— Я тоже не понимаю. Потому и верчусь, как уж на сковородке.

— Но четыре года ты жила с этим совершенно спокойно. Может, стоит и дальше так? Мало что там могло быть — в прошлом. Теперь-то все по-другому!

— Да нет, по-другому было эти четыре года. Я не знаю, что случилось, но я уверена в одном: не могла я сознательно жить с этим. Или это была не я. Или... Не надо об этом. Ты помог мне, я благодарна. Дальше я сама.

— Что — ты сама? Поедешь искать этих двух? Как ты это себе представляешь? — Когда он волнуется, глаза у него становятся совершенно синие. Боже, ну о чем я думаю?

— Извини, но я не буду выносить вопрос на голосование. У меня есть план.

— Прекрасно. Раньше была «Девушка с веслом», а теперь другие времена: «Девушка с Планом». Ей едва голову не отрезали, и вот — любуйтесь, дамы и господа: у нее опять есть план. Но ты забыла, что со вчерашнего дня у меня относительно тебя тоже появился план. И поэтому, куда бы тебя ни понесло, ты от меня так просто не избавишься. Ясно?

— Ты нахал и дурак Сам не знаешь, во что ввязываешься.

— А ты — леди-гангстер. И у тебя ужасный характер.

— Чего ты прилип ко мне?

— Я влюбился. И теперь не могу адекватно оценивать обстановку.

Аут. Я больше не могу спорить, это не дает реальных результатов. Ладно, сам сбежит, едва только запахнет жареным. Если он не тот, за кого себя выдает, нужно приглядывать за ним. Если он просто новый Дон Кихот — пусть пеняет на себя. У меня не будет времени заботиться о его безопасности.

— Не волнуйся, я смогу постоять за себя.

Так и есть, пора менять частоту.

— Итак, что будем делать? Каков план?

— Надо связаться с родственниками уехавших. Нужно выяснить, что же тогда случилось. Может, все узнаем и здесь.

— У меня есть несколько адресов. Но ты не поедешь. Поеду я, а ты будешь выполнять требования доктора. Я сам поговорю с родственниками.

— Нет, не так. Весь разговор запишешь на диктофон. Деньги сейчас выдам. Купишь аппарат, остальные — на тот случай, если нужно будет заплатить. Не спорь, тут не ты решаешь. Если хочешь помочь, делай, что я говорю, и забудь на некоторое время миф о том, что мужчина должен быть главным. Это очень опасная иллюзия!

Следует отдать ему должное, он проглотил это без единого слова. Жаль, если придется узнать о нем что-то... несовместимое с его дальнейшим существованием. А я немного полежу и подумаю. А может, усну, и мне приснится бульвар с розовыми звездами.

Макс прыгнул на кровать, повозился немного, потом его лапа, словно проверяя на прочность, неуверенно ступила на меня. Потом он залез весь и примостился у меня на груди, лег на шею. Довольно тяжелый, но мне нравится.

Если возникнет необходимость в мобильном образе жизни, его придется поручить Свете, он не создан для путешествий. И у меня будет меньше забот. Я могу и не поесть, а его хочешь не хочешь, а надо кормить, ухаживать за ним, ласкать его, говорить ему комплименты... Видишь, мой Лев, как оно выходит в жизни! Но я знаю, что ты не простишь мне, если я дам себя убить. И Осирис не примет мою душу, я буду вечной изгнанницей. Поэтому мы с тобой еще встретимся. А ты будешь ждать меня, это прибавит мне сил. Люди могут предать, но ты никогда не предашь меня, тебе без разницы, что я кого-то убиваю, что у меня тяжелый характер, что я ненавижу грязь и беспорядок... Ты — это и я сама тоже. Просто мы случайно родились так: ты — котом, я — женщиной... Просто что-то перепуталось на божественной кухне. Если не принимать во внимание факт, что не бывает ничего случайного на свете.

Кстати, я все меньше сопротивляюсь той, другой. Меня уже не удивляют мои мысли и поступки. Меня совсем не шокирует моя ярко выраженная социопатия. Я чувствую, что имею право быть вне законов, потому что кто-то когда-то не оставил мне выбора. И теперь я могу или дойти до конца и выиграть, или... То, другое «или» меня не устраивает.

Снова ожил телефон.

— Юлька, это я. Ну, как ты себя чувствуешь?

Милая, хорошая Светка! Может, ты знаешь, кто поработал над моим компьютером?

— Привет. Неплохо. Как у тебя дела с твоим доктором?

— Доктор он как раз твой. А мы сегодня пойдем в театр. Ты была права, я сама себе навыдумывала всякого. Тебе что-нибудь привезти? — Не хватало еще, чтобы она приехала и увидела мою шею. Начнутся вопросы, в ответ на которые у меня нет правдоподобной лжи. Даже самой завалящей.

— Нет, спасибо, у меня все есть. И я не скучаю, — это чистая правда, не сойти мне с этого места. Скучать мне не приходится. — Ты развлекайся, не думай обо мне. Потом позвонишь, расскажешь, как все было.

— Ну, хорошо. Я тогда не буду заезжать, у меня и вправду мало времени. Весна, все сошли с ума!

— Да, все хотела спросить: ты говорила, что у меня был невроз после поездки во Францию. Я привозила оттуда какие-то бумаги? Ну, что-то типа истории болезни.

— Я поняла, поняла! Да, была выписка из истории болезни, она у меня в сейфе. А что?

А то, милочка, что это уже прогресс!

— Если я попрошу прислать мне эти бумаги, это можно будет сделать?

— Прислать? Да я могу сама их привезти, это срочно?

Нет, срочности никакой. Но мне хочется поскорее собрать все фрагменты этой мозаики, потому что мне уже начинает казаться, что я топчусь на месте.

— Да, пожалуйста. Я пришлю за бумагами парня. Блондин, глаза синие, тон кожи смугловатый, рост шесть футов три дюйма...

— То есть где-то метр девяносто? Я уже немного привыкаю к твоим чудачествам.

— Да, если не сегодня, то...

— То завтра я завезу сама.

Ну, до завтра еще дожить надо. Многое может случиться до завтра, я это знаю по собственному опыту. Вот, к примеру, сегодня еще никто не приходил, чтобы устроить мне несчастный случай... Тьфу, еще накличу!

— Да, привези, если будет время. Созвонимся позже.

Я снова и снова перебираю в памяти все, что у меня есть.

Нет, не сходится. Ничего не сходится. Наоборот, с каждым шагом возникает путаница из самых разных вопросов. Но я сейчас сделаю одну полезную штуку. Я узнаю о своем добровольном помощнике все, что только смогу. Как-то же он узнавал о других? Значит, я тоже могу. Чем я хуже?

Мои пальцы живут собственной жизнью. Мне остается только запоминать то, что я делаю, чтобы потом повторить все это сознательно.

Итак, Потоцкий Игорь Станиславович, 1980 года рождения. Отец был офицером, погиб в Афганистане. Мать умерла в прошлом году, болела лейкозом. Образование высшее, Казанский институт информационных технологий. Адрес.. Негусто. Ничего, я все равно не ждала ничего особенного. Враг познается в беде. Который час? Так, скоро три. Прекрасно. Куда же запропал мой доктор Ватсон? Пора бы ему возвращаться. Если, конечно, он вернется.