— Сейчас все сделаем. Товарищ капитан, можно всех задержанных из общежития из камер вывести и вдоль стенки построить.

Студенты, извлеченные из вонючих камер, были довольны подышать свежим воздухом, но, по привычке, что-то недовольно бубнили, правда держали себя в рамочках под внимательным взглядом сидящего в уголке Демона.

Потом я размотал целлофан и сунул псу под нос вонючую обувку. Демон недовольно чихнул, но обувку понюхал и, повинуясь моей команде, не торопясь пошел вдоль резко замолчавшей цепочки подростков.

Пройдя почти до конца, пес сел напротив сыночка Аллы Сергеевны. Воспитатель общежития, которую незадолго до этого, выставили из помещения дежурной части, что-то закричала, и стала бить ладонями в оргстекло, отделявшее «дежурку» от посетителей.

— Демон, а кого ты нашел? Кого нашел? — говорят, что собаки не различают слов, но отлично чувствуют интонацию хозяина, поэтому я постарался вложить в интонацию чуть-чуть агрессии. Совсем немножко, но пес это почувствовал. Верхняя губа Демона чуть приподнялась, обнажив внушительные клыки, негромкое утробное рычание было еле слышно, но заинтересованный лица его прочувствовали.

— Собаку уберите, уберите! — еще пару минут назад выглядевший очень дерзким, подросток как-то сразу скуксился: — Ладно, все! Это мои кроссовки! Кроссовки мои, но я никого не убивал!

— Фамилию имя отчество назови — я притянул к себе недописанную справку о применении собаки.

— Донжаков Валерий Бараколович.

— Дата рождения?

— Семьдесят второй год, десятое марта.

Я дописал бумагу, вручив ее следователю и двинулся на выход, где обжегся о ненавидящий взгляд мамы Валеры.

— Тебя что, отпустили?

— Завтра на суд сказали прийти — женщина опустила глаза и говорила глухим, прерывающимся от волнения, голосом.

— Ты мне постарайся больше не попадаться — я попытался обойти ее, но дамочка вскинулась.

— А почему вы мне тыкаете? Вам что можно? Оккупант!

— После того как ты мне кровь пустила — я показал на свое лицо: — Ты, как честная, должна за меня, как минимум, замуж выйти. Мы же с тобой, сейчас, как родные. Сыночка твоего в колонию отправим, чтобы не мешал нашему счастью, и еще деток с тобой заделаем, не таких диких, как он. Ты вечером дверь не запирай, я к тебе попозже зайду.

Надеюсь, в спину мне она плюнуть не осмелилась.

К дому, где квартировала Наташа, мы с демоном подошли после службы, около часу ночи. Подъезд, где проживали юные педагоги, уже не выглядел таким заброшенным. Свет горел на втором этаже, а из распахнутых окон одной из квартир четвертого этажа доносился брутальный голос мужика, под три аккорда, хрипло выводившего лирические строки о маме и лае легавых за спиной. Дверь мне открыла кудрявая Лика. Сначала сбежавшиеся на шум девчонки тискали и чесали за ухом обалдевшего от их напора Демона. Потом, отпустив перепуганного пса, девчонки попытались начать оказывать мне медицинскую помощь, но так как кроме бриллиантового зеленого, или если проще — «зеленки», антисептика в квартире не было, от помощи я смог отбиться, под сдавленное ржание выглянувших из комнаты бойцов из отдела имени Первого Чекиста — Стаса и Алексея. Ребятишки были уже подвыпившими и абсолютно счастливыми. Как я понимаю, ребята закончили свою службу несколько раньше положенного.

А потом я, постанывая от наслаждения, ел из сковороды жаренную картошку на сале, периодически хрустя солеными огурчиками, и плавился под многообещающим взглядом Наташи, сидящей, напротив.

— Будешь? — я переборол себя и подвинул в сторону девушки сковороду, где оставалась примерно половина содержимого.

— Нет, я ела, спасибо.

Стоило мне, с облегчением, потянуть сковороду обратно, на ручку легли цепкие пальчики:

— Нет, ты так вкусно ешь, что я не выдержу. — Наташа выложила в миску примерно половину и схватила один огурец: — Хотя это вредно, на ночь нажираться. Но, это ты виноват.

Надкушенный соленый огурец обвиняющее ткнулся в мою сторону, и я попытался его укусить, но Наташа бдительность не теряла, и мои зубы впустую клацнули пустоту.

В это время в входную дверь постучали, затем раздались легкие шаги и голос Юли что-то спросил. Звуки через закрытую дверь кухни доносились очень плохо, но было слышно, что щелкнул замок, затем до меня стали доноситься звуки приглушенного разговора. А через некоторое время демон перестал аппетитно хрустеть косточкой под столом и высунул голову из-под скатерти.

Разговор в коридоре к тому времени стих, но была слышна какая-то возня. Я приложил палец к губам, дождался ответного кивка Наташи, а потом осторожно приоткрыл дверь. Какой-то крупный джентльмен, одетый в зимнюю тельняшку с черными полосами, но без рукавов и сатиновые синие трусы, обхватив мелкую Юлю двумя загребущими руками, как паук муху-цокотуху, тащил девушку из квартиры. Лицом он ткнулся куда-то в район груди Юли, отчего довольно хрюкал. Рот девушки был закрыт мощным локтем самца, который она безуспешно кусала. Но, очевидно, водка, которой несло от мужика за несколько метров, была не только антисептиком, но и анальгетиком, видно, боли он не чувствовал. Тонкие пальчики Юли, отчаянно цеплявшиеся за дверь, были белые от напряжения, но уже соскальзывали. Через пару секунд нашу муху поволокут в уголок, уж, боюсь представить для чего. Я шагнул вперед и хлопнул ладошкой мужика по коротко стриженному затылку.

— А? — на меня уставились пара мутных серых глаз.

— На! — прямой удар в нос мужчину ошеломил, кровь хлынула на подбородок, и он, бросив завизжавшую девчонку, зажал ладонями лицо. Юля выскочила из потных объятий, нырнула под моей рукой и бросилась вглубь квартиры, а я, не давая мужику опомниться, вытолкал его из квартиры, развернул, и придав ускорение, отправил по лестнице вниз. Пострадавший, не отнимая ладоней от лица, быстро-быстро перебирая ногами, добежал до конца лестницы, натолкнулся на стенку, и медленно стек по ней в низ. Но, глухих ударов затылком о бетон не звучало, поэтому я удовлетворенно запер входную дверь перед носом выскочивших из глубины квартиры Стасика и Алешу:

— Вы куда?

— Выпусти нас — Стас прижимал к себе всхлипывающую Юлю: — Мы просто не слышали. Сейчас мы спустимся и с этим алкашом разберемся.

— Не слышали, и хорошо. Выпили— значить сидите тихонечко в помещении. Еще не хватало, чтобы вас пьяных, за скандал с соседями, местные менты задержали. Иди, вон, Юлечку успокой, объясни ей, что все закончилось, но, только не надо дверь неизвестно кому открывать.

С трудом мне удалось утихомирить возбужденных парней и уговорить заниматься любовью, а не войной. Минут через двадцать, когда я допивал чай, и мы