Спускаясь в низину, к побережью, брат Риккардо предложил нам чуть задержаться, пока караван из навьюченных лошадей и захваченных рабов проходил мимо, дабы мы могли насладиться видом города с высоты.

Ещё в Кастилии мне рассказывали, что в Святой Земле арабские города обычно не имеют выраженной границы. То есть понять, где кончаются предместья города и начинаются деревни не так-то просто. Стены тут не самый подходящий ориентир, так как предместья выходят далеко за их пределы. И сейчас я наблюдал это собственными глазами. Маргат в этом плане отличался, будучи строго заключён в пределы стен, ограниченный вершиной крутого холма, которую крепость занимала целиком. Расширяться ей было просто некуда. Тут же этой проблемы не имелось, и виноградники с садами подступали почти к самим стенам, перемежаемые мешаниной разнокалиберных построек.

Предместья вытянулись в основном вдоль моря, оставляя глубину суши во власти земледельцев. Стены прикрывали далеко не всё, но не потому, что были малы, а потому что был велик сам город. За ними виднелась вторая линия стен, и я догадался, что там находится городская цитадель храмовников — тампль. Располагалась она прямо на побережье, и я вспомнил слышанные ещё в Кастилии рассказы, что в своё время, когда войска Саладина взяли приступом нижний город, эта приморская крепость выстояла. И украшенному множеством побед и завоеваний султану, курду по происхождению, кстати, а не тюрку, пришлось снять осаду. К слову, Маргат он тогда тоже не сумел взять. И это не свидетельство слабости мусульманского войска, покорившего почти всю Сирию, а свидетельство силы этих крепостей и доблести их защитников.

— Шесть-семь метров, верно Хуан? — задумчиво спросила Хехехчин, озиравшая окрестности, как и я, не сходя с лошади.

— Может быть даже больше. Стены Маргата, конечно, выше, но это город, а не крепость.

— Гораздо выше, — гордо подтвердил мои слова брат Риккардо. Арабский он знал не идеально, но понять о чём мы переговариваемся смог. — Одна только толщина стен у их подножия составляет семь-восемь мужских шагов. Обратите внимание, валуны у основания — в рост человека.

Толщина стен у подножия — пять метров, — перевёл для себя я его слова. Высота стен должна быть примерно в полтора-два раза больше. Его Ордену действительно есть чем гордиться, а ведь эта великолепная твердыня даже не Акра. Последнюю мысль я озвучил вслух, на франкском.

— У Акры тоже два кольца стен, но у Тира их вообще три. Нас крепко прижали, и за столетия войн выжили только те города, что имели крепкие стены и располагались у моря, даруя возможность снабжения и подвоза подкреплений. У Ордена есть ещё несколько небольших крепостей к северу отсюда, в глубине Киликийской Армении, но с настоящими городами они, конечно, не сравнятся. Другие замки уже пали, даже такие как великолепный Крак, — самая могучая и величественная крепость на свете из всех, что я знаю.

О крепости Крак-де-Шевалье, называемой также замком рыцарей, я слышал даже в Испании. Это ещё одна бывшая твердыня госпитальеров. Говорят, восхищённый её видом нынешний король Англии — Эдуард Длинноногий — повелел построить у себя в стране её копию. Хотелось бы увидеть это чудо своими глазами, но вряд ли у меня это получится. Даже не смотря на то, что она расположена совсем недалеко отсюда, и когда-то, со слов арабов, вместе с Маргатом входила в цепь крепостей, прикрывающих от набегов сарацин и турок весь здешний регион.

— Думаете, брат, что Маргат падёт?

— Думаю, вам будет невероятно сложно его удержать, прекрасный брат, — дипломатично отозвался рыцарь, слегка поклонившись в седле в мою сторону. — Подкреплений у нас сейчас нет, вам даже просить о них бессмысленно. Войско, которое я могу, не опасаясь за город, вывести за стены вы видели собственными глазами. А на местное население, если к крепости подойдет арабское, турецкое или монгольское войско, я бы не стал особенно рассчитывать. На верную смерть они не пойдут, даже ради вас.

— Возможно. Но это значит лишь то, что надо рассчитывать на свои собственные силы. И если Господу будет угодно, этого хватит.

— Господь помогает лишь тем, кто сам себе помогает, — вздохнул тамплиер. — А паломников и подкреплений из Европы с каждым годом всё меньше. Но не будем о грустном, ведь мы одержали славную победу. Ещё одну. И пусть она не столь значительна как возвращение Маргата, её важность не стоит недооценивать.

— Тем более не стоит это делать победителям, — я попытался разрядить обстановку и улыбнулся. И рыцарь тоже с облегчением расхохотался.

Проход в любой франкский город в Леванте осуществляется без ограничений только для католиков. То есть заночевать в Тортосе иноверцы (в том числе христиане иной конфессии) не могут. И даже днём, если речь не о торговцах, во входе или въезде в город им может быть отказано, тем более, если речь идёт о группе вооружённых сарацинских воинов. И то, что они служат мне, для стражей ворот ничего не значит, ведь меня тут никто не знает. Поэтому, не доезжая до крепостных стен, наш сводный отряд остановился.

Брат Риккардо звал нас в Тампль, как гостей Дома, уверяя, что власть в Тортосе принадлежит Ордену, и обычные ограничения нас не коснутся. Я, памятуя о невысоком статусе туркополье в иерархии храмовников, не желал проверять на практике пределы его полномочий и не хотел потерять лицо перед своими людьми, оказавшись в унизительном положении отвергнутого просителя. Поэтому вежливо отказывался, заявляя, что мой долг — первым делом проверить размещение выкупленных из плена людей, прибывших ранее. Ведь как я и ожидал, в сам город их не пустили. Мне на помощь неожиданно пришла Хехехчин, категорично заявив, что ей не по статусу явиться к правителю города без спроса и уведомления, грязной, пропахшей потом и кровью, неподобающе одетой. Этот аргумент тамплиер принял сразу и безоговорочно, и даже извинился за свою настойчивость. Предложил выделить нам охрану, но от этого предложения я тоже отказался, заметив, что имеющейся достаточно, ведь мы находимся на землях Ордена. Заявить, что братья его Дома не могут гарантировать безопасности жителей даже в предместьях своей столицы1 брат Риккардо, разумеется, не мог. Договорились, что он сам или кто-то из братьев найдёт нас завтра в пригороде. Выделив нам сопровождающего из туркополов, он повёл