Третий раз, примерно через полчаса, она взглянула на меня из-под руки, когда поправляла платок. Мельком, но успев покраснеть, когда наши глаза встретились.

Я оглянулся посмотреть, не оглянулась ли она,

Чтоб посмотреть, не оглянулся ли я…

После чего Чичка неспокойно заерзала на облучке, задергала вожжами, словно управляла лошадьми. В общем, неуютно девчонке стало. Очень неуютно!

Вполне возможно и даже наверняка нам нашлось бы о чем поговорить, но именно тогда и зарядил дождь. Не то чтобы слишком густой, но паскудный. Мерзопакостный…

Легкий ветерок, дующий в лицо, подхватывал водяную пыль и бросал ее прямо в глаза. Так что приходилось брести почти вслепую, часто моргая, прикрываясь ладонью и глядя себе под ноги. Естественно, ни о каком задушевном разговоре в таких нелетных условиях и речи быть не могло.

А когда, ближе к вечеру, непогода наконец-то угомонилась, впереди показались строения Западной Гати. Острые крыши городища и высокие стены частокола словно пылали, подсвеченные, как отблесками затухающего костра, багрянцем закатного солнца.

* * *

— Эй, на дороге! — заорали с привратной башни. — Шевели копытами, если под стенами ночевать не хочешь!

— Здорово, Носач! — прокричал в ответ купец. — А с каких это пор ты стал решать: кого в город пускать, а кому у ворот утра дожидаться?

— Круглей?! Ты, что ли?!

— А что, не похож? — развел руками купец. — Ну да… У меня ж нет такой знатной и видной издалека приметы!

— Эй, хлопцы! — стражник перегнулся через парапет и отдал распоряжение кому-то внизу, невидимому мне. — Погодьте запирать! К нам гость из Белозерья пожаловал!

Тяжелые створки ворот нехотя остановились и не менее лениво поползли обратно, отворяясь на всю ширь.

— Карпо! Подмени меня! — продолжал командовать Носач и, не дожидаясь смены, загрохотал сапогами по ступеням.

Минутой позже он показался в проеме ворот и торопливо пошел навстречу каравану. Стражник был долговяз, худ и нескладен, словно Всевышний сэкономил или схалтурил на его сборке. Дав кости, сухожилия и кожу, но — напрочь проигнорировав мясо и жир. А потом, в виде компенсации, прицепил получившемуся индивидууму огромный нос. В простонародье именуемый шнобелем.

— Здорово, Круглей! — распростер объятия Носач. — Сколько лет, сколько зим… Ты даже не поверишь, как я по тебе соскучился.

— Думаешь, что снова сможешь обыграть меня в кости? — проворчал купец.

— Ну вот… — вздохнул стражник, опуская руки. — Купеческую натуру не спрячешь. Я, можно сказать, со всей душой. А он — о деньгах…

— Угу, — кивнул купец, посторонясь с дороги и увлекая за собой Носача. — Мне вот интересно: если бы в тот раз не я оставил на столе десяток рублей, а ты. Наша встреча сейчас была бы столь же радостная?

— Да ладно тебе, Круглей… — Стражник все-таки оплел коренастого купца своими граблями. — Это же судьба. Сегодня мне улыбается, завтра — тебе скалится. Что с дуры взять?.. Баба, она и есть — баба.

— Кстати, о судьбе, — неторопливо высвободился купец. — Так с чего ты значок десятника нацепил? Кого она ради такого случая под зад пнула?

— Трясила на той седмице в лесу пропал… — помрачнел Носач. — Через день хватились. А нашли столько, что и похоронить нечего было. Сперва считали: медведь задрал… Но после того, что знаменосец Мстислава тут порассказывал, многие тоже на людоеда думать стали.

— И много Раж наплел? — хмыкнул купец.

— Достаточно, — кивнул стражник. — А народу только дай посудачить. Уже на следующий день с десяток очевидцев обнаружилось. Тех, кто людоеда своими глазами видел. Скажи, Круглей, есть в том хоть слово правды, или брешет знаменосец? Только честно. Не выгораживай земляка. Я никому, клянусь… — стражник заговорщицки оглянулся. — Ты пойми, если такое чудище неподалеку бродит, мне и караулы, и разъезды иначе организовывать надо.

— Погодь, — удивился Круглей. — Я что-то не пойму. Ты у нас десятник или сотник? Или Ждана тоже медведь задрал?

— Купец ты знатный, — усмехнулся Носач. — Удачливый…

— Тьфу-тьфу-тьфу!.. — тут же поплевал через левое плечо Круглей.

— Но в службе ничего не смыслишь. Сотник — это господин! А десятник — руки в мозолях и задница в мыле. Понял?

Круглей посмотрел на последнюю телегу, проезжающую ворота, и зашагал следом. Стражник не отставал. Держался рядом.

— Озар!

— Да, хозяин?

— К Никифору во двор загоняй. Скажи, я чуть позже подойду. Ужинайте без меня, если задержусь.

— Хорошо, хозяин.

— Если десятник Раж еще там, угости его и ратников. Только не слишком усердствуй. А то я тебя знаю. До первой чаши скуп, как монашка на ласки, а потом — от шинквасу за уши не оттащишь.

— Обижаешь…

— Предупреждаю. Платить-то мне. Чичка!

— Да, дядя.

— Присмотришь за ними.

— Хорошо, дядя.

— Степан! — увлекшись, купец рявкнул мне прямо в ухо. Ведь я шел за последней телегой. Так что я даже отшатнулся чуток и помотал головой, словно от хорошей оплеухи.

— Да, хозяин?

А чего, я как все. Тем более, раз денежку платит, выходит — работодатель, сиречь — хозяин.

— Дождись меня.

— Хорошо, хозяин…

Собственно, я и не собирался никуда. Во всяком случае, до утра.

— Значит, хочешь о людоеде разузнать? — понизил голос Круглей, поворачиваясь к десятнику.

— Был бы благодарен.

— Тогда вот что я тебе скажу, Носач. Это — правда!

— Все?! — не сдержался от громкого восклицания стражник.

— Ну ты и спросил, — насмешливо хмыкнул купец. — Откуда мне знать, какие у вас тут слухи ходят и что Раж наплел, чтоб дармовой кувшин вина выпить.

— Так пошли ко мне в караулку, — ухватил Носач гостя за концы кушака, словно вожжи в руки взял. — Не сомневайся, сухое горло драть не будешь. А как ночной караул выставлю… — он посмотрел на закат. — Скоро уже. Продолжим у Никифора. Я угощаю…

— Ого! — удивился Круглей. — Видать, и в самом деле сильно припекло. Если ты на такие растраты идешь. Ладно, уговорил…

Он еще что-то говорил, но караван, в отличие от купца и стражника, не остановился в воротах, а хоть и медленно, но отдалялся от них, увлекая и меня следом. Так что я последние слова этого разговора уже едва расслышал, выворачивая голову назад и рискуя свернуть себе шею. В том смысле, что не глядел под ноги. А улицы в городище, именуемом Западная Гать, еще не асфальтировали и даже булыжниками не мостили.

Кстати, почему Гать? Что-то я ни речки, ни какого иного водоема не наблюдал, да и в воздухе близость воды не ощущалась…