– Королевский суд не примет к рассмотрению такое доказательство. Ведь вы получили его незаконно, проникнув без разрешения в мой дом и прибегнув к мошенничеству.

– Вы правы, – согласилась Бригид. – Но утешит ли вас это формальное оправдание? Очень сомневаюсь. Так или иначе, всем станет известно, что при вашем молчаливом содействии черные отравили короля.

– А вас, ведьм, будут обвинять в том, – парировал Финвар, – что вы небрежно лечили его и позволили ему умереть.

– Глупости! – вмешалась Шаннон. – Смерть Энгаса была невыгодна для нас. Разве не понимаете…

– Лорд Финвар все понимает, – прервала ее Бригид, – но он прав. Наши недоброжелатели поспешат распустить такие сплетни. Однако вы, сударь, – снова обратилась она к Финвару аб Дайхи, – пострадаете гораздо больше. О короне даже речи нет, тут все ясно, вы окончательно выбываете из борьбы. Но одним этим ваши проблемы не ограничатся. Вы потеряете свой авторитет, свою влиятельность. Большинство сторонников отвернутся от вас – кто из принципиальных соображений, кто из нежелания вредить собственной репутации, а кто из страха, что мы заподозрим их в причастности к сговору с черными. А фиршамское дворянство не замедлит отозвать вас из Совета лордов, куда вы уже никогда не попадете.

– И те голоса в Совете, которые сейчас контролирую я, перейдут к Авлайду аб Калваху, – заметил Финвар. – А ваши позиции тоже существенно ослабнут. Хотя леди Шаннон и называет это глупостями, сторонники графа Карвадонского не преминут возложить на вас часть ответственности за смерть короля. Отстранив меня, вы не добьетесь преимущества для лорда Бренана. Напротив, лишь ухудшите его шансы.

«О, а он быстро пришел в себя! – впечатленно подумала Шайна. – И уже начал торговаться…»

– А еще учтите, – продолжал дальше толстый лорд, – что, после того как я отверг предложение черных, они все равно умертвили короля. А значит, их помощь принял другой претендент: то ли Авлайд, то ли Ригвар, скорее всего – первый.

– Необязательно, – сказала Бригид. – Они могли сговориться с кем-то из ваших приближенных.

– Возможно, возможно, – не стал отвергать такой вариант Финвар аб Дайхи. – Хотя, по словам колдуна, приходившего ко мне с этим предложением, я понял, что черные стремятся к большему, чем просто иметь своего человека в окружении нового короля. Тот посланник достаточно прозрачно намекал, что их цель – вывести Катерлах из-под ведьминского влияния.

– Это был Фейлан аб Мередид? – отозвалась Шайна.

– Не знаю. Ни его лица, ни фигуры я не рассмотрел – он появился в моем кабинете поздно вечером, при этом погас свет, а окна я всегда плотно зашториваю. Говорил искаженным голосом, и я не мог разобрать, молод он или стар. И вообще он ли это был – могла быть и она. Но это не имеет значения. Главное, что за ним или за ней явно стоит объединенная сила, не собирающаяся размениваться по мелочам. Во главе Катерлаха ей нужен свой король.

– И к чему вы ведете? – спросила Бригид.

– А разве не понятно? – К этому времени Финвар уже полностью овладел собой и начал держаться так, словно был хозяином положения. – Я практичный человек, сударыня, и должен смириться с тем, что мой поход за короной бесславно закончился. А вы, ведьмы, женщины рассудительные, поэтому должны понимать, что, втоптав меня в грязь, запачкаетесь и сами, а выиграет от этого только граф Карвадонский. Это особенно нежелательно, если он и впрямь связан с черными колдунами. В этом случае лорд Авлайд не поведется на ваш маскарад, как я. Он сразу поймет, что его проверяют, и разыграет святую невинность.

– То есть, – возмутилась Шаннон, – вы предлагаете все забыть? Вот так простить вам то, что из-за своего малодушия вы позволили убить короля?

– Это будет не прощением, сударыня, а взаимовыгодной сделкой. Вы закрываете глаза на… гм… на проявленную мной слабость в этой ситуации, а взамен я устраняюсь от борьбы за престол и занимаю нейтральную позицию.

– Всего лишь нейтральную? – спросила Шайна.

– Думаю, это справедливо. А если хотите большего, должны предложить еще что-нибудь, кроме вашей снисходительности. Вы же понимаете, что я – это не один голос. Уже сейчас на моей стороне пятеро выборных лордов и два графа – Огирский и Коркайгский. Разумеется, графы не станут слепо выполнять мои пожелания, да и Эин аб Ходар проголосует так, как скажет старший брат, зато остальные четверо – у меня в кармане. А включая меня самого, это пять голосов. Хотите их получить – платите.

«Ну и нахал! – подумала Шайна, глядя на толстого лорда с каким-то брезгливым восхищением. – Другой на его месте отдал бы все, только бы ведьмы отстали от него и не обвиняли в связях с черными. А этому ублюдку мало выйти сухим из воды. Он еще хочет нагреть себе руки…»

– И какова же ваша цена? – поинтересовалась Бригид.

Финвар аб Дайхи сдержанно улыбнулся.

– Уверяю, она вполне приемлема. Собственно, от вас мне нужно лишь одно – убедить лорда Бренана на нее согласиться.

Дворец Святой Веры в Касневиде стоял на самом высоком из городских холмов и возвышался над остальными зданиями, включая княжескую резиденцию. Разумеется, это не очень нравилось касневидским князьям, и они из поколения в поколение проклинали своего далекого предка, который четыре столетия назад в приступе благочестивости подарил Конгрегации свой родовой замок в старой части города. Себя, конечно, он тоже не обделил, построив вместо этого роскошный дворец в новом центре, однако с тех пор каждый подъезжающий к Касневиду с юга и запада перво-наперво видел твердыню поборников – настоящих хозяев города. Как, впрочем, и всей страны.

На этот раз Кыван аб Ридерх прибыл в Касневид другим путем, и Дворец Святой Веры не мозолил ему глаза на протяжении последних миль путешествия. Да и эти мили он преодолел быстро, за считаные шаги, потому что шел через Тындаяр. Шел уверенно, без страха, безошибочно ориентируясь во тьме подземного мира. Даже сам удивлялся своему мастерству – ведь прошло только пятнадцать дней с тех пор, как он дал леди Элвен клятву верности, получив из ее рук власть над Темной Энергией, а уже чувствовал себя в Тындаяре как рыба в воде.

Его спутница, шестнадцатилетняя Нейве бан Торин, держалась несколько скованно и неуверенно, хотя присоединилась к повстанцам лишь на полтора дня позже Кывана. Колдовской силы ей хватало, но она была самой обыкновенной девчонкой, пугливой и ограниченной; совсем не ровня отважной и проницательной леди Элвен. Если бы ее не трогали, Нейве по-прежнему жила бы в своей глухой деревне, рожала и воспитывала детей, заботилась о муже. Но сложилось так, что именно мужчина, за которого она вышла замуж три месяца назад, застал ее за чарами и поступил как типичный лахлинец – выбежал из дома и поднял на ноги всю деревню. Прознав о том, что больше шестнадцати лет они жили рядом с отродьем Китрайла, крестьяне просто озверели, наспех вооружились вилами, топорами, косами, другими хозяйственными принадлежностями и двинулись исправлять свой досадный недосмотр. Но больше всего прочего девушку поразило, что во главе обезумевшей толпы, плечом к плечу с местным проповедником, шли ее родные – отец, брат и дяди со взрослыми сыновьями.