Ради Ди я готов на все, даже терпеть своего брата. Если придется делить девушку на двоих и втянуться в отношения трио не просто ради получения острых ощущений — я рискну и попробую, хотя… Игры играми, но мысль о том, что Диана будет страдать по вине кого-то из нас… лучше я передавлю себе глотку, но приму ее выбор, чем заставлю ее страдать. Диана дорога мне. Я влюбился в нее, и любовь моя совсем не похожа на ту, что я испытывал с Лизой. Те отношения стали для меня пиком и серьезным пересмотром своей жизни. Лиза была одержима мной, больна до чувств к Артему, потому что брат ловко заманил девушку в свои жестокие игры. И я часто размышляю, как было бы у нас сейчас, если бы все обернулось иначе. Смогли бы мы втроем поддерживать друг друга? А ребенок, которого Лиза носила под сердцем?

Черт возьми… моя Диана тоже могла забеременеть от кого-то из нас, и что тогда…

Раздался грохот по ту сторону дверей, а потом в мой кабинет вошел разозлившийся Артем. Швырнув на диван свой мотоциклетный шлем, брат целенаправленно двинулся на меня.

— Я тебе что, девушка на побегушках? — повысив тон голоса, Артем практически прорычал каждое слово. Он остановился перед моим рабочим столом и облокотился о края. Желваки на скулах скрутило в тугой узел, но я постарался не обращать внимания на заявление брата. Его каменное выражение лица и презрение ко мне в его глазах, хорошо характеризовали настроение мужчины. Я позвонил ему сразу после того, как проводил Ди до ее кабинета. Я должен был сказать Артему о случившемся.

— Успокойся, — рявкнул на него, затем достал бутылку виски и два стакана. Быстро разлил на двоих и протянул одну порцию брату. Артем засомневался, но, выпрямившись, все же принял дозу горячительной отравы. Скривившись от вкуса, брат бросил на меня свой подозрительный взгляд.

— В прошлый раз ты тоже говорил не волноваться, а потом обрушил новость о смерти Лизы. Обвинил меня и, насколько мне не изменяет память, мы перестали какое-либо общение. Что на этот раз? — Артем сел на стул, с характерным звонким стуком поставил опустошённый стакан на стол.

— Ты знаешь, что я люблю Диану.

— И в чем подвох? — не выдержал брат, сцепив руки на груди. — Хочешь, чтобы я все-таки отошел на задний план? Этого добиваешься? Так вот знай — не в этот раз!

— Угомонись, — цыкнул на него, потом допил до конца свой виски. Зашипел, когда глотку начало жечь и буквально раздирать от пылающего, колкого жара. — Бондарев держит нас всех на крючке.

— Это еще кто такой? — Артем нахмурился.

— А ты внимательно послушай и поймешь, что к чему, — съязвил брату. Я достал из тумбочки папку со всей информацией на Вениамина, начиная с его далекого прошлого, которое было совместным с матерью Артема, затем я задумался… стоит ли разрушать прекрасную жизнь брата?

— Что там? — Артем кивком указал на синюю папку, и я отдал ее в его руки. Ничуть не жалея о том, что прямо сейчас на моих глазах Артем о многом узнает. С подозрением посмотрев на меня еще раз, он открыл папку и замер на первой же странице. Нахмурил брови, затем уставился на меня с непониманием. — Что тут делает фото моей мамы? И кто этот тип?

— Она была его женой, перед тем как разбить мою семью, — я намеренно подчеркнул последние два слова. Артем недовольно фыркнул, затем оскалился. Брат мне не поверил. — Листай дальше, а потом разговоры, — жестко сказал, будто отдал приказ. Зная вспыльчивый характер Артема, достаточно было что-нибудь ляпнуть провокационное, как ему начинало сносить башню.

— Вить, если ты намеренно сейчас взялся за старое, чтобы отбить у меня Диану, то зря. Я сказал, что не собираюсь отступать. Девушка мне дорога так же, как тебе. И пусть мы поставили ей условие кто-то один, не думаю, что Диана послушает нас и поступит разумно.

Я молча пристально смотрел в глаза брату, потому что не желал говорить лишнего. Меня распирало изнутри, как следует промыть мозги Артему. Он — одиночка. Всегда таким был, в отличие от меня. И все же никогда не был обделен вниманием со стороны женщин. В этот раз с Дианой все случилось иначе: она сама захотела экспериментов, и я предложил трио, а в качестве третьего — своего брата. Знал, что ему было наплевать на девушку. Сначала. А теперь, Артем страдал из-за новых чувств, от их неопределенности, и того, как именно ими управлять. Вдруг, это всего лишь мираж… плод его воображений. Или же игра со мной, чтобы навсегда отнять у меня самое ценное — любовь. Артем пытался в первую очередь доказать самому себе, на что был способен, но перед Дианой его сердце и душа не выстояли, и теперь он сам оказался в заложниках своей же запутанной игры.

Артем пролистал еще несколько страниц дела. Потом глухо выдохнул и безэмоционально уставился на меня. Как будто его душа покинула тело, оставив одну оболочку из плоти.

— Налей мне еще, — прозрачный тон голоса был лишен жизненной силы. — И как давно ты об этом знал?

Я протянул ему бутылку, из которой он сам плеснул столько, сколько хотел. Осушив стакан залпом, Артем швырнул в меня папкой. Словив ее на лету, я убрал документы обратно в тумбочку, закрыв ту на замок.

— Знал, Артем. О многом узнал, когда отец наш поставил меня перед фактом.

— Хочешь сейчас сказать, что ты мне тупо мстил за то, что моя мать стала дороже, чем твоя? Это ты пытался доказать со всеми своими подружками, когда намеренно знакомил со мной, а потом мы трахались. Ты хотел почувствовать ту самую значимость? — Артем зло уставился на меня, и, когда я кивнул, соглашаясь с его выводами, брат вскочил, словно его только что облили кипятком. — А с Дианой? Ты и с ней так поступил, как со мной? Где же твое доверие, сука?

— Не впутывай сюда Диану. Она — это совершенно другое, — сказал, как отрезал. Артем развернулся, намереваясь оставить меня одного в кабинете. — Это еще не все.

— Вить, я виноват, что так херово с Лизой поступил. Но на тот момент я был ослеплен лишь ненавистью к тебе за то, что ты был с ней счастлив, — признание Артема разнеслось по кабинету глухим эхо. Между нами повисла тяжелая тишина, но никто из нас первым не решался ее разорвать. Брат глубоко вдохнул и затем выдавил из себя: — Отец, может, давал мне достаточно внимания и любви, но тем не менее сделал своей правой рукой тебя. Я остался его игрушкой.

— Нет, это не так, — оборвал Артема, потому что его понесло в дебри. — Любовь отца проявлялась к каждому из нас по-разному, просто надо принять сам факт.

— Как будто ты его принял! — заорал Артем. Он учащенно задышал, и я увидел, как брат сжал свои руки в кулаки, пытаясь сдержать свой пыл. — Хотя бы себе не ври, брат, — сокрушенно добавил он.

— За меня не беспокойся, а вот за Диану — стоит, — мой ответ показался Артему грубым и бесцветным.

— В каком смысле? — насторожился он.

— У Бондарева есть фотографии нас троих. Ситуация возле твоего подъезда с теми наркоманы имела огласку за пределами двора. Та девчонка — дочка Вениамина. Она сейчас в коме, и Диану обвиняют в причинении ей вреда. — Выдал все, что за последние сутки обрушилось на мою голову. Артем стоял неподвижно.