Во внутреннем храме, где шла заупокойная служба, Кима не оказалось. Рей не поленился заглянуть в парадный храм, где и нашел своего побратима. Ким сидел на коленях перед алтарем Восьми Бессмертных. Его глаза были закрыты, губы плотно сжаты. Он казался полностью погруженным в медитацию. Кроме него, в храме больше никого не было. Рей постоял в дверях, посмотрел на него – да и ушел.

Когда за Реем закрылись двери, Ким сразу открыл глаза. В его взгляде не было молитвенного порыва – только горечь и ярость.

Он уже принял решение. Он должен пойти и убить этого зверя, кем бы он ни был – оборотнем или самим царем преисподней. Один, не спрашивая ничьих разрешений. Это его долг перед старцем.

Киму хотелось выть и причитать. Он уже давно забыл, что такое потерять человека, к которому привязался всем сердцем.

Долина Иголки опустела! Что-то в ней умерло вместе с Чумоном! Кто будет кормить жаб по утрам? С кем он будет лазать по горам?

Зачем скитник пошел ночью в лес, один, без оружия? О чем он думал, на что рассчитывал, глупый старик? Неужели он так высоко о себе возомнил, что решил убить волка голыми руками?!

Больше всего Кима терзало ощущение собственной беспомощности.

«Даже если я найду и убью того волка – разве это вернет учителя? Разве это утешит его душу, где бы она сейчас ни была? Но как смог какой-то волк убить его? Чумон мог заговорить любого зверя, у него не было врагов среди животных…»

Внезапно Киму показалось, что он понял. Да Чумон вообще не собирался убивать волка! Вот почему он пошел в лес один! Он считал, что может договориться даже с оборотнем…

Кима охватили сомнения.

«Уверен, Чумон знал о волке гораздо больше, чем все монахи Иголки, вместе взятые. Затеял нечто такое, что мог сделать только он один… и не рассчитал. Справлюсь ли я там, где он потерпел неудачу?»

Но тут перед глазами Кима снова встало окровавленное тело наставника, и все его сомнения мгновенно исчезли. Осталась только холодная пустота в душе. Справится он или нет – какая разница! Он отомстит… или умрет.

Он встал, перешагнул через три ряда горящих свечей и поднялся в алтарь.

– Надеюсь, Бессмертный Воитель, ты меня поймешь и простишь, – сказал он, вытаскивая меч в ножнах из-за пояса у статуи.

Меч бессмертного Воителя! Громко звучит – а на самом деле обычная армейская железяка. Ничего, чтобы убить волка – сгодится в самый раз. Все равно другого оружия в монастыре нет.

Ким сунул меч за пояс и вышел из храма.

В тот же миг Рею, который вел монахов через лес, едва ли не первые в жизни явилось нечто вроде видения. В ушах у него зазвенело, и голос Чумона прошептал прямо у него под черепом:

«Спеши назад! Останови Кима! Верните меч бессмертного на место! Скорее, пока не поздно!»

Рей растерялся, но только на миг. Потом он решительно тряхнул головой – «Тьфу на вас, бесовские мороки!» – и крикнул монахам:

– Вперед! Логово ведьмы уже близко!

В тот же миг Тошнотник, который крался по следам охотников-монахов, потешаясь над ними, остановился и поднял уши. Захвативший его душу демон получил явственный сигнал: божественная защита монастыря исчезла! Волк, не медля, развернулся и огромными скачками бросился назад, к монастырю.

Возможно, монастырские ворота и выдержали бы натиск демона – по крайней мере, задержали бы его, – если бы кто-нибудь догадался закрыть их на засов. Но никто не ожидал от волка такой наглости, как попытка прорваться внутрь. Демон-волк с легкостью вынес калитку и влетел за ворота. Через мгновение внешний двор огласился воплями и топотом. Часть монахов, успевшая запереться во внутреннем дворе, бестолково суетилась, самые сообразительные укрылись в храме, рассчитывая, что туда-то оборотень точно не войдет. Вскоре во дворе установилась жуткая тишина, нарушаемая только хриплым дыханием разгоряченного зверя.

Затем на ступенях храма появилась группа пожилых монахов во главе с настоятелем. Каждый из них нес старинный свиток, содержащий канон одному из Восьми Бессмертных. Монахи спустились с крыльца и отважно направились прямо к оборотню. Лица у всех были спокойны, а если у некоторых дрожали руки, то, возможно, причиной тому была их старость, а не страх.

– Убирайся из священных стен, дерзкое порождение тьмы! – не скрывая гнева, приказал настоятель. – Этот монастырь под личной защитой Небесного Воителя! И не далее как вчера твои хозяева, владыки преисподней, сказали, что блюдут равновесие. Ты нарушил закон, и Небесная Иерархия от тебя отвернется! А если тебя не страшит наказание, познай силу священного слова…

Договорить ему не удалось. Черная волчья туша взметнулась в воздух и обрушилась прямо в середину группы монахов, расшвыряв их по двору. Через миг те из них, кто мог передвигаться, со стонами уползали обратно к крыльцу. Волк наступил лапой на грудь распростертого на камнях настоятеля и прорычал:

– Где Ким?

Настоятель ничего ему не ответил – волк сбил его с ног ударом такой силы, что хватило бы на десятерых. Под затылком старца растекалась лужица крови, глаза неподвижно смотрели в небо.

– Я не уйду отсюда, пока он не выйдет!

– Я здесь! – раздался голос – но не из-за дверей храма, а откуда-то сверху.

Волк обернулся, и его глаза загорелись кровавым огнем. На внутренней стене стоял Ким, бледный и сосредоточенный, держа в руке меч бессмертного.

– Оставь в покое стариков, я здесь, – повторил он. – Что тебе от меня надо, оборотень?

– А, гаденыш! Я же обещал, что найду тебя и съем!

Ким только моргнул, не в силах ответить ни слова. Меч едва не выпал у него из руки. Его детские кошмары и сны обернулись явью, превосходящей всякие выдумки. Он догадался, кто перед ним. Тошнотник вернулся из царства мертвых! Он по-прежнему считает Кима виновным в своей гибели и жаждет мести!

Но ведь Мисук сказала, что волк остался бессильным призраком? Однако это чудовище на призрака совсем не похоже…

Только что Ким собирался спрыгнуть во двор и сразиться с оборотнем в открытом бою – и будь что будет. Но теперь он чувствовал, что просто не сможет этого сделать. А огромный волк уже подкрадывался к нему, готовясь к броску. Монахи, не успевшие укрыться в храме, глядели на волка так, словно видели свою смерть. Ким знал, что им ничто не грозит: Тошнотник искал только его. А еще он знал, что деревянная калитка, ведущая во внутренний двор, не выдержит и пары хороших ударов. Он попался в ловушку. Другого выхода из монастыря нет. Разве что подвесной мост в монастырском саду.

Кима замутило от одной мысли о нем. Еще миг он балансировал на стене, потом спрыгнул внутрь и побежал через двор к монастырскому саду.

Сад был пуст, растения поникли от дождя. Каменная Иголка полностью скрылась в косматой туче, грозящей дождем, а может, даже грозой. Порывистый ветер свистел и завывал. «О боги… – подумал Ким, глядя, как раскачиваются и поскрипывают тросы. – Ни разу не видел, чтобы по этому мосту ходили при таком ветре!» Но другого выхода не было, и времени на раздумья тоже. Ким оглянулся, сунул меч за пояс, и, вцепившись в канаты обеими руками, вступил на хлипкий настил. Ветер засвистел у него в ушах вдвое громче. Лес далеко внизу полностью скрылся в дымке тумана, да оно и к лучшему.