– Хамче обладает немалой силой, – важно сообщила я.

Улбах перевел на меня взгляд, после снова посмотрел на мага и расхохотался.

– Он старый! – воскликнул кийрам, всё еще посмеиваясь.

Элькос на открытую насмешку не отреагировал. Я и вправду немало рассказывала о племенах вообще и о кийрамах в частности, потому магистр не склонил головы, чтобы не показать, что принимает над собой власть Улбаха. А еще он помнил, что затевать с кийрамом спор не самое лучшее решение. Любой представитель этого племени готов был отстаивать свое превосходство и злился, если не мог победить. Одержать верх над хамче вожак не мог, потому что сила его была не в мышцах.

– Ни я, ни ты, Улбах, не осилим Морта, – подходя к нам, произнес Танияр.

Я улыбнулась супругу. Он встал на защиту магистра и опять проявил мудрость. Танияр был признан Улбахом достойным соперником, и потому слова, сказанные дайном, не звучали для кийрама вызовом, напротив, вызывали любопытство.

– Почему это? – ожидаемо спросил вожак, но в глазах его зажглось упрямство.

– У хамче иная сила, – ответил дайн. – Он не бегает быстрее нас с тобой, но обгонит меня, даже если я сяду на Тэйле и пущу его во весь опор. И руки его слабей, чем у меня или тебя, но Морт с легкостью поднимет то, на что нам с тобой не хватит силы и вдвоем.

– Это так, – кивнул Элькос и…

Оказался в десяти шагах от нас, переместившись через портал. После, рисуясь, щелкнул пальцами, и огромный валун взмыл вверх, проплыл над головами двух ягиров, говоривших с кийрамами, а после плавно опустился на землю.

В Каменном лесу воцарилось молчание. Воины дайната и племени воззрились на немолодого мужчину, не обладавшего мощной статью, а вместе с ними не сводил с мага взгляда и Улбах. Только мы с Танияром остались спокойны и невозмутимы. А потом ягиры, приложив ладони к груди, склонили головы.

– Хамче, – почти дружно признали они силу человека, чье звание, данное еще шаманкой, казалось странным и неубедительным до этой минуты.

– Вот так, вожак, – развел руками дайн. – И он теперь верный сын Белого Духа и айдыгерец. С Ашити в наш мир пришла великая сила: ее знания и дар Морта.

– Благодарю, государь. – И вот теперь Элькос склонил голову, показав, чью власть он признает и почитает. – Моя сила принадлежит вам до последней капли.

– Почему он говорит тебе так, будто тебя много? – спросил Улбах.

Впрочем, ожидать от кийрама признания чужой силы не приходилось, тем более от вожака. Не исключаю, что он даже был рад тому, что появился повод заговорить о чем-то другом.

– Так принято в их мире, – ответил Танияр на вопрос кийрама и сразу сменил направление разговора: – Идем посмотрим, что там за дальними столбами. Ашити, – теперь он обернулся ко мне, – от ягиров ни на шаг. Можешь сходить прямо, там мы уже были. Магистр, вы тоже остаетесь с дайнани.

– Я понял, государь, – кивнул Элькос.

– И я поняла, милый, – заверила я.

Семь ягиров и кийрамы ушли с дайном и Улбахом, мне остались восемь воинов плюс магистр и плюс Ветер, которого успели выпрячь из повозки. Так что защищена я была настолько, что даже на миг ощутила себя заключенной в крепости. Впрочем, я преувеличиваю… да попросту брюзжу. Конечно, мне хотелось бы идти свободно, и для охраны хватило бы и Элькоса с Бериком, ну еще Ветра. Однако место, где мы находились, к праздной прогулке не располагало. Да и жаловаться я не намеревалась, забота мужа была мне приятна.

А еще спустя минуту я наконец огляделась. От прежнего Каменного леса и вправду осталось немного. Теперь здесь сияло солнце, и зелень, ощутившая прилив света, потянулась к нему, более не напоминая печального подобия своих собратьев. Не было редкой поросли на земле, сейчас щиколотки щекотала ярко-зеленая трава, стелившаяся под ногами пышным ковром.

Деревья хоть и оставались кривыми и тонкими, но я верила, что скоро они напитаются силой жизни и потянутся вверх. А спустя несколько лет здесь уже будет шептать не каменный, а самый настоящий лес. И его заполнят звери и птицы. Дурпак и духи-близнецы не оставят это место без своего покровительства.

Однако и столбы никуда не делись. Танияр разрушил лишь несколько. Этого хватило, чтобы уничтожить свод, но уцелевших еще хватало. Они были хорошо приметны впереди. Стояли на своих местах, подобно окаменевшим исполинам, и взирали на людей, посмевших покуситься на их мрачное царство.

– Что-то ощущаете, друг мой? – обратилась я к Элькосу.

– Несколько неуютно, но не больше, – ответил магистр. – Мы можем дойти до тех столбов?

– Да, прогуляемся, – согласилась я.

Ягиры не возражали. Только Юглус и Берик могли открыто сказать мне «нет», но у них было на это право, которое они заслужили не честной службой, ибо каждый воин служил честно, но дружеским расположением и искренней привязанностью ко мне. Они были моими советчиками, заботливыми няньками и строгой охраной. Однако и Берик пока не мешал моей прогулке, возможно успокоенный количеством телохранителей, да еще силой хамче.

Что до Ветра, то он шел рядом со мной. Не шипел и не мяукал, требуя внимания. Только время от времени принюхивался или тыкался носом мне в плечо. Я гладила его, а потом и вовсе уложила ладонь на лоснящийся бок, раз уж не могла оседлать. Этого саулу хватило, и он стал совсем похож на хорошего и воспитанного мальчика.

– Дайнани, дозволь спросить, – заговорил бритоголовый ягир из бывшей Песчаной косы.

Обернувшись к нему, я улыбнулась:

– Спрашивай.

– Как твои волосы стали огненными?

Невольно хмыкнув, я пропустила между пальцев прядь своих волос, но прежде спросила сама:

– Как твое имя?

– Тахир, – ответил ягир, и я продолжила:

– Это воля Создателя, Тахир. Когда я пришла в этот мир, Отец покрыл мою голову инеем, чтобы его детям было легче принять меня. Но в последний день лета Он услышал мое желание сказать родным, что я жива, и отправил туда, откуда я появилась. И как только я оказалась в родном мире, иней истаял, и вернулся настоящий цвет моих волос. А когда снова вошла в Белый мир, Белый Дух оставил всё как есть. Я такой родилась, Тахир, – после улыбнулась воину и, сожмурив один глаз, посмотрела на солнце. Хорошо!

– А что сказал дайн про твои волосы? – спросил второй бритоголовый ягир и сразу же представился: – Меня зовут Тунсы.

– Дайн всегда знал, какого цвета мои волосы, – охотно ответила я. – Прошлой зимой его ранили кийрамы. Тогда еще Архам был кааном, и