За обедом она познакомилась с мужем Моны Лизы, Франческо Джокондо. Это был полный немолодой мужчина намного старше Моны Лизы, но он приветливо улыбался Лидии и все потчевал ее пастой. Одно блюдо сменяло другое: паста с ветчиной и паста с лососем, паста с дарами моря и разными овощами. А после пасты стали подавать и другие блюда. Лидия ела и ела – ей казалось, что она вот-вот лопнет, но Франческо все же был недоволен ее аппетитом.

– Ты худая как воробышек, синьорина Лидия, – говорил он. – Тебе надо больше есть, чтобы тело стало округлым и ты понравилась своему будущему жениху.

Франческо проявил вежливость и не сказал ни слова о джинсах и куртке Лидии, хотя ее наряд наверняка показался ему более чем странным. Ведь его дочь была одета в хорошенькое платье с кружевом и вышивкой. Зато он попытался напоить Лидию вином, а когда она сказала, что не пьет крепких напитков, разбавил вино водой. Своим детям он тоже дал разбавленное водой вино, так что Лидии пришлось немного выпить, но после обеда она почувствовала ужасную сонливость, и ей пришлось прилечь.

Лидия провела у Джокондо три дня. Ей было хорошо, хотя она все время думала о Леонардо. Когда девочка решилась спросить о нем у Моны Лизы, та ответила, что Леонардо просил передать: он очень занят и его ни в коем случае не следует беспокоить. И так всегда, добавила Мона Лиза со вздохом, Леонардо вечно занят десятью делами одновременно. А на этот раз он, конечно, еще и очень расстроен из-за испорченной фрески.

– Впрочем, сегодня вечером у нас маскарад, – радостно сообщила Мона Лиза, – и он, может быть, придет. Вообще-то ты слишком юна для таких развлечений, но раз я обещала, то тебе будет позволено часть вечера находиться среди гостей. И я буду следить за молодыми людьми, чтобы они не слишком докучали тебе. Вот, посмотри, Лидия, эту маску ты сможешь надеть, если захочешь!

Мона Лиза выдвинула один из ящиков комода и достала черную маску в виде кошачьей мордочки, расшитой жемчугом и с усиками из серебряных нитей. Лидия не находила слов от восторга – маска была невероятно красива! Правда, ей показалось, что она больше подошла бы самой Моне Лизе, которая чем-то напоминала кошку. Но хозяйка дома решила нарядиться королевой змей – ей всегда хотелось сыграть роль опасной женщины, которую боятся мужчины. И маска ее оказалась под стать роли, прекрасной и ужасной, с вышитыми золотом змеями вокруг глаз.

– Дома мне все время полагается быть доброй и покладистой, – рассмеялась она. – А на маскараде можно побыть той, кем хочется быть на самом деле. Хочешь, я помогу тебе накраситься, Лидия? Ты ведь не весь вечер будешь в маске.

Вообще-то Лидия не красилась, но Мона Лиза настаивала. Она отвела свою гостью в ванную комнату и показала, что надо делать.

– Начнем с маски из бобовой кашицы и кобыльего молока. Это полезно для кожи.

Лидия изумленно наблюдала, как Мона Лиза намазывает лицо серой массой из миски. Не успела она и глазом моргнуть, как хозяйка дома намазала и ее. Взглянув в зеркало и друг на друга, они дружно рассмеялись. Ванная комната была очень красивой: стены украшали мозаики, а раковина была высечена из мрамора.

Смыв маску, Мона Лиза принялась наносить на лицо краски разного цвета: веки стали синими, ресницы – черными, а губы и ноздри – гранатово-красными. Последнее удивило Лидию, но слегка накрасить веки и губы она согласилась. Напоследок Мона Лиза сбрызнула себя и Лидию розовой водой.

Когда начало смеркаться, стали прибывать гости. Их было много, не меньше пятидесяти. Они были в обычной праздничной одежде, только скрыли под масками свои лица. Хотя, говоря по правде, обычной их одежду назвать было трудно: переливающийся шелк и сверкающие драгоценные камни женщин, роскошные бархатные костюмы и элегантные сапоги. Для Лидии это были самые настоящие маскарадные костюмы! Какой невзрачной казалась одежда двадцать первого века в сравнении с этим великолепием! Двадцать первый век… туда еще надо вернуться… пока что Лидия застряла во Флоренции шестнадцатого века… Ну что ж, раз изменить это она не в силах – надо веселиться. И хоть Мона Лиза расстроилась, что не нашла для Лидии подходящего платья, девочка была только рада, что ей позволили быть на маскараде в джинсах.

Праздник был в самом разгаре, играл оркестр, гости танцевали. Маски полагалось держать перед лицом, поэтому тех, кто, забывшись, размахивал руками, нетрудно было разглядеть. Правда, Леонардо да Винчи Лидия узнала бы в любой маске – благодаря росту и осанке. На нем была золоченая маска льва. Художник тоже узнал Лидию и приветливо ей помахал. Среди гостей были люди самых разных возрастов, и некоторые молодые люди приглашали Лидию танцевать. Сначала она отказывалась, но потом ей наскучило стоять в стороне. К тому же Мона Лиза подошла к ней и шепотом велела принять участие в танцах. Так что Лидии ничего не оставалось, кроме как пуститься в пляс, спотыкаясь и хихикая. Она не имела ни малейшего представления о том, как следует двигаться, и полностью положилась на своих более опытных партнеров.

Двери в сад были открыты, бледная луна освещала деревья и кусты. Из сада доносились смешки и радостные возгласы: гости танцевали бранль – танец с поцелуями. Ничего сложного в нем не было: оказавшись перед партнером, надо было прыгать и скакать, выдумывая собственные движения, но потом следовало поцеловать партнера и перейти к следующему. Поскольку Лидия не хотела никого целовать и отворачивалась, молодым людям приходилось пытать счастья со следующей барышней. Только один рослый толстогубый юноша не сдавался – он вернулся к Лидии и еще раз попытался ее поцеловать, схватив за плечи. Лидия ужасно рассердилась и стала вырываться, как вдруг назойливый юноша отлетел в сторону, а перед ней оказался оттолкнувший его гость в черной птичьей маске с серебряным клювом.

– Он докучал вам, синьорина Лидия? – раздался глухой голос.

– Ничего, я бы и сама справилась, – буркнула Лидия. Ей вовсе не хотелось, чтобы одного нахала сменил другой.

– Я знаю, Лидия. И нисколько в тебе не сомневался, – ответил незнакомец, отводя маску от лица.

Лидия разинула рот от удивления. Это был мальчик-птица.

Лидия замерла, окруженная танцующими людьми. У нее кружилась голова, но нет, ей не показалось – это был мальчик-птица. Она узнала бы его и в тысячной толпе: узкое лицо и черные блестящие глаза, которые смотрели прямо на нее.

– Что ты здесь делаешь? – произнесла наконец Лидия. Вопрос был дурацкий, но больше ей ничего не пришло в голову. Увидев мальчика-птицу, она ужасно обрадовалась: пусть он ей никто, но все-таки это человек из ее времени. Однако радость быстро сменилась гневом: разве не из-за него она попала в этот переплет? Разве не по его вине подвергалась опасностям?

– Я хотел увидеть тебя, – ответил мальчик-птица. – И спросить, как у тебя дела.

– Как у меня дела?! – взорвалась Лидия. – Как, по-твоему, дела у человека, который чуть не утонул, потом попал в тюрьму, и едва успел спастись от пыток, и… – Голос чуть не сорвался в плач. Лидия почти кричала, и танцующие пары стали обращать на нее удивленные взгляды.