Джек не сделал ничего, чего я ожидала. Не стал суетиться или нервничать. Легко разъяснил вопрос с Дугласом. Не попросил меня не лезть не в свое дело. Может быть, я ошибаюсь. Может, я просто сошла с ума, залезла в глухие дебри собственного воображения.

– Но это… Дуглас… Мэтт Дуглас, – сказала я, не удержавшись.

– А что? – сказал он небрежно. – Мэтт Дуглас, нападение, большая драка.

Он обернулся ко мне и улыбнулся – дружески, но зловеще из-за произносимых слов. Будь на его месте кто-нибудь другой, я бы сочла такую улыбку угрозой.

Я внимательно глядела, высматривая малейший признак, что он врет. Любопытство превращалось в подозрительность, как медленно твердеющий в огне глиняный горшок.

Нельзя было на него давить. Мои обвинения могли все разрушить. Как всегда бывало. Я вспомнила, как посмотрел на меня Бен после моего последнего обвинения в том, что он поздно вернулся.

«Больше я этого терпеть не буду», – сказал он тогда просто и печально. Не сердился, не бесился.

На здоровые отношения обвинения действуют как кирка на кусок льда.

Я посмотрела на Джека, на его позу и жесты: открытые, доверчивые и счастливые. Обычное субботнее утро, в которое я узнала о рабочих псевдонимах своего бойфренда. Так ведь?

Джек налил себе кофе. Он попросил меня достать молоко, и я передала его, все время думая: «Как же тебя зовут?»

– Так где они сейчас едут? – спросил Джек и посмотрел на запястье, будто на часы, хотя рука у него была голая и блестела от воды после душа.

– Не знаю.

Я была не способна провести встречу между нашими родителями, как и водить самолет или танцевать в «Лебедином озере».

– Дуглас – самая распространенная шотландская фамилия. А вторая – Росс, – Джек снова улыбнулся. – Вот я из самых распространенных.

– Ага, рабочий класс, – сказала я машинально, а потом извинилась и вышла, оставив кофе остывать на столе.

У меня было меньше пяти минут. Потом, в зависимости от найденного, может быть, придется все отменить. Сказать отцу, чтобы разворачивал машину.

Мой телефон валялся на кровати. Я сходила за ним наверх и вернулась в гостиную, села у окна, чтобы видеть подъездную дорожку. Телефон я держала как шкатулку с сокровищами, собираясь спросить не у Джека, а у Гугла.

Джек все еще возился в кухне.

Возможно, мне просто надо было уехать, но это бы насторожило его, смутило меня и было неприятно всем. Я рисковать не могла. А вдруг это все ерунда? Я проверю прямо сейчас, за эти пять минут, и буду знать.

Уже почти. Ниточка вилась, удлинялась, ее надо было только потянуть. Я ввела в поиск «Джек Дуглас».

– Забыли кофе, мадам. Лучший декаф для лучшей в мире беременной. – Джек принес мне кркжку и тут же, к счастью, исчез.

Я хотела сказать, что смотрю, чем можно заняться в Обане, но сдержалась. Хороший лжец не дает лишних объяснений.

Посмотрела на экран, когда Джек снова вышел, и ввела: «Джек Дуглас преступление». Ничего. Убрала кавычки – и получила миллион ответов. Ну да, самая распространенная фамилия – Дуглас. А я надеялась узнать, кто тот человек и что он сделал.

Все же я стала пробираться через этот лес результатов, поглядывая на дверь – не вернулся ли Джек.

Я досадливо вздохнула, щелкнув только по последней ссылке. Открылся сайт Джека Дугласа, продюсера звукозаписей, который улыбался и держал пару микрофонов.

– Они уже близко? – Джек появился снова и смотрел на меня. Я все еще была в халате. – Оставайся так, если хочешь.

Его взгляд задержался на телефоне у меня в руках, чуть сильнее прижат к груди, чем я обычно держу, но он ничего не сказал.

– Ты не позвонишь папе? – попросила я и не смогла удержаться от лжи: – Я тут веду срочный поиск об Обане.

– Да ну? – ухмыльнулся он. – Магазинчика «Лондис» и единственного тайского ресторана будет мало?

– Маловато.

Он достал свой телефон, набрал номер и вышел из гостиной.

– Это Джек, – представился он, и я услышала бас отца в ответ.

Снова глянув на результаты поиска, я ввела в окно поиска «Зверское преступление Дугласа снова выходит на свет».

Результатов не было, но зато Гугл предложил бестолковую замену: «Возможно, вы имели в виду Зверства Инквизиции снова выходят на свет?

Я поморщилась и стала искать «Зверское преступление Джека Дугласа».

Один результат. Я с нетерпением открыла статью «Геральд Скотланд». На передний план выскочила реклама, я попыталась читать вокруг нее.

Сорока одного? Статья 2001 года, из чего получается, что сейчас мистеру Дугласу хорошо за пятьдесят.

Я закатила глаза к небу. Что я вообще хотела найти? Клеймящее преступление? Да, он иногда использовал девичью фамилию матери, и что? Да, его друг кого-то избил, и что, черт возьми? Дуглас – самая распространенная в Шотландии фамилия, Джек сам так сказал.

Джек снова появился в дверях.

– Какого цвета должны быть веки? – спросил он, и вид у него был встревоженный.

– Что?

– Какого цвета они должны быть, когда ты их закрываешь?

– Н-ну, розовые, – я все еще глядела в телефон. – Они еще далеко?

– Очень близко. Я за последнее время съел кучу железа, а у меня они белые.

– Правда, белые?

Джек отпрянул назад – он всегда так делал, когда паниковал. Как конь.

– Да, правда. А что это значит?

Как будто Джеков было два: один в моей голове, и этот – мягкий, ранимый, тревожный, забавный человек, стоящий сейчас передо мной.

– Ты хочешь сказать, что, по-твоему, у тебя в организме обычно нет железа? И при этом ты ощущаешь себя совершенно здоровым?

– Может быть.

– Веки белые? Или светло-розовые?

– Н-ну…

– Белые или нет?

– Нет.

– Тогда с тобой все в порядке.

– Да. Да. – Но Джек с места не сдвинулся. – Спасибо. Ты точно самая классная.

В другой ситуации я бы улыбнулась – он иногда применял такие обороты, сленг. Но на этот раз я не отреагировала.

Он поднялся наверх, собаки пошли за ним. Они всюду следовали за ним.