— Отличное, — кивнула она.

Неожиданно Дробышев пожалел, что кусок мяса был огромным, съесть что-то еще просто невозможно, и придется встать с мягкого кресла и больше не видеть напротив ее лица.

Домой они шли медленно. Воздух казался уже по-настоящему весенним, и было жалко, что идти всего несколько минут.

Влада появилась так же неожиданно и так же ниоткуда, как и вчера. И так же, как вчера, Татьяна быстро скрылась в подъезде, Дробышев даже не успел ее задержать.

Это он потом понял, что вышла Влада из подъезда. Наверное, заходила к Инне.

Она ждала Степу в подъезде, поднявшись на пол-этажа, но это было неважно. На самом деле ей совсем не нужно было приезжать, своим приставанием Влада только все портит, но оставаться одной ей было страшно. Жаль, что и с ним ей не стало легче.

— Степа! — Влада тронула его за рукава куртки, он постарался высвободиться, но сразу замер, когда увидел, что она по-настоящему напугана.

— Что случилось? — Он все-таки поерзал рукой и слегка отодвинулся.

— Я не буду больше к тебе приставать, — сказала она то, чего он меньше всего надеялся услышать. — Ты не бойся.

Владе было сейчас ни до чего, даже не до Дробышева, но он этого не знал.

— Я не боюсь, — заверил Дробышев и на всякий случай спросил: — Что-нибудь еще случилось?

Она замялась, и он понял — случилось.

— Что случилось, Влада? — уже совсем другим тоном, серьезно и требовательно, спросил он.

Она молчала, и он поторопил:

— Влада!

Пожалуй, он за нее волновался, но радости это не прибавляло. И все-таки она решилась, сама она могла не справиться.

— Ты знаешь, я не истеричка…

Это он знал. Помнил. Влада всегда была исключительно трезвомыслящей.

— Влада, говори!

— Сегодня за мной все время ехала машина.

— Какая машина?

— Джип, — вздохнула она. — Коричневый.

— Пойдем. — Он помолчал и потянул Владу к ее машине.

Машина стояла совсем рядом. Удивительно, что ей удалось так удачно припарковаться, ему так везет редко.

Он подождал, когда Влада отопрет машину, сел на пассажирское место. Лучше было подняться с ней в его квартиру, но делать этого ему решительно не хотелось.

Влада села рядом, подержалась за руль и повернулась к Дробышеву.

— Степа, я тебе совсем чужой человек? — жалобно спросила она, заглядывая ему в глаза.

— Нет, — честно ответил Дробышев. — Не чужой. Говори четко, что случилось?

Он будет последним подлецом, если сейчас ее бросит.

Происходит действительно что-то странное. Влада никогда не была истеричкой, а Инна Ильинична тем более. Если Владе еще могло просто показаться, что к ней в квартиру проникали, то Инне Дробышев полностью доверял.

Черт, как некрасиво вышло с Татьяной.

— За мной весь день ездила машина. — Влада снова положила руки на руль и крепко его сжала, словно руль мог чем-то ей помочь. — Утром я поехала к Егору в фирму, стояла в пробках, поэтому и заметила, что за мной впритык едет коричневый джип. Потом поехала домой, и опять за мной ехала эта машина. Правда, я заметила ее не сразу. Я понимаю, это глупо, и… мне могло просто показаться.

— А потом? — спросил Дробышев. — Когда ты ехала сюда, машина была?

— Нет. — Влада покачала головой и посмотрела на него как-то по-новому, как будто впервые его видела. — Степа, я боюсь.

— Номер запомнила? — Он пытался придумать, что делать с Владой, а думал о том, что соседка Татьяна теперь справедливо на него обидится.

— Нет.

— А марку?

— Не разобрала.

— Влада, — опешил он, — почему ты вообще решила, что за тобой следят? Почему ты решила, что машина около тебя та же самая? Номера не знаешь, марки не знаешь. Мало ли кто мог за тобой ехать!

Влада положила голову на лежавшие на руле руки, и он понял, что она плачет. Кажется, он ни разу в жизни не видел ее плачущей.

— Почему ты решила, что машина та же самая? — стараясь говорить помягче, повторил он. Помедлил и тронул ее за волосы.

— Машина та же самая. — Она посмотрела на него заплаканными глазами.

Заплаканная Влада перестала быть красивой и от этого почему-то сразу стала ему близкой. Как сестра, попавшая в беду. Сестры у Дробышева не было, но, наверное, к ней он испытывал бы похожие чувства.

— Коричневая.

— Сейчас полно коричневых машин.

— Машина та же! — крикнула Влада, замолчала и заговорила уже спокойно: — Только не предлагай звонить в полицию. Я перед тобой как идиотка, а они меня вообще за чокнутую примут. Номера не знаю, марки не знаю…

— Больше ничего необычного не произошло? — Он не представлял, что с ней делать, и сидел в тупом оцепенении. Татьяна точно на него обидится и больше никогда никуда с ним не пойдет. — Какие-нибудь подозрительные звонки?

— Нет. Ничего такого не было.

— Может, тебе пока у мамы пожить? — предложил он, не представляя, что еще предложить. Можно было предложить пожить у него, но об этом не хотелось даже думать.

— Не хочу, — поморщилась она и вздохнула. — Ладно, извини. Загружаю тебя своими проблемами. Вылезай, Степа, я поеду домой.

Ему очень хотелось уйти, но он понимал, что этого не сделает.

— Давай местами поменяемся, — предложил Дробышев. — Я поведу.

Он видел, нервничала она сильно, в таком состоянии лучше за руль не садиться.

Она послушно пересела, Дробышев стал медленно выбираться из двора.

У подъезда своего дома Влада поздоровалась с немолодой парой, Дробышев тоже кивнул ее соседям. Наверное, плохо, если люди видят ее с мужчиной сразу после смерти мужа, причем почти ночью, но Владу, похоже, это не слишком волновало.

Она не плакала, пока они ехали, равнодушно и печально смотрела по сторонам, а дома слезы опять потекли, и она опять принялась вытирать их платком.

— Ты иди, Степа, — сунув ему свое пальто, снова предложила она. — Ты иди.

Она хорошо его знала, он не уйдет, когда ей угрожает реальная опасность.

Дробышев повесил ее пальто на вешалку и снял свою куртку.

— Ты не знаешь, где Егор покупал спиртное?

— Спиртное? — удивилась она. Прошла в комнату и снова повернулась к Дробышеву. — Какое спиртное?

— Ну… вообще спиртное. Коньяк, водку. Виски.

— Не знаю, — пожала она плечами. — Понятия не имею. В магазине, наверное. А что?

— Да так. — Ему не хотелось говорить, что соседка-кардиолог предполагает отравление у Инны. Ему было неприятно говорить о Татьяне с Владой. — У Инны пропала бутылка коньяка, которую ей подарил Егор.