Опустошив ведро, мы превращаемся в жалкую массу пьяной плоти, покрытой тараканами и содержимым наших желудков. Севро встает перед нами, раскачивается взад-вперед и что-то там вещает. Или это я раскачиваюсь? Он и правда что-то говорит или мне кажется? Кто-то трясет меня за плечо. Я что, уснул?

– Это наше священное писание, – объявляет мой маленький друг. – Вам предстоит изучить его, и скоро вы будете знать все наизусть. Однако сегодня достаточно запомнить первое правило упырей!

– Никогда не сдаваться! – гордо произносит Рагнар.

– Никогда не сдаваться! – эхом отзываются остальные.

К нам подходит Клоун. У него в руках три плаща. Как и волчьи шкуры времен училища, они меняют вид в зависимости от обстановки и в мерцании свечей кажутся почти черными. Один плащ Клоун протягивает Виктре. Упыри развязывают ее, она пытается встать, но не может. Крошка хочет помочь ей, но Виктра даже не смотрит на нее. Снова поднимается, но вдруг падает на одно колено. Тогда Севро опускается на колени рядом с золотой и протягивает ей руку. Виктра взглядывает на него сквозь спутанные пряди мокрых от пота волос, смеется, понимая, что он имеет в виду, опирается на его руку, выпрямляется и более или менее уверенно делает шаг навстречу Клоуну. Севро берет плащ и набрасывает его на обнаженные плечи Виктры. Некоторое время они смотрят друг другу в глаза, а потом отходят в сторону, уступая место Холидей, которая получает свою волчью шкуру из рук Крошки. Мне надеть плащ помогает Рагнар.

– Братья и сестры! Добро пожаловать в отряд упырей!

Все присутствующие как по команде запрокидывают голову и издают оглушительный вой. Я присоединяюсь к ним и, к своему удивлению, обнаруживаю, что у Виктры неплохо получается! Она без тени стеснения задирает голову в темноте и воет вместе со всеми! Тут вдруг зажигается свет, вой затихает, мы растерянно озираемся по сторонам. В душевую входят Танцор и дядька Нэрол.

– Это что за хрень такая? – спрашивает Нэрол, глядя на раздавленных тараканов, останки змеи и пустые бутылки.

Упыри таращат глаза на весь этот бардак и смущенно переглядываются.

– Мы исполняли тайный оккультный ритуал, – заявляет Севро, – а вы нам помешали, рядовой!

– Да, – немного обиженно кивает Нэрол, – простите, сэр!

– Одна из розовых украла планшет скелета из Эгеи, – поворачивается к Севро Танцор, которого совершенно не тронуло наше шоу. – Мы установили его личность.

– Да ладно! И что, я был прав? – спрашивает Севро.

– Что? О ком вы говорите? – У меня спьяну заплетается язык.

– Таинственным партнером Шакала оказался Квиксильвер! – объясняет Танцор. – Ты был прав, Севро. Наши агенты говорят, что он находится в центральном офисе корпорации на Фобосе, но долго там не задержится. Через два дня он отправится на Луну, и уж там нам его не достать.

– Значит, начинаем операцию «Черный рынок»? – уточняет Севро.

– Начинаем, – неохотно соглашается Танцор.

– Тысяча чертей, наконец-то! – потрясает кулаком в воздухе Севро. – Слышали, ребята? Моемся, трезвеем, перекусываем – и за работу! Надо похитить серебряного и обрушить экономику! – Криво улыбаясь, он смотрит на меня. – Жаркий денек намечается, ох жаркий!

«Фобос» в переводе означает «страх». Согласно мифу, Фобос был потомком Афродиты и Ареса, дитя любви и войны, – подходящее название для самого большого спутника Марса.

Продолговатая луна, сформировавшаяся задолго до появления человека, когда метеорит ударился в папашу Марса и завис на орбите, напоминает выкинутый в космос труп, холодный и всеми покинутый миллиарды лет назад. Сейчас Фобос кишмя кишит паразитами, заставляющими бежать кровь по венам империи золотых. Крошечные пузатые грузовые корабли роем взлетают с поверхности Марса, а потом заходят в два огромных серых дока, вращающиеся на орбите спутника. Там они сгружают марсианские богатства на километровые космотрейлеры, которые затем перевозят эти сокровища по торговым путям Юлиев-Агосов на окраину или, чаще, в центр, где голодная Луна ожидает очередного кормления.

Голые скалы Фобоса изрезаны человеком и искалечены металлом. В самом широком месте радиус луны всего двенадцать километров, она будто взята в клещи двумя огромными судостроительными верфями, расположенными перпендикулярно по отношению друг к другу. Доки, построенные из темного металла, с белыми глифами и мерцающими сигнальными красными огнями, вместе с трамваями и грузовыми судами скользят по магнитным рельсам. Под доками и вокруг них высятся остроконечные башни гудящего Улья – города, силуэт которого сформирован не неоклассическими идеалами золотых, а грубыми требованиями экономики, не принимающей в расчет законы притяжения. Архитектура шести веков пронизывает Фобос – самую большую подушечку для иголок, когда-либо созданную человеком. Разрыв в доходах между обитателями Игл – верхних этажей башен – и Ямы, что под скалистой поверхностью, просто огромен.

– Да, отсюда Фобос кажется гораздо больше, чем с мостика флагмана, – цедит сквозь зубы Виктра. – Как же утомительно оказаться лишенной всех прав, положенных тебе по рождению!

Я понимаю боль, которую чувствует Виктра. В последний раз я видел Фобос перед Железным дождем. Тогда за моей спиной была целая армада, рядом со мной сражались Мустанг и Шакал, под моим началом находились тысячи ауреев. Наша огневая мощь могла заставить эту планету содрогнуться. Теперь же я скрываюсь на борту ветхого грузового трейлера, которому так много лет, что на нем нет даже генератора искусственной гравитации. Со мной только Виктра, команда из трех Сынов Ареса да небольшой отряд упырей в грузовом отсеке. К тому же на этот раз я не отдаю приказы, а выполняю. Время от времени касаюсь языком суицид-капсулы, которую мне имплантировали вместо одного из коренных зубов после посвящения в упыри. Такие есть у каждого члена отряда. Никто из нас не хочет достаться врагу живым, говорит Севро. Соглашаюсь с ним, но ощущение все равно странноватое.

После моего побега Шакал немедленно объявил мораторий на все полеты с орбиты Марса. Он подозревал, что Сыны совершат отчаянную попытку вывезти меня с планеты, но, к счастью, Севро не дурак, иначе я бы уже давно оказался в лапах Шакала. Однако даже лорд-губернатор Марса не способен надолго посадить на цепь коммерсантов, так что мораторий вскоре был снят. Все же рынок серьезно пошатнулся. Каждую минуту отсутствия поставок гелия-3 кредиторы теряли миллиарды, и Севро не скрывал своего удовольствия.

– Какова доля Квиксильвера на рынке? – спрашиваю я.

Виктра подлетает ко мне, паря в невесомости. Обесцвеченные волосы стоят вокруг головы, словно белая корона, на глазах – черные контактные линзы. Черным легче перемещаться в трущобах Улья, поэтому Виктре понадобился камуфляж. Да и высокий рост вряд ли позволил бы ей сойти за представителя другого цвета.

– Сложно сказать, – качает головой она. – Состояние Квиксильвера не так-то легко оценить. Он работает через огромное количество подставных корпораций и нелегальных банковских счетов… Сомневаюсь, что размеры его портфолио известны даже самой верховной правительнице.