— Да, дед, когда у тебя концерт в Большом зале?

— Уже через пять дней, так что я тебя попрошу, какговорится, не в службу, а в дружбу, будь к ней повнимательнее, а то у меня,сама знаешь, перед концертом времени мало будет. Согласна?

— Я-то согласна, но…

— А что, у тебя тоже дела?

— Да, хотя я сама ещё не знаю, как все сложится…

— Что-то ты темнишь, ребенок! Вы опять в какое-торасследование ввязались? Да? Выкладывай, ты же знаешь, я тебя не выдам!

«Так-то оно так, — подумала я, — но уж больномного всего пришлось бы рассказывать, а ещё о большем умалчивать, в результатеничего нельзя будет понять и дед смекнет, что дело серьезное. А кому это нужно?Но что-то сказать все же придется».

— Понимаешь, дед, мы тут с Матильдой предотвратили угонодного «Мерседеса»…

— И что?

— А теперь, кажется, вышли на след угонщика…

— И установили за ним слежку?

— Да!

— Аська, а тебе эти детективные игры ещё не надоели?

— Ни чуточки!

— Жаль! Мама твоя ужасно сердится. Знаешь, она мне дажеспециально звонила, чтобы я не вздумал привозить тебе что-нибудь эдакое,детективное, вроде уоки-токи.

— И ты послушался! Эх, дед!

— В том-то и беда, что не послушался, — прошепталон.

— Дед!

— Понимаешь, когда она позвонила, я уже эту вещь купил.Не выбрасывать же её.

— Дед, а что это?

— Погоди, сейчас принесу. Только, чур, меня невыдавать!

Дед вышел и через минуту вернулся с небольшой коробкой.

— Вот! Держи! Это очень сильный бинокль. Если объектнаходится в ста метрах от тебя, то его видно как на ладони.

— Дед, какой же ты умница! Дай я тебя поцелую!

— Но ни слова маме! И папе тоже! Хорошенько спрячь его!

— Еще бы! Ой, для нашего «Квартета» это незаменимаявещь! — вырвалось у меня.

— Для какого квартета? — удивился дед.

— Ну, нас ведь четверо, мы с Мотькой и Митя с Костей.Вот тебе и квартет.

— По-моему, ты врешь старику!

— Дед!

— Да я по глазам твоим вижу — после удачи с бандой вывчетвером организовали какое-нибудь тайное общество и назвали его «Квартетом»?Я верно мыслю?

— Да… Откуда ты знаешь?

— Ну, я человек, умудренный опытом и не вовсе забывшийсобственное детство, так что тебе, матушка, меня не надуть!

— Эх, дед, какой бы из тебя сыщик получился!

Г — Ну, певец я тоже недурной!

— И самый лучший в мире дед!

— Несмотря на парижанку?

— Несмотря ни на что!

Утром я позвонила Матильде и предупредила, что не приду вшколу.

— Счастливая! — вздохнула Мотька. — Ты тольконе забудь выяснить, когда Феликс вернется, — напомнила мне она.

— Не забуду. Просто сейчас рано. А вернусь из аэропортаи позвоню секретарше.

— Ты сразу скажи ей, что это ты и что тебе необходимосрочно с ним встретиться!

— Ясный перец! Может, после школы зайдешь?

— Нет, неудобно!

— Тлупости, очень даже удобно! Небось, от любопытстваумираешь?

— Еще бы!

— Вот и приходи, не ломайся!

— Там видно будет!

За завтраком я спросила деда:

— А где Сашина машина?

— Внизу. Он вчера мне её оставил.

— Отлично! Давно мы с тобой никуда вдвоем не ездили!

Когда мы спустились вниз, то увидели, что за рулем сидит самАлександр Ефимович.

— Сашка! Ты что здесь делаешь? — загремел дед.

— Понимаете, Игорь Васильевич, я вчера вспомнил, во чтовы превратили свою машину… ночь, можно сказать, не спал, а утром решил: лучшемне самому поехать, а то минуты покоя не будет!

— Ну ты и нахал! Я же прекрасно вожу машину!

— Да, на европейских автобанах! А в Москве вы давненьконе ездили. Береженого Бог бережет!

— Эх, а я тебя другом считал!

— Дружба дружбой, Игорь Васильевич, а «Вольво» — врозь!

— А ты, Саша, оказывается, жлоб! — добродушнозасмеялся дед.

— Да, в советское время про меня написали бы фельетон:«Жлоб на иномарке»!

Всю дорогу дед и Александр Ефимович подшучивали друг наддругом, а я сидела и думала, что же я скажу Феликсу при встрече и как лучше —пойти мне к нему одной, или с Мотькой, или всем «Квартетом». И пришла к выводу,что лучше пойти вчетвером. Так будет выглядеть солиднее. Не просто дведевчонки, неравнодушные к нему… Хотя больше всего мне хотелось спасти егосамой, в одиночку.

— А что это Ася сегодня такая молчаливая? —удивился Александр Ефимович.

— Понимаешь, Саша, все-таки не зря мы девочку музыкеучили, она теперь играет в квартете, — сказал дедушка.

— Серьезно? Молодчина, Ася! И что это за квартет?

— У нас в школе, обычный инструментальныйквартет! — не моргнув глазом, подхватила я. — Фортепьяно, две скрипкии виолончель.

— Но ведь ты учишься в обычной школе — не в музыкальной?Неужто в наше время такое бывает? — изумлялся Александр Ефимович.

— В наше время все бывает!

— Невероятно!

Дед уже трясся от хохота, а я. подумала, что это можноиспользовать при случае. Отличная отмазка — инструментальный квартет, есливдруг сболтнешь что-то ненароком!

Наконец мы приехали в Шереметьево.

— Аська, сходи на разведку, покрутись там: погляди, нетли корреспондентов, — попросил дед.

Я выскочила, подошла к справочной, нарочно спросила пропарижский рейс, хотя все данные были отчетливо видны на большом табло, но никтона меня внимания не обратил. И вообще, вокруг ничего похожего на давешнюю толпужурналистов не было видно.

Я подбежала к машине и доложила обстановку. Дед повернулсяко мне, и я ахнула — на нем были темные очки, беретка, прикрывающая его пышныес проседью волосы, и густые седые усы.

— Дед! Ну ты даешь! Прямо Штирлиц!

— Это я на всякий случай! Ну, как там?

— Все чисто! Сними только эти усы, дед, ты в нихкакой-то чужой! И твоя Ниночка тебя не узнает!

— Ниночка меня всегда узнает! Не волнуйся, усы я сниму,но позже! Меры предосторожности не помешают!