Пытаясь установить контакт, я улыбнулась и похвалила окружающую обстановку. Потом выразила убеждённость, что жить в таком месте просто прекрасно. И дальше перешла к сути. Радостно сообщила, что в скором времени тоже собираюсь сюда переехать, а пока пытаюсь узнать немного о будущих соседях. Конечно, мало шансов, что женщина проживает на одном этаже с Аллой и её отцом. Но в этом доме, скорее всего, не так много квартир. Может, здесь все друг друга знают?

Я отвлеклась на свои мысли и не сразу заметила, что губы моей собеседницы недовольно сжались. Она нахмурилась и строгим голосом произнесла:

– Милочка, в нашем доме живут исключительно порядочные люди! Сюда невозможно попасть просто так, со стороны. Вы зря беспокоитесь, – неожиданно женщина сменила высокопарный тон на ехидный и добавила: – Если только вы рассказали правду. Извините, деточка, вы не очень похожи на тех, кто может купить здесь квартиру. Думаю, вы журналистка, и ищете какой-нибудь жареный материал. Боюсь, я ничем не смогу вам помочь! Разве что вызвать охрану?

Бабка уже откровенно усмехалась мне в лицо. Вот же язва! Я, конечно, нашлась бы, что ответить, но подумала – лучше просто ретироваться. Совершенно не стоит привлекать к себе внимание, ещё и правда, заберут в полицию. Что я потом буду Глебу говорить?

* * *

Во вторник у меня получился насыщенный день. Пара деловых встреч, магазин одежды для беременных, заодно ещё и парикмахерская. И всё в разных частях города. В общем, разъездов было немало, и где-то в середине дня я стала ощущать беспокойство. Сначала просто чаще, чем надо, заглядывала в зеркало заднего вида, а потом поймала себя на этом и задумалась, что происходит? Прислушалась к себе и поняла – чувство было похожим на то, как будто чей-то взгляд прожигает затылок.

Очень захотелось остановиться и оглядеться, но, во-первых, вряд ли это было разумно, во-вторых, плотный поток машин не позволял выполнить нужный манёвр. Всё, что мне оставалось, это несчастное зеркало. В результате через полчаса я поняла, что смотрю назад больше, чем вперёд. Это было уже опасно, пришлось взять себя в руки и сосредоточиться на дороге.

Полностью отвлечься мне не удалось, я решила сделать перерыв и пообедать, а заодно проверить кое-что. Пытаясь прорваться в крайний ряд, совершила пару рискованных перестроений, словно только что вспомнила о нужном повороте. Но ничего путного из этого не извлекла, кроме злобных сигналов водителей, которых я подрезала. Такой же нахальный манёвр за мной никто не повторил.

Я быстро пообедала в кафе большого торгового центра и поспешила на улицу. Пока шла к машине, внимательно осматривалась вокруг, стараясь не крутить головой. Последнюю встречу я сократила, насколько могла, всё равно моё состояние не способствовало нормальному обсуждению профессиональных вопросов. По дороге домой я больше не делала резких движений. Просто выбирала длинные пустынные переулки, чтобы выманить преследователей на открытое пространство. Но как ни старалась, поворачивая в свой двор, так и не смогла определиться.

Глеб встретил меня в коридоре. Помог снять пальто, взял за плечи, внимательно глядя в глаза. Прижал к себе и вдруг спросил:

– Что-то случилось? Ты какая-то напряжённая.

Он обнимал меня, а я недоумевала: как ему удалось так быстро всё понять? Придётся сказать правду, даже если это его расстроит. Сейчас я не способна придумывать подходящие оправдания.

– Мне показалось, что за мной следят.

Глеб сразу отстранился. Настороженный взгляд скользил по моему лицу.

– Ты уверена?

– Не совсем. Говорю же, мне так показалось.

Мы прошли на кухню. Пока я готовила себе перекусить, он сидел за столом, нахмурившись и что-то сосредоточенно обдумывая. Потом поднял голову.

– Вот что, я попрошу одного человека поездить за тобой несколько дней. Пусть проверит на всякий случай.

– Ладно, – я и не собиралась возражать, раз уж сама всё ему рассказала.

На оставшейся неделе я испытывала свою наблюдательность. Зная, что за мной точно следит хотя бы одна машина, попыталась её вычислить. Но опять потерпела поражение. Ведь приходилось вести себя как обычно, чтобы не спугнуть настоящих преследователей, если они всё-таки были. В результате после нескольких дней у меня осталось лишь не проходящее ощущение, что кто-то смотрит в спину, и пара машин на подозрении.

– Ну что, – сказал Глеб в один из вечеров, придя домой пораньше, – час назад выслушал отчёт парня, который за тобой катался. Утверждает, что всё чисто.

– А какая у него машина? – не удержалась я.

– Ниссан, тёмно-синий.

– Всё-таки ниссан, – мне не удалось скрыть досаду. – А я его почти сбросила со счетов!

– Дурочка, чего ты огорчаешься? Хорошо, что он никого не засёк. Может, оставить слежку ещё на неделю?

– Думаю, не стоит. Или я ошиблась, или просто их спугнула. Когда поймала себя на неприятных ощущениях, сделала пару проверочных трюков. Сейчас понимаю, не стоило. Они могли догадаться.

Глеб пересел ко мне на диван, обнял и потёрся щекой о мои волосы. Потом наклонился к уху и прошептал:

– Завязывай со своими трюками. Хватит уже! Береги себя, слышишь?

– Угу, – промычала я, наслаждаясь его теплом и прикосновениями. А он потянул меня к себе и попытался освободить от мешающих ему предметов одежды. Я успела соскучиться и полностью разделяла его намерение. Только считала, что мой гардероб не заслуживает такого уж осторожного с ним обращения. Глеб всё медлил, дразня меня неторопливыми ласками, и тогда пришлось ему помочь.

* * *

Я сидела в офисе Глеба и ждала, когда он освободится. Мы собирались вместе пройтись по магазинам и выбрать подарки моим племянникам на день рождения. Глеб сам захотел поучаствовать в этом, я не возражала и пообещала за ним заехать. Он предложил встретиться в другом месте, беспокоясь, что мне опять будет неуютно в его конторе. Я не стала говорить, что ощущение тревоги и опасности теперь постоянно со мной, независимо от того, где я нахожусь. Наоборот, было даже интересно, усилится ли оно там, откуда началось? И сейчас я прислушивалась к себе, но никаких изменений не наблюдала – моё напряжение не стало сильней и не уменьшилось.

Я вздохнула и постаралась отвлечься, разглядывая в открытую дверь секретаршу Глеба. Вспомнила, что когда-то она работала у Дмитрия, и с удвоенным интересом изучала её. С первого взгляда девушка производила приятное впечатление, казалась спокойной и неконфликтной. Но чем дольше я её рассматривала, тем больше сомневалась в своих выводах. Было в её взгляде что-то такое, что позволяло предположить твёрдый характер и умение добиваться поставленных целей. Возможно, поэтому она не смогла ужиться с новым шефом, а с Дмитрием, который, судя по рассказу бывшей домработницы, был спокойным человеком, ладила.

Мне захотелось пообщаться с девушкой, узнать из первых уст о последних неделях жизни её начальника. Только станет ли она со мной откровенничать? Можно попробовать, Глеб всё равно занят. Пока я раздумывала, как начать разговор, она нажала кнопку на телефоне, стоящем на столе, и спросила у Глеба, можно ли ей отлучиться перекусить. Не было слышно, что он ответил, но, судя по всему, не возражал. Девушка встала, захватила сумочку и направилась к лифтам, я как под гипнозом пошла за ней.