— В настоящий момент ничего, — Ильич сузил глаза и нервно провел ладонью по макушке.

При этом в его глазах мелькнуло нечто, что заставило меня усомниться в чистосердечности слов. Я попытался что-то понять по его лицу. Ничего. То, что возможно было там еще секунду назад, ушло — окошко захлопнулась и захлопнулось плотно.

Как бывший оперативник, я с большой долей вероятности могу прочесть лицо человека, и знаю, когда он открыт со мной, а когда нет.

Но это умение хорошо на службе, и в бизнесе. А с Ильичем мы были друзьями. Есть золотое правило; следует беречь себя, и не тренировать наблюдательность, на близких людях и друзьях. Этим можно избежать многих разочарований. И я придерживался этого правила. Но не мог не заметить, что Ильич что-то не договаривает. Человек он проницательный, умеет рассмотреть проблему, как нечто цельное, при этом, как личность, совсем не непростой и часто противоречивый. По опыту я знал, что в этом случае что-либо вытянуть из него невозможно…

— По голосу, что можешь сказать?

Ильич продолжил смотреть на падающий за окном снег, казалось его гложет какая-то догадка или сомнение.

— Мне показалось, что он бывший мент… хотя может и приблатненный, — сказал он, несмотря на сомнение.

— Почему?

— Не знаю. Разговаривал так.

— То, что какой-то пидор, случайно узнал телефон приёмной, и решил срубить бабла, конечно маловероятно. Ну не идиот же он! Ты же не бесхозный владелец ларька у метро. Арендаторы тоже, побоялись бы спалиться, — вслух размышлял я. — Сначала заплатить, а потом наезжать, глупо… Да и не так, я думаю, много тех, кто занес больше ляма. Их бы легко вычислили. Если бы рэкет шел от серьезных людей, то и сумма была бы другой. Думаю, этот вариант, мы тоже можем пока исключить, если, конечно, это не первый шаг, не начало разводки. Предположу, что наш злодей — нечто среднее. Не относится не к гопникам, не к силовикам, и вряд ли это ОПГ, но это кто-то обиженный на тебя. Что, увы, не делает угрозу менее опасной.

— Думай, ты за это зарплату получаешь! — Голос Ильича дрогнул; взгляд упёрся в колени.

— Более вероятно то, что это свои, причем из ближнего круга. Обычно предают друзья! — как бы продолжил размышлять я. — Ехать на встречу надо, по-другому мы на его быстро не выйдем. Но не тебе. Поеду я.

Ильич сидел молча, продолжая, с видом меланхолика, наблюдать за падающим снегом.

— Сегодня задержать злодея проблематично, у нас нет фактов, нет даже записи угроз. И он это понимает, возможно ты и прав, он в прошлом мент. Злодеи, скорее всего, вооружены, значит не исключён огневой контакт, и действовать своими силами опасно. Замудохаемся объясняться с ментами… — я встал и энергично прошелся по кабинету.

— Для прикрытия нам по любому потребуются официалы, — продолжил я. — Наш фээсбэшник, в отпуске, значит остаются менты, — я вернулся в кресло. — Можно позвонить в МУР, помнишь, после убийства Когана к нам приезжал полковник Волгин, из убойного отдела. Я поддерживаю с ним контакт. Только звать целого полковника надо по делу. А у нас лишь телефонные угрозы…

— Звони, я заплачу.

— Хорошо. Времени у нас мало, во-первых, я ставлю телефоны в приемной на прослушку, во-вторых, надо создать кризисный штаб. Считаю, что в ситуацию нужно посвятить Витковского и Бортко.

Ильич кивнул.

Я набрал внутренний номер начальника технического отдела.

— Стас, подымайся быстренько с аппаратурой, на семнадцатый этаж, к генеральному, поставь на запись оба телефона в приемной, — сказал я, когда подполковник запаса снял трубку. — И кроме тебя, чтобы никто ничего не знал.

Потом попросил Наталью, вызвать к нам Витковского и Бортко. Позвонил я и Волгину, но телефон у него был занят.

— Теперь понятен и хвост, что таскается за мной, — продолжил я. — Ну да ладно… Давай посмотрим на факты, и, очертим круг подозреваемых. Сумма, взята с потолка, или деньги у тебя сейчас есть?

Ильич обреченно кивнул. Чтобы дать ему прийти в себя, я встал и направился в приемную.

— Сделай мне чай, а Ильичу кофе! И, наверное, что ни будь выпить сообрази. Да, и шефа, конечно, сегодня ни для кого нет.

Наташа нервничала, руки её слегка дрожали, волнение выдавал и яркий румянец, покрывший её щёки.

— Пустишь к нам только моих и Бортко, — я закрыл дверь и вернулся за стол.

Через несколько минут в дверь постучали:

— Можно?

Наташа вкатила в кабинет тележку, на которой стояла пузатая бутылка «Хеннеси» ВСОП, бокалы, чашки с кофе и чаем, открытая коробка конфет «Ассорти», и на маленьком блюдце лимон, порезанный дольками. Переставив все на стол, она вышла, тихо прикрыв дверь.

Ильич разлил коньяк по бокалам. Я попробовал его на кончик языка. Но пить не стал. Вечером мне потребуется ствол, и, наверное, придется управлять автомобилем. Ильич, крякнув выпил.

— Много народа знает, что эта сумма, причем налом, у тебя есть?

Ильич подвинул массивную, пепельницу с надписью «Ойл Вест» и начал бессмысленно ее крутить.

— Знают мой первый заместитель, финансовый директор знает, главбух знает, директор по маркетингу, и у него начальник отдела, эта, как ее, Сагайдак Галя знает …

— И все? Только Саленко, Бураков, Шарапова, Мятников и Сагайдак?

— Наверное, все.

— И они все знают, что у тебя есть в наличие три ляма кэша?

Ильич бессмысленно потыкал пальцем в поверхность стола. Он был не первым, кто ходил вокруг да около, когда хотел оттянуть разговор о неприятном для него деле. Где-то на улице зашлась в нервном крике автомобильная сигнализация.

— Кроме Раджана и Костаса (этих арендаторов привел я и знал, что часть денег они заносят в портфеле), кто еще рассчитывается наличкой?

— Зачем тебе?

— Под подозрением арендаторы, занесшие нал. А еще я бы не исключил и Нику, — я взглянул на шефа, как-то он отнесется включение его жены в список подозреваемых, но он молчал. — Ты не допускаешь, что твоя жена могла попробовать развести тебя на деньги? Человек она импульсивный, и окружение у нее еще то… мошенники и колдуны всякие. А может это и ни она, но, информация ушла через нее?

Ильич снова отвел глаза и посмотрел в окно. За окном мела метель. Молчание затягивалось.

— Тогда придется добавить еще человек 5, а может и 50. Это «черная» аренда, та с которой, и ты, кстати, получаешь деньги в конверте — наконец отозвался он.

— О этих деньгах, понятно, знают руководители фирм, их собственники, бухгалтера, возможнол «крыша» и бог знает кто еще. Но вот сумму и