Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что же касается положения 5-го полка по официальным данным; то в ночь на 30 августа оно рисовалось так: первые данные гласили, что 5-й полк осадил на 2 км на фронт Утеха – Видавчишки, но по следующим донесениям отход определялся в 3–3,5 км на фронт Сангуйнишки – Гени. Но эти официальные данные были верны только по отношению к правому участку 5-го полка, почти остававшемуся вне района немецкой атаки и имевшему опору в 7-м Финляндском полку, который спокойно оставался в своих окопах. Этот правый участок держался на пространстве между участком 7-го полка и районом с. Сангуйнишки. Южнее же никого вообще не было – все разбрелось. В центре дивизии образовался разрыв около 3 км, и в нем распространялись немцы, занявшие с. Гени, в 3 км в тылу окопов моего правого фланга.[51]
Если бы немцы располагали здесь достаточными силами, а главное – своей энергичной, предприимчивой, первоклассной пехотой, положение 6-го полка между Вилией и районом прорыва могло бы стать критическим. Но немцы получили успех много больший, чем рассчитывали, и не имели возможности его эксплуатировать. Мы этого однако не знали; никакой общей ориентировки я не получал. Предполагаю, что обстановка в армейском масштабе представляла до утра 30 августа тайну и для штаба дивизии. Начальник дивизии около полуночи принял решение – вывести дивизию из критического положения путем ночного отхода. Мне указывалось к утру 30 августа отойти на неукрепленный рубеж Медведзишки – Левиданы – ф. Юркишки – Антокольцы – р. Вилия и задержаться здесь до дальнейших распоряжений. Дивизия передавала в мое распоряжение полубатарею XXX мортирного дивизиона – 3 гаубицы. До этого момента гаубичная батарея находилась в непосредственном распоряжении штаба дивизии и являлась символом централизованного управления боем штабом дивизии. Теперь, в начавшейся передряге, гаубицы подвергались опасности попасть в руки немцев, и штаб дивизии спешил перенести ответственность за них на командиров полков.[52]
При изучении этого боя в архиве меня поразило одно обстоятельство: память моя отчетливо сохраняет воспоминание о полученных для отхода распоряжениях; дела штаба полка в архиве исчезли; в делах же штаба дивизии не сохранилось ни одного письменного намека на отданные по инициативе штаба дивизии распоряжения для отхода. Всякий приказ наступательного порядка или отступательного, но отданного по распоряжению свыше, переданный по телефону, фиксировался затем штабом дивизии посредством отпечатанных на шапирографе приказов по дивизии и заносился сверх того очень аккуратно в журнал военных действий. В данном случае – ни слова. Распоряжение для отхода на 4 км назад встретило полное неодобрение сверху, и от телефонных манипуляций не осталось в штабе дивизии ни малейшего следа. Нигде нет упрека 6-му Финляндскому полку за отход, но нигде нет и объяснения, по чьей инициативе он произошел – просто констатируется факт его отхода и развертывания на новом рубеже.[53]
Спать в ночь на 30 августа в 6-м полку никому не пришлось; русские войска имели в это время огромный навык к ночным отступлениям. Весь отход был организован командирами батальонов идеально; правда немцы не делали ни малейшей попытки помешать нам; мне оставалось только наблюдать и восторгаться высокой техникой отступления. Все позиционное имущество было навьючено на стрелков; находившиеся в окопах цинковые ящики с запасом патронов были бережно унесены; пограничники запряглись в свои тяжелые, колесные пулеметы. Оба батальонных участка, оставив в окопах разведчиков, стянулись к Шавлишкам, прошли в д. Левиданы; когда осталась только одна арьергардная рота (от правого участка) и одна арьергардная сотня пограничников (от левого участка), я переехал из Шавлишек в Левиданы.
В девятом часу утра мои части развертывались на новом рубеже: Медведзишки – Левиданы – Антокольцы. Приходилось расползаться на фронт до 7 км, не представлявший особых удобств для обороны. Хлопот было много; надо было устроить всех на определенном месте, установить точно границы батальонных участков, развернуть телефонную сеть, распределить пулеметы, наблюсти за горной батареей и 3 гаубицами; я не успел лично осмотреть левого участка полка, не успел выбрать места под штаб полка, что сделал бы с самого начала, если бы работал более организованно. Центральная телефонная станция полка расположилась пока в ф. Юркишки.
Я большей частью провел это утро в районе д. Левиданы, на стыке своих II и III батальонов. Меня тревожили: отсутствие связи моего правого фланга с 5-м полком и присутствие немцев в районе Гени; разрыв в центре дивизии, несмотря на растяжку 6-го полка, утром еще не был заполнен. К этой тактической работе нужно прибавить еще: объезд всех рот и краткое подбадривание тех после ночного отхода, заботу о том, чтобы обед был роздан стрелкам пораньше, связь с 65-й дивизией, оставшейся на другом берегу Вилии в своих окопах и опасавшейся за свой правый фланг, оказавшийся навесу, разговоры с пограничниками, сношения с штабом дивизии, распоряжения подходящим подкреплениям – нагрузка была очень велика. Разведка выяснила, что утром 30 августа немцы осторожно заняли оставленные нами окопы; около 5 рот наступали на оставленные нами деревни Шавлишки и Адамишки. Чем немцы располагают в районе Гени – оставалось вопросом.
Утром в районе Левиданы я свиделся с приехавшим командиром бригады Нагаевым. Последний мне сообщил, что 5-й полк находится в очень плохом состоянии, но что общая обстановка исключает всякую возможность дальнейшего отхода. За правым флангом нашего V Кавказского корпуса в глубокой тайне, по крайней мере от нас, сосредоточился гвардейский корпус и вчера, 29 августа, вышел на продолжение нашего правого фланга,[54] а сегодня с раннего утра ведет решительную атаку в глубокий охват немецкого расположения. Отход 5-го и 6-го полков идет совершенно вразрез с намерениями высшего командования. От дивизии требуются активные действия, а чем их предпринять, когда нечем заполнить занимаемого фронта? На поддержку нам спешно двинута 124-я дивизия, более чем сомнительного качества. Тем не менее нео6ходимо что-нибудь предпринять. Было бы очень неплохо, если бы 6-й полк предпринял активные действия против д. Гени.