыда не сгорел.

Декка посмотрела на меня: в ее глазах читалось изумление и боль от предательства. Видеть ее такой было невыносимо.

– Признаюсь, мы с твоей матушкой пренебрегли формальным образованием. В наше время девочки не ходили в школу, но теперь многое изменилось. Отдать тебя учиться предложила мама, и, по-моему, это отличная мысль.