– Что с тобой? Ты белая как мел! Тебе плохо?!

Я собиралась ответить, но ноги стали ватными, перед глазами закрутился калейдоскоп красок, потом он сузился до точки, и я потеряла сознание.

Я пришла в себя, лёжа на лавочке, Глеб стоял рядом и придерживал мою голову. Выглядел он, похоже, не лучше меня, с бледным лицом и страхом в глазах. Девушка-инструктор протянула стакан воды. Меня всё ещё тошнило, и пить я не хотела.

Глеб помог мне подняться, потом взял на руки и отнёс в машину. Он молча вёл автомобиль, я тихо спросила, куда мы едем?

– В больницу, к моему знакомому. Я уже позвонил, нас там ждут, тебя обследуют.

– Зачем сразу в больницу? Просто закружилась голова от сильного запаха. Что такого страшного?

– Мы едем в больницу, – упрямо повторил он. Ладно, я не стала больше спорить. Может, они действительно выяснят, что со мной в последнее время происходит.

Меня положили в отдельную палату, взяли кучу анализов, врач задал много вопросов и ушёл. Глеб сидел рядом с кроватью, погрузившись в свои мысли и озабоченно хмурясь. Я чувствовала себя уже лучше и начала злиться, мне казалось, он придаёт слишком большое значение этому обмороку.

Наконец, в палату заглянул доктор и кивнул Глебу. Тот поднялся и вышел в коридор. Интересно, а как же я, мне собираются что-нибудь рассказать? Через пять минут вернулся Глеб, его как будто подменили, он улыбался, в глазах облегчение и радость.

– Ну что, со мной всё в порядке? Я же тебе говорила.

Он схватил меня в охапку и начал целовать.

– Ты что? Что случилось? – удивилась я.

– Ты не больна. Просто ждёшь ребёнка!

– Нет!!!

Я почувствовала, как кровь отхлынула от лица. И мгновенно вспомнила те два сумасшедших дня, когда забыла выпить противозачаточные таблетки. Что же теперь делать, я не могу рожать! Не собираюсь оставлять своего ребёнка сиротой! Я совсем забыла, что Глеб здесь и смотрит на меня. Подняла на него глаза и вздохнула. Мрачное выражение лица, напряжённый холодный взгляд – наверняка он принял моё потрясение на свой счёт. Решил, что я не хочу от него детей. А я не знала, как ему всё объяснить, он подумает, что я просто ненормальная.

Глеб не стал задавать вопросы, просто бросил: – Собирайся, – и вышел из палаты. В молчании довёз меня до дома, высадил у подъезда и уехал. Зайдя в квартиру, я без сил упала на кровать. Меня накрыло отчаяние, я не видела выхода: не хотела избавляться от ребёнка и не могла рожать. Что же делать?!

Мысли скакали в поисках возможных решений, но ни одно из них не устраивало. И тогда я решила довериться судьбе. Раз она послала мне ребёнка, значит, так тому и быть! Я рожу его и, сколько смогу, буду рядом. А если что-то случиться, у него останется любящий отец, который позаботится о нём, мои родители и брат.

Мне вдруг стало страшно, что, если Глеб не вернётся? Похоже, он сильно обиделся и может меня не простить. Однако паника длилась недолго, я умела справляться со страхом – знала, что его надо принимать, а не избегать. Мне удалось успокоиться, теперь, когда решение принято, стало гораздо легче. Нужно только придумать, как объяснить Глебу свою первую реакцию. Я ничего не надумала, а он так и не приехал.

Лишь на следующее утро раздался звонок в дверь, я поспешила открыть и увидела его. Всё такое же мрачное лицо, круги под глазами, будто всю ночь не спал, и решительный взгляд. Я шагнула вперёд, обняла Глеба за талию, прижалась щекой к его груди и прошептала:

– Прости! Дело совсем не в тебе.

– Да, я знаю. Поговорил с твоим братом…

Вот как! И не надо ничего объяснять, что же он скажет на это?

Мы зашли в квартиру, Глеб усадил меня на диван, нервно прошёлся по комнате и, наконец, заговорил:

– Спасибо Павлу! Теперь я гораздо лучше тебя понимаю. И то, что ты тогда не хотела со мной встречаться, отказалась выйти замуж, тоже из-за этого?

Он вопросительно смотрел на меня, и я кивнула.

– Вот-вот! Ты считаешь, что так причинишь меньше боли и себе, и мне, и будущему ребёнку. Но это же бред! Нельзя, чтобы детские страхи влияли на твой выбор в таких серьёзных вещах.

Ясно, он всё свёл к детским страхам, ему так проще объяснить для себя то, что со мной происходит. Но я думала по-другому. Если дело только в моих фантазиях, почему судьба со своей стороны столько раз мне помогала? Сколько было сложных ситуаций, когда я спасалась чудом или выезжала на интуиции. За это наверняка придётся заплатить.

Я не стала возражать и пытаться доказать свою точку зрения, пусть это останется со мной.

– Глеб, я согласна. Я уже приняла решение. Рожу ребёнка и буду рядом с тобой и с ним столько, сколько получится. Но ты должен дать мне обещание. Если всё же что-то пойдёт не так, ты никогда его не оставишь!

Он быстро шагнул ко мне, поднял с дивана, встряхнул за плечи, пристально глядя в глаза.

– С тобой ничего не случится, слышишь! У нас будет столько детей, сколько мы захотим. Мы будем жить вместе долго и счастливо. Я не дам и волоску упасть с твоей головы. Всё, я больше ничего не хочу об этом знать!

Мне показалось, этими словами он уговаривал самого себя. Потом обнял меня, подхватил на руки и отнёс на кровать. Целовал, шептал страстные слова, но я видела, огонёк затаённого страха остался в его глазах.

Беременность проходила легко, после того, первого обморока, меня даже больше не тошнило. И усталость прошла, наоборот, появился прилив сил. Не зацикливаясь на своём состоянии, я вела обычный образ жизни за небольшими исключениями: перестала кататься верхом, пересела с мотоцикла на машину.

Глеб был внимателен и заботлив, постоянно спрашивал, как я себя чувствую, интересовался надо ли мне что-нибудь, дарил маленькие милые подарки. Он снова попросил меня выйти за него замуж. И я согласилась сделать это сразу после того, как родится ребёнок.

Однако не всё было так гладко. Хотя он никогда не поднимал тему моих предчувствий, я видела, сам не мог отделаться от мыслей об этом. Не раз замечала, как он, нахмурившись, задумчиво смотрит в одну точку, витая где-то далеко в своих мыслях. Я понимала – у меня было много времени, чтобы привыкнуть, и надеялась, он тоже со временем успокоится.

К тому же выяснилось, что Глеба гложет и другой вопрос – он чувствовал себя виноватым в том, что не выполнил обещание и не разобрался с гибелью Дмитрия. Полиция в своих поисках тоже пока топталась на месте. Глеб сказал, что хочет подключить новых детективов, те, которых он нанял раньше, не справились.

Меня почему-то беспокоило это решение, я попыталась убедить его оставить расследование полиции, но не преуспела. Глеб твердил о долге и чести и считал, что мои страхи вызваны тем, что я когда-то столкнулась с киллером. Может он и прав, действительно, я не была непредвзятой в этой истории.