размера?

— Что?

— Размер. Где она нашла такие мелкие комбинезоны?

— Я тебя сейчас урою.

— Ты подрасти сначала.

— Конец тебе.

— Да ладно, ладно. Я серьезно спрашиваю. Ты же не будешь спорить, что ты небольшого роста?

— Я, во-первых, всего лишь чуть ниже стандарта для своего возраста. А во-вторых, я еще расту.

— А еще ты японец, который, как и все мы, в среднем ниже русского, откуда и прилетели эти костюмчики.

Ладно, будем считать, что он отмазался.

— Это военная разработка, а значит, штука универсальная, подстраивающаяся под размер пилота. Плюс не забывай, что в пилоты мобильных доспехов не берут гигантов. Не то чтобы все пилоты МД мелкие, но это предпочтительно.

— А как же…

— Пехотные МД — отдельный разговор. Пойдем лучше в тренировочный зал, хоть манекены попинаю. — Хотя какие это манекены, макивары обыкновенные в виде человеческого силуэта.

На полпути в зал Фантик отошел куда-то в сторону кухни, а я спустился в небольшой подвальчик, которых в этом здании целых семь. Не знаю, зачем для этого надо выведывать, что здесь было изначально, а мне это влом, да и ни к чему.

Тренировочный зал представлял собой небольшое помещение десять на пятнадцать метров. Пол зала покрывали татами, стены были выкрашены в зеленый цвет. Освещали зал длинные лампы дневного света. По четырем углам помещения стояли макивары, привинченные к полу и обложенные татами. Так что было похоже, что они растут из пола. По два косых отростка сверху придавали им силуэт человека, а нарисованные на условной голове желтым маркером карикатурные лица — комичный вид.

Подойдя к правой от меня макиваре, обозначил джеб, после чего резко нанес хук в верхнюю часть. Двойка в корпус, хук с правой, с левой, коленом в центр, лоу-кик в нижнюю правую часть, хук слева и в качестве завершающего — прямой удар ноги в центр.

Подойдя к объекту избиения, проверил результат. Сама макивара испытание выдержала, чай не из дерева, а вот крепления сдают — псевдочеловечек явно шатается. Чистая физика и ничего более, в этом зале я вообще никогда не использую свои возможности, иначе устал бы здесь убираться и макивары к полу крепить.

— Отличное снаряжение для легкой пехоты, хотя, пожалуй, даже чрезмерно отличное, учитывая его цену, — сказал я, находясь спиной к подошедшему старику. — А вот для меня сила комбинезона избыточна. Надо бы произвести тест… — начал я, оборачиваясь, но увидел то, что было в руках у Фантика, и умолк. — Ну и хитрый ты все же, старик.

— Я еще сегодня утром, когда просматривал бумаги на это чудо, обратил внимание на усилители мышц. Ладно если бы здесь стояли псевдомышцы, их хоть регулировать можно или отключить, а так… В чем смысл-то вообще?

— В четкости. Если в боевом роботе условно дергаешь за рычаги, то в мобильном доспехе управляешь конечностями напрямую. Как рукой поведешь, так доспех и отреагирует. А управление там, кстати, насколько я знаю, тугое. Так что без усилителей трудновато, хотя я за этим не слежу особо, может, и исправили уже. Впрочем, о чем я, на мне доказательство обратного, — закончил я. — Ты что, все яйца из холодильника забрал?

— А чего уж мелочиться. Все равно потом за тобой убирать.

— Вот нахал, это когда же ты за мной в спортзале убирал? — усмехнулся я.

— А ты что, прямо здесь собрался их бить?

— Эм… — огляделся я, — ты, пожалуй, прав, пойдем выйдем.

Далеко ходить не стали, прямо в коридоре и остановились.

— Может, получше местечко найдем, пленку, в конце концов, постелим?

— И на фига тогда я эти яйца сюда тащил?

— Не знаю, — честно ответил я. — Наверное, тебе нравится.

— Гаденыш мелкий.

— Я подросток, мне можно быть мелким.

— Пошли уж, подросток, в мастерской есть пленка. Да и до душа недалеко.

— До душа?

— А как я, по-твоему, этим костюмом заниматься потом буду, его ж мыть после всего придется.

— Как низко ты меня ценишь. А вдруг не придется?

— И что, пленка-то все равно нужна.

Когда мы закончили, я понял, что не все так плохо, как казалось вначале. Из восемнадцати яиц я разбил десять. И это при том, что в меня ими кидались. Так что адаптация должна пройти достаточно быстро, главное — уделять этому время, которого из-за школьных клубов у меня и так стало меньше. Ох уж это время…

Удовлетворив, наконец, свое любопытство, не переодеваясь, пошел в душ. Мне, в конце концов, тоже охота ополоснуться, заодно и этот девайс почищу.

После душа пошел обратно в мастерскую, где и потерял быстро выхваченный из рук комбез. Похоже, старику не терпится разобрать этот продукт русского военпрома.

— Ты там поаккуратней, будет обидно, если не сможешь собрать все обратно.

— Буду, буду, не беспокойся. Я трезво оцениваю свои возможности и за этот костюм ручаюсь. Все-таки я скорей инженер, чем электронщик, и глубоко лезть не собираюсь, — ответил он, не отворачиваясь от своего стола и моего приобретения. — И главное, что ты кипешуешь, у тебя их еще пятьдесят штук на складе. Зачем столько, кстати?

— Начнем с того, что я не кипешую, я просто одергиваю твое чрезмерное любопытство. А купил столько, потому что вещица редкая, не использую, так перепродам. Было б больше свободных денег, купил бы еще несколько штук, в хозяйстве не помешают. Денег жаль, конечно, но их я еще заработаю, а вот с костюмчиками могу в будущем пролететь. Я и так в последний момент успел, там из тысячи штук сотня от силы осталась, и это за неделю продаж. Вечная слава Акеми. Пришлось, правда, пять штук ей оплатить, но это ерунда.

— Понятно… понятно все… — бормотал Фантик. Он, похоже, всю мою речь мимо ушей пропустил. — И что у них за цена?

— Миллион сто тысяч.

— Чего? — похоже, старика проняло. — Миллион сто чего?.. — переспросил он, обернувшись.

— Рублей, само собой. Не йен же. — Стоит, наверное, предупредить, что рубли в этом мире такая же международная валюта, как и доллары в моем. В этом мире рулят российский рубль, американский доллар и индийская рупия. Йена к этим трем валютам оценивается примерно один к десяти. В смысле одна йена — десять копеек.

— Ни фига себе! — покосился тот на свой стол. — Что ж ты раньше не сказал?

— А тебя это сейчас остановит?

— Нет, ты прав. Разве что твой запрет, — сказал этот… инженер и замер, смотря на меня.

— Чего глядишь, — развел я руками, — не нагляделся еще?

Хмыкнув, тот повернулся обратно к своему столу, буркнув уже спиной ко мне:

— Жадность — это не про тебя, да?

— Ну не скажи.