У станции я снизил темп, чтобы немного отдышаться и прийти в себя. Не хватало еще, чтобы она увидала, в какую дряхлую развалину превратили меня какие-то пара суток без сна.

Черт, что значит — не везет. Единственный выезд со стоянки был наглухо перекрыт косо вставшим поперек дороги «Лексусом» с московскими номерами. Его водитель и двое пассажиров, здоровенные лбы под тридцать, в темных джинсах, остроносых туфлях и белых рубашках, распираемых мощными пивными животами, окружив Дашин джип, настойчиво набивались на близкое знакомство.

— Двери открыла, сказал, поговорим!

— Открывай, овца!

— Ща, блин, стекла побью!

Вот только этого мне не хватало после кросса — хорошей драки на четыре персоны на ночь глядя. Подойдя к машине, я жалобно попросил:

— Ребята, дайте проехать, мы торопимся.

— Отвянь, — бросил мне ближайший из трех богатырей и ткнул раскрытой ладонью в физиономию.

Я совершенно не собирался толкаться и устраивать местный чемпионат по греко-римской борьбе — самый обезжиренный из этих орлов был килограммов на двадцать тяжелее меня. Поэтому я сделал шажок вправо и воткнул сжатые в виде наконечника копья пальцы левой руки ему в подмышечную впадину. Эффект от этого, знаю по собственному опыту, как от разряда тока. Помнится, мой первый инструктор по рукопашке называл этот удар «расслабляющим». Вот его и расслабило. Словив крюк с правой в висок, он опустился на землю и затих.

Шагнув ко второму, я услышал, как открывается дверь джипа. Мой следующий спарринг-партнер не придумал ничего лучшего, как с самурайским криком «кийя!» ударить меня ногой в голову. Может, когда-то в прошлом у него лихо получались все эти «маваши» и «майгери», но уж больно много было выпито и съедено с тех пор, и, вообще, лупить ногой по верхнему уровню получается только у героев боевиков. В обычной жизни эти удары больше опасны для самого бьющего. Я подсек его опорную ногу и окончательно выключил его ударом в основание черепа.

Третьему из сексуально озабоченных пришлось хуже остальных, он валялся на земле и орал во все горло, а его больно и умело били титановой дубинкой. Есть такие милые раскладные приспособления, лучшие друзья девушек, сразу после бриллиантов.

— Заткни его! — крикнул я.

— Сейчас, н-на! — и крики смолкли. Я подошел поближе и убедился, что валяющийся без сознания товарищ если и сможет кричать, то явно не сегодня и не в ближайшие несколько недель — последним ударом Даша сломала ему челюсть.

— Заводи мотор! — Я подбежал к «Лексусу», ключ торчал в замке. Отогнав машину в глубь стоянки, я любопытства ради пошарил в бардачке, где среди бумаг, перчаток и презервативов обнаружил ножик явно зоновской выделки, которым и проколол все четыре колеса их стального коня. Как говорится, береженого бог бережет. Исключительно с той же целью изъял у троицы мобильники и немного на них потоптался. Потом оттащил павших в кусты, где и оставил.

— Долго ты там? — Она подрулила к выезду со стоянки и отворила мне дверь.

— Вези меня, извозчик, — попросил я, прыгая в салон, — только сильно не гони.

— Как поедем?

— Через Ярославку, там машин больше, легче затеряться, — ответил я, закуривая.

— Принцип осторожного опасения?

Я постарался не вздрогнуть.

— Что?

— Так, ничего. Кстати, теперь ты просто обязан на мне жениться.

— Потому что спас тебя?

— Потому что нагло куришь в моей машине. Что ты смеешься?

— Да так, одна хохма вспомнилась.

— Поведай, дорога неблизкая.

— Это точно. Значит так, есть у меня хороший товарищ, Толя Пожарский.

— Не потомок, случайно?

— Может, и потомок, не знаю. Так вот, служил этот самый Толя у нас в конторе в информации.

В один прекрасный момент приходит на отдел разнарядка отправить одного офицера на трехмесячные курсы в Тверскую губернию, знаешь такие?

— Нет.

— Вот и славно. Бросили в отделе жребий, выпало Пожарскому, он и поехал.

— И что тут смешного?

— А то, что все три месяца его старательно учили, как убивать людей голыми руками и подручными предметами.

— А ему-то это зачем?

— А я знаю? У нас же как, из «спецуры» могут послать на курсы бальных танцев, а информатора — в учебку для убийц.

— И что из этого вышло?

— Что вышло? Плохо вышло. Толя у нас — парень старательный, а потому учился прилежно. А дальше — грустно.

— Почему?

— Дело в том, что всю свою сознательную жизнь он трепетно ненавидел спорт и никогда не дрался, крупным был и миролюбивым, вот никто и не лез. А когда выучился на свою голову, стал бояться.

— Бояться?

— Бояться убить, его же на автомате работать научили, не думая. Вот и боялся, а всякая шелупонь, если что, думала, что он просто трус, вот и лезла. Мы с ним как-то совпали, пару лет тому назад, за бутылкой, вот он мне все и выложил.

— И как он сейчас?

— Купил по моему совету пару полукилограммовых гантелей и носит в портфеле. Если что, бьет портфелем по лысине.

— И как?

— Говорит, очень эффективно и руки укрепляет.

— Поучительно. Слушай, может, заедем, искупаемся? Тут одно такое место есть…

— Ты будешь смеяться, но я смертельно боюсь воды.

— Что-то вроде аквафобии?

— Вот-вот.

— Странно, а я слышала, что ты тот еще Ихтиандр.

Вот тут я действительно вздрогнул. Слава богу, она в тот момент смотрела на дорогу.

Когда мы выехали на Ярославку, она притопила педаль почти до упора, и скоро мы уже въезжали в Москву.

— Надеюсь, ко мне.

— Обязательно.

— А говорили, что ты в одном месте больше одного раза не ночуешь.

— У тебя же дубинка есть, защитишь, если что.

— Не сомневайся.

Так вымотался за день, что даже есть расхотелось. Пожевав немного через силу, побрел в спальню и заснул раньше, чем рухнул на кровать.

Я бежал к выходу из ущелья, петляя, как заяц, и визжа от страха, а вслед мне, перекрывая шум пальбы, несся крик Кости Буторина: «Стас, ты куда? Кондратьев, назад, сука!»

Афганистан, провинция Фарах. Горный массив Лор-Кох. Названия ущелья, хоть убей, не помню. Август 1982 года

Я несся, петляя, как последний заяц, и повизгивая от страха, к выходу из ущелья, а в спину мне возмущенно орал Костя. Хорошо еще, не пальнул вслед.

Это произошло во время моего третьего выхода на боевые. Накануне наша авиация с истинно крестьянской обстоятельностью отбомбилась по горам Лор-Кох, невысокому горному массиву посреди пустыни и базовому району воинства Мамад-Шаха. Вот нас, то есть два отделения нашего разведвзвода, и послали посмотреть результаты в «нарезанном» квадрате.