chitay-knigi.com » Современная проза » Собрание сочинений в 9 тт. Том 5 - Уильям Фолкнер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 27 28 29 30 31 32 33 34 35 ... 186
Перейти на страницу:
платили. Но вот скажите, сколько мулов вы всучивали нам не по разу, а по два, три, четыре?

— Не знаю, — сказала бабушка.

— Так, — сказал лейтенант. Он не сорвался на крик; глядя на бабушку и отдуваясь, он заговорил яростно-терпеливо, точно обращался к идиоту или индейцу: — Послушайте. Я знаю, вы не обязаны мне говорить, и знаю, что не могу вас заставить. Я из чистого уважения хочу знать. Да нет, из чистой зависти. Скажите же мне.

— Я не знаю, — повторила бабушка.

— Не знаете, — произнес лейтенант. — То есть вы… Понятно, — сказал он тихо. — Вы в самом деле не знаете. Вам некогда было считать; слишком заняты были стрижкой бара…

Мы стоим. Бабушка даже не смотрит на него; смотрим Ринго и я. Он сложил приказы, писанные Ринго, и аккуратно положил себе в карман. Сказал по-прежнему негромко, как бы устало:

— Ладно, ребята. Сгуртуйте их и выгоняйте.

— Проход за четверть мили отсюда, — сказал солдат.

— Разберите тут звено, — сказал лейтенант.

Они стали раскидывать изгородь, над которой мы с Джоби трудились два месяца. Лейтенант достал из кармана блокнот, отошел к изгороди, упер блокнот в жердину и вынул карандаш. Оглянулся на бабушку, сказал все так же негромко:

— Звать вас, как я понял, Роза Миллард?

— Да, — сказала бабушка.

Лейтенант заполнил листок, вырвал его из блокнота и вернулся к бабушке. Он по-прежнему говорил тихо, словно в комнате у больного.

— Нам приказано платить за порчу всякой собственности в ходе эвакуации, — сказал он. — Вот расписка на десять долларов для предъявления в Мемфис, в хозчасть. За порчу изгороди. — Он не отдал еще ей расписку; стоит и смотрит на бабушку. — Обещайте мне… Да нет, будь оно проклято. Знать бы хоть, в чем ваша вера, что у вас есть свя… — Он опять выругался — негромко и безадресно. — Послушайте. Я не прошу вас обещать, про обещание я не завожу и речи. По человек я семейный, бедный; бабушки у меня нет. И если месяца через четыре в бухгалтерии там объявится расписка на тысячу долларов на имя миссис Розы Миллард, то платить придется мне. Вы поняли?

— Да, — сказала бабушка. — Можете не тревожиться.

И они поехали прочь. Мы с бабушкой, Ринго и Джоби стоим, смотрим, как они гонят мулов вверх по косогору; вот уж они скрылись из виду. О Сноупсе мы и забыли; но он вдруг заговорил:

— Улыбнулись ваши мулы. Но у вас есть еще сотня с лишним, в аренду сдатая, если только эта холмяная голь не возьмет себе примера с янков. Я так считаю, надо и за то еще сказать спасибо. Так что наше вам почтение, а я домой подался, отдохну малость. Если снова пособить в чем, посылайте за мной, не сомневайтесь.

И тоже ушел.

Помолчав, бабушка сказала:

— Джоби, подыми жерди на место.

Я ожидал (и Ринго, наверно, тоже), что она велит нам помочь Джоби, но она сказала лишь: «Идемте», — повернулась и пошла не к хибаре, а через выгон, на дорогу. Мы не знали, куда она ведет нас, пока не пришли к церкви. Бабушка прямиком по проходу направилась к алтарю и, когда мы тоже подошли, сказала:

— На колени.

Мы встали на колени в пустой церкви. Она опустилась между нами, маленькая; заговорила спокойно, не частя и не заминаясь; голос ее звучал тихо, но сильно и ясно:

— Я прегрешила. Я украла, я лжесвидетельствовала против ближнего, пусть даже этот ближний — враг моей страны. И более того, я принудила и этих детей грешить. Беру их грехи на свою совесть.

День был один из светлых, мягких, осенних. В церкви было прохладно; коленки ощущали холод пола. За окном — ветка орешины с уже желтеющими листьями, на солнце они как золотые.

— Но грешила я не из алчбы или корысти, — говорила бабушка. — И не ради мщения. Укорить меня в этом не посмеет никто — даже Ты сам. В первый раз я прегрешила ради справедливости. А затем грешила ради большего, чем справедливость: ради того, чтобы одеть и пропитать Твои же сирые создания — ради детей, что отдали отцов, ради жен, что отдали мужей, ради стариков, что отдали сыновей для святого дела, хоть Ты и не соблаговолил увенчать его успехом. Я делила добытое с ними. Это правда, что я и себе оставляла, но тут уж мне лучше судить, ибо и у меня есть на попеченье старики, есть дети, которые, быть может, уже сироты. А если и это в глазах Твоих является грехом, то и этот грех беру на свою совесть. Аминь.

Она поднялась с колен. Встала легко, точно невесомая. На дворе было тепло; другого такого погожего октября я не упомню. А может, просто до пятнадцати лет погоду не замечаешь. Мы возвращались домой медленно, хотя бабушка сказала, что не устала.

— Любопытно все же, как янки дознались про наш загон, — сказала она.

— А неужели не ясно? — сказал Ринго. Бабушка взглянула на него. — Им Эб Сноупс сказал.

На этот раз бабушка даже не поправила: «Мистер Сноупс». Застыла на месте, не сводя глаз с Ринго.

— Эб Сноупс?

— А вы думали, он так и успокоится, оставит непроданными те девятнадцать мулов? — сказал Ринго.

— Эб Сноупс. Вот как. — И бабушка пошла дальше, а мы за ней. — Эб Сноупс, — произнесла она снова. — Обвел он меня вокруг пальца, однако. Но ничего уж не поделать. И все-таки, в общем и целом, жаловаться нам не на что.

— Мы их обклали по макушку, — сказал Ринго.

Спохватился, но поздно. Бабушка тут же приказала:

— Ступай бери мыло.

Он повиновался. Пробежал выгоном, скрылся в хибаре, затем вышел, спустился к роднику. Мы тоже почти уже дошли домой; когда, оставив бабушку у порога, я сбежал к роднику, он выполаскивал рот, держа в руке жестянку с вязким мылом, а в другой — тыквенный ковш. Выплюнул воду, прополоскал снова рот, выплюнул; на щеке длинный мыльный мазок; по ветру бесшумно летят легкой пеной цветные пузырики.

— А опять повторю, по макушку мы их обклали, — сказал Ринго.

4

Мы ее удерживали — оба отговаривали ее. Ринго ей открыл глаза на Сноупса, и ей и мне открыл. Да мы и так все трое должны бы понять были Сноупса с самого начала. Правда, я не думаю, чтобы Сноупс знал, что так с этим получится. Но думаю, что если б даже знал, то все равно бы подбивал бабушку на это. А мы отговаривали ее, удерживали, но бабушка сидела у огня — в хибаре было теперь холодно, — сложив руки под шалью, не споря и не

1 ... 27 28 29 30 31 32 33 34 35 ... 186
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 25 символов.
Комментариев еще нет. Будьте первым.
Правообладателям Политика конфиденциальности