Рейчел отпрянула, словно он предлагал ей не чек, а ядовитую змею.

— Пятидесяти тысяч долларов недостаточно? Сколько ты хочешь? Сто тысяч? Предупреждаю, Рейчел, моя щедрость небезгранична.

— Ты правда думаешь, что я возьму у тебя деньги? — Она горько рассмеялась. — Мне не нужны твои деньги. Мне нужен…

— Не лги, — отрезал он. — Тебе всегда нужно было только богатство и мой титул.

Его обвинение подействовало на нее как удар под дых.

— Ты никогда меня не любил, — прошептала она. — Если бы любил, то понял бы, что ничего этого мне не нужно. Что Зуки сочинила всю эту историю. Да, она родила Итана, но она оставила его со мной не потому, что хотела найти работу. Она оставила его, потому что он никогда не был ей нужен. Она просто исчезла, и я до сегодняшнего дня ее не видела.

— Тебе бы писательницей быть. Ты быстро сочиняешь, — сухо заметил Карим.

— Черт побери, Карим! Ты можешь меня выслушать, в конце концов! Зуки все придумала. Я никогда не пыталась соблазнить Рами. Я терпеть его не могла, и мы с ним почти не разговаривали. Да, я солгала тебе насчет Итана, но если бы я этого не сделала, ты забрал бы его у меня. Неужели ты ничего не понял?

— Я понял только то, что ты не способна говорить правду.

Рейчел уставилась на него глазами полными гнева. Как она только могла любить этого надменного эгоистичного тирана? Ей следует радоваться, что она от него избавилась.

— А ты не способен быть человечным. Потому что у тебя нет сердца.

С этими словами она прошла мимо него.

— Рейчел! — Выругавшись, он схватил ее за плечо и развернул лицом к себе. — Никто не смеет от меня уходить, пока я не разрешаю.

— О, я в этом уверена, ваше высочество. — Она дерзко вскинула подбородок. — Разве кто-то может посметь ослушаться самодовольного деспота?

— Выбирай выражения!

— Зачем? Разве ты можешь сделать мне хуже, чем уже сделал?

— Ты находишься в моей стране. Мое слово здесь…

Карим внезапно замолчал. Что он делает, черт побери? Реагируя на ее оскорбления подобным образом, он превращается в такого человека, каким она его считает. Как ей удалось лишить его контроля над собой не только в постели, но и за ее пределами?

Правда состоит в том, что даже сейчас, когда ее обман раскрыт, он продолжает ее хотеть.

А она продолжает хотеть его. Должна…

— Я хочу вернуться в Штаты.

— Что, если я этого не хочу?

— Неужели ты не понимаешь? Мне плевать, чего ты хочешь…

Карим обхватил ее руками и прижал к себе. Рейчел начала вырываться, но его хватка была железной.

— Отпусти меня!

— То, что происходило в постели, тоже было ложью?

Она стала еще активнее сопротивляться, и ему пришлось запустить руку ей в волосы.

— Твои вздохи, стоны, ласки. Слова, которые ты мне говорила…

— Ты отвратителен, — произнесла Рейчел дрожащим голосом. — И я ненавижу тебя. Ненавижу…

Не дав ей договорить, он впился губами в ее губы. Она извивалась в его руках, пытаясь высвободиться, но он продолжал ее целовать.

— Останься в Алькантаре, — сказал он, оторвавшись наконец от ее губ. — Ты сможешь заботиться об Итане, а по ночам, когда я буду здесь…

Рейчел замахнулась и залепила ему пощечину.

— Немедленно отпусти меня! Клянусь, если ты еще когда-нибудь ко мне прикоснешься…

Карим освободил ее и потер ладонью щеку. Его переполнял гнев. Причем он больше злился на Рейчел, чем на самого себя, и это его пугало.

— Мой пилот завтра же доставит тебя в Нью-Йорк.

— Немедленно! — потребовала она.

— Он не может управлять самолетом не отдохнув.

— Это твоя проблема, не моя.

— Моя проблема убрать тебя с глаз долой. — Он позвал слугу, и мгновение спустя в комнату вошел мужчина средних лет. — Проводите мисс Доннелли в ее спальню.

— Я не собираюсь спать с тобой под одной крышей!

— Если ты предпочитаешь постели песок пустыни, пожалуйста. Уверен, змеям и скорпионам понравится твоя компания.

Карим что-то сказал слуге по-арабски, затем гордо удалился.

— Где находятся покои принца? — спросила Рейчел слугу.

— В северном крыле, мадам.

— В таком случае, пожалуйста, дайте мне комнату в южном крыле.

Кивнув, мужчина направился к двери. Рейчел последовала за ним.

Карим лежал на кровати, тупо уставившись в потолок. Он был слишком взвинчен, чтобы уснуть. Завтра у него будет тяжелый день. Ему придется поговорить с Зуки Доннелли и выяснить, согласится ли она добровольно передать ему право опеки над Итаном. Почему-то он сомневался, что сможет решить эту проблему, не обращаясь в суд. Зуки ему сразу не понравилась, но он не мог себе представить, чтобы родная мать по собственной воле отдала ему мальчика. Ведь даже Рейчел, его тетя, наотрез отказалась.

После душераздирающей сцены в гостиной Карим потребовал объяснений от своего отца, и тот вкратце рассказал ему, как нашел Зуки.

— Ты назвал имя Рейчел Доннелли, и я навел о ней справки. Так я уже очень скоро выяснил, что у нее нет детей, зато некая Зуки Доннелли около года назад произвела на свет мальчика в одной из больниц Лас-Вегаса. Разыскать Зуки оказалось еще проще. У нее не было причин ни от кого прятаться. Она оказалась родной сестрой Рейчел, и мои люди привезли ее сюда из Лос-Анджелеса. — Король помрачнел. — Если бы ты думал головой, а не…

Наверное, хорошо, что его отец провел это маленькое расследование, иначе бы он по-прежнему был с Рейчел, строил планы на будущее…

Поднявшись с постели, он надел джинсы и футболку и принялся ходить из угла в угол. У него была очень большая спальня, но он чувствовал себя в ней как зверь в клетке. Ему нужно либо заснуть, либо что-нибудь сделать.

Итан.

Он должен узнать, как дела у малыша, который оказался в незнакомой обстановке. Конечно, рядом с ним его родная мать, но он мог отвыкнуть от нее за время их разлуки.

Дворцовые коридоры были очень длинными, поэтому ему понадобилось несколько минут, чтобы дойти до входа в покои, где выросло много поколений королевских детей, включая их с Рами.

Остановившись перед дверью, он тихонько постучал. Сестра Рейчел открыла ему сразу же, словно ждала его.

— Принц Карим, — промурлыкала она. — Как это мило с вашей стороны нанести мне визит.

На ней был розовый халатик из полупрозрачного шелка, едва доходящий до середины бедра. В руке она держала бокал с вином. Перед глазами Карима почему-то возник образ Рейчел в бесформенной ночной рубашке, и сравнение оказалось не в пользу Зуки.