— Диана не виновата, с чего нахрен ее обвиняют? — обозленно выпалил он, вернувшись к моему столу. — Я ничего не понимаю. Какая связь между всем происходящим и тем, что у тебя в той проклятой папке?

— Связи никакой конкретно нет. Просто Бондарев решил всех разом взять за яйца, но он рано обрадовался. Сегодня я был вынужден подписать договор о передаче бизнес-плана по строительству нового здания. Этот план готовила Диана несколько месяцев. Ради нее, я пошел на крайние меры. Вениамин установил слежку за мной, под прицел попали вы оба в том числе. У него оказались наши фотографии. На них мы были втроем и занимались сексом. Теперь просек, как Диана отреагировала на столь откровенную новость со стороны. Ты обязан с ней поговорить и сделать все, чтобы она сейчас не упрямилась, а переехала ко мне. Так будет спокойнее нам обоим.

Артем не знал, что ответить на мой монолог, лишь покачал головой. А потом его как будто осенило.

— Я могу увезти ее с собой на гонки.

— Нет, — рявкнул я, затем встал и обошел стол. — Диана должна быть тут, у нас двоих на виду.

— Просто скажи в лоб, что не хочешь, чтобы она была наедине только со мной, — пренебрежительно выдал брат, ткнув мне в плечо кулаком.

— И это тоже, — подмигнул ему. Я не собирался лукавить или юлить перед Артемом. Он должен знать… нет… не так: он должен зарубить себе на носу, что Ди — моя. Она мое сердце, моя душа… без нее я превращусь снова в мертвеца, потому что только рядом с ней я почувствовал, что снова живу и дышу. Что я не безразличен кому-то. Диана полюбила меня не за то, что я был богат и влиятелен среди элиты и ее округи, а потому, что увидела во мне больше, чем просто оболочку и бесчувственную скотину. Когда мы оставались наедине — у нас срывало башни, мы не могли насытиться друг другом, и нам всегда было мало. Это гребанное мало стало решающим, и только из-за этого я решился вновь позвать брата в свое гнездо.

— Ты — эгоист, — зло сказал Артем.

— Ничем не отличающийся от тебя, — добавил я.

— Хорошо, только ради Дианы, я перестану дележку. Но помни, брат: если она все-таки примет решение, мы оба должны будем принять его.

— Именно. Постарайся не забыть об этом первым, — я за словом в карман не лез, и Артем сам прекрасно это знал. — По поводу гонок не переживай. Я оплатил твое участие, надеюсь, ты не подведешь меня, — специально задел брата. Затем снова вернулся на свое место. — И скажи спасибо Диане, частично это она меня уговорила, дать тебе шанс.

Артем напрягся. Он схватил свой мотоциклетный шлем и оставил меня одного в кабинете. Ничего не ответил, лишь кивнул, затем захлопнул за собой дверь…

После тяжёлого разговора с Артёмом, я долго не могла прийти в себя. Как будто облили кипятком, а потом заставили ходить по раскалённым углям. Я попросила его не приставать ко мне, и дать мне время обдумать им сказанное. Понимаю, что все мы немного переступили дозволенную грань, но все же я надеялась, что смогу доказать обоим мужчинам — братьям, что наше трио — это не трио их прошлых отношений. Разве не сам ли Витя говорил мне, что все нужно оставлять за плечами и смотреть вперёд? И тем не менее оба топят, буквально тянут в омут до разрыва чувств и эмоций, которые с лихвой переполнили всю меня.

Артём согласился со мной, но попросил разрешения остаться в моей квартире. Конечно, я никуда б его не выгнала, даже мысли об этом не было. В таком состоянии мужчина запросто нашел бы себе приключения на пятую точку. Зная Артёма и его вспыльчивый характер, далеко б ходить не пришлось.

— Спасибо, — он поблагодарил меня, затем уткнулся носом в диванную подушку, отвернувшись от меня. В гостиной комнате стало слишком тихо. Я накрыла его своим шерстяным пледом и поцеловала. Да. Я его поцеловала несмотря на то, что было им сказано чуть ранее. Сейчас Артём злился на Гроздьева, смела предположить, что между братьями все-таки был разговор.

— Я буду в своей комнате. Сегодня у меня Рита в гостях, так что не вздумай припереться в мою спальню, — тихо сказала ему на ухо, и Артем мотнул головой.

* * *

Поднявшись рано утром, когда ребята еще спали, я собрала по-тихому свою дорожную сумку, затем оставила записку Рите, что уезжаю на дачу. Гроздьевым ни слова обо мне. Если я опять отложу свою поездку, то кончится мой диалог с мужчинами крайне хреново. Мне следовало отдохнуть от них. В конце концов, от самой себя и подумать, в какие дебри занесла меня непонятная полоса событий. Проходя мимо спящего Артёма, сердце екнуло, чувствовала себя трусихой, что так наскоро бежала от проблем подальше. Но как иначе? На данный момент я не видела никакого выхода. Гроздьевы хоть и договорились между собой, а как же со мной? Кто стал из них прислушиваться ко мне и моим желаниям, как быть мне, если сердце разрывается надвое…

— Я люблю тебя, — практически одними губами произнесла, боясь нарушить гнетущую тишину, хотя за окном уже вовсю кипела городская жизнь. Глубоко выдохнула, как будто смирилась с тем, что выбрала.

Выключила свет в коридоре, затем перекинула ремень сумки через плечо и осторожно, как вор, но только в своей собственной квартире, закрывала тихонько дверь. До щелчка. Сердце бухало, будто я пробежала стометровку на время. Так надо, Диана. Сама себя успокаивала, чтобы немного отвлечься от происходящего. Свежий воздух на даче у родных мне будет только в пользу. Спрятав ключи в своем кармане куртки, я побрела к лифту. Загруженная разными мыслями, которые грудой грузили мой мозг, я опустила глаза в пол, будто там было что разглядеть интересного. Монотонное звучание писка о поднимающемся лифте слегка нервировало, и в то же время успокаивало. Совсем скоро я окажусь на улице, а дальше не составит труда поймать такси и уехать загород. Я заметила, что несколько дней, ну, возможно неделю, меня стало подташнивать по утрам. И, если изначально я грешила на не свежий йогурт или булочку, купленную в кафешке напротив офисного здания, то сейчас-то в желудке ничего не было. Закрались очень неприятные домыслы.

Наконец, металлическая дверь лифта отворилась. И, честно, я очень переживала, что меня мог встретить Витя. Но слава богу, внутри никого не оказалось, и я, облегченно выдохнув, вошла. Кнопка первого этажа, затем улица. Пойманное такси. Огромное количество людей, спешащих по своим делам. А я все о своих думках, засевших в черном ящике. Как быть? Неприятности в виде обвинения от господина Бондарёва так просто не улягутся. Я чувствовала, что в понедельник на работу обязательно заявится полицейский. Если девочка действительно пострадала от моих оборонительных действий, то… Такси резко остановилось перед светофором на красный свет. По инерции я подалась вперед, от неожиданности вскрикнула.

— Извините, — протараторил мужчина, косясь на меня в зеркало заднего вида.

— Осторожнее, пожалуйста, — пробурчала я в ответ. Но не тут-то было, меня укачало, и теперь снова начало подташнивать. Этого мне еще не хватало. Закрыв глаза, я согнулась пополам, предупреждая приступ, и вроде бы полегчало. Не дошло до недоразумения, хотя в глотке саднило от першения.