В сопереживании все дело или нет, но было что-то внушающее суеверный ужас в этой силе эмоций, захлестнувших пришельца из-за смерти человека – точнее шимпанзе, – который чужд ему абсолютно во всем, вплоть до химического состава тела; существа, чьи далекие, похожие на рыб предки плавали в совершенно иных морях, а потом выбрались на сушу и впервые вдохнули полной грудью воздух при свете совсем иной звезды.

– Прошу минуточку вашего внимания! – взошла на кафедру Хелен де Сильва. – Для тех, кто еще не слышал: по предварительной информации, мы, скорее всего, потеряли корабль доктора Джеффри в активной области J-12, неподалеку от солнечного пятна Джейн. Пока это лишь непроверенные сведения, окончательного подтверждения придется подождать – нужно изучить телеметрические данные, полученные с места аварии.

На другом конце зала, пытаясь привлечь внимание командира, замахал руками проныра Ларок. В руке журналист сжимал миниатюрную камеру, аппарат был не той модели, которой коротышка лишился в судовом ангаре. Странно, что Кеплер до сих пор не вернул вещицу законному владельцу.

– Мисс де Сильва, – вклинился Ларок, – допускается ли при расшифровке данных присутствие прессы? Ведь вся информация касательно инцидента должна стать достоянием общественности.

Из-за волнения репортер совершенно позабыл про свой акцент, без которого устаревшее обращение «мисс де Сильва» звучало не слишком уместно.

Хелен помолчала, старательно отводя от Ларока взгляд. Закон о свидетельстве четко запрещал доступ к архивным данным о тех или иных событиях без резолюции Агентства по регистрации секретов. Но даже ребята из АРС, декларирующие, что честность превыше закона, относились к этому нововведению скептически. Ларок явно загнал ее в угол, однако не упорствовал и не давил. Пока не давил.

– Хорошо. Смотровая галерея над центром управления будет открыта практически для всех желающих… кроме, – она зыркнула в сторону кучки членов экипажа, подпиравших дверь, – тех, кто должен быть занят на работе, – закончила она, вскинув бровь. Многие тут же поспешили к выходу, и в дверях возникла давка.

– Собираемся через двадцать минут, – добавила командир и сошла с кафедры.

Штатные сотрудники меркурианской базы колонистов разошлись по делам почти сразу. А люди в обычной земной одежде, новички и гости, никуда не торопились.

Ларок уже испарился: наверняка мчится в узел связи, чтобы поскорее отослать свою писанину на Землю.

Недоставало и Буббакуба. До начала совещания он беседовал с доктором Мартин, но в актовом зале приземистый и похожий на медвежонка пришелец так и не появился. Джейкоб дорого бы дал, чтобы узнать, чем занимался директор филиала, пока все заседали.

К ним с Фэйгином подошла Хелен де Сильва.

– Бедняга Кулла, – шепнула она Джейкобу. – Он всегда шутил, что они с Джеффри так легко нашли общий язык, потому что оба стоят на нижней ступеньке иерархической лестницы и оба совсем недавно слезли с деревьев. – Она с сочувствием покосилась на Куллу и положила ладонь ему на макушку.

«Я бы на его месте мигом приободрился», – подумал Джейкоб.

– Грусть – главная привилегия юности. – Крона Фэйгина зашелестела, как связка высушенных морских ежей на ветру.

Де Сильва скользнула ладонью по черепу ПВЦ, а потом опустила руку.

– Джейкоб, доктор Кеплер оставил письменные распоряжения, где велел, если с ним что-то случится, обратиться за консультацией к тебе и канту Фэйгину.

– Неужели?

– Так точно, сэр. Естественно, распоряжение не обладает почти никакой юридической силой. Все, к чему сводятся мои задачи, это пускать вас на совещания для персонала базы. Но любые ваши советы могут принести немалую пользу. И, надеюсь, ни один из вас не пропустит расшифровку телеметрии.

Джейкоб без труда вошел в ее положение. Какое бы решение ни было сегодня принято, она как комендант базы будет нести за него ответственность. И это при том, что из нынешних гостей Меркурия, обладавших хотя бы минимальным весом в обществе, один (Ларок) был настроен по отношению к ней враждебно, другая (доктор Мартин) не скрывала прохладного отношения к проекту, а чего добивался Буббакуб – и вовсе тайна, покрытая мраком. Если на Земле решат ознакомиться с разными точками зрения на существующую проблему, то ей не мешало бы заручиться поддержкой друзей.

– Разумеется, – просвистел Фэйгин. – Почтем за честь оказать содействие вашей команде.

Снова обернувшись к Кулле, де Сильва участливо спросила, легче ли ему. После недолгой паузы тот убрал руки от лица и медленно кивнул. Зубы больше не стучали, но взгляд оставался безжизненным, а глаза – тусклыми, лишь изредка вспыхивали по краям яркие искорки. Пришелец выглядел изможденным и несчастным.

Не успела Хелен откланяться, чтобы подготовить все необходимое для расшифровки данных, как в зал с важным видом ввалился Буббакуб. Лоснящаяся шерсть на короткой жирной шее топорщилась, напоминая воротник. Когда пил заговорил, его губы пришли в движение, извергая потоки резких щелчков, а из висевшего на груди водора, преобразующего инопланетную речь в доступные человеческому уху звуковые волны, полился сочный низкий голос.

– Я услышал новость. При-сут-ство-вать при рас-шиф-ров-ке обязаны все, это жизненно важно. Я буду вас со-про-вож-дать.

Обогнув Джейкоба и заглянув ему за спину, директор филиала обнаружил Куллу, потерянно сгорбившегося на хлипком складном стульчике.

– Кулла! – рявкнул он. Принг поднял глаза на своего патрона, ненадолго замешкался, а потом сделал рукой жест, однозначно истолковать который Джейкоб не смог. В нем содержались одновременно и мольба, и отказ подчиняться.

Буббакуб ощетинился и с пулеметной скоростью защелкал ртом, то и дело перемежая стрекот пронзительным писком. Кулла молниеносно вскочил. Буббакуб тут же развернулся к собравшимся спиной и чинно засеменил прочь.

Джейкоб и Фэйгин зашагали следом, прихватив с собой Куллу. Откуда-то из верхушки кроны кантена полилась странная мелодия.

Благодаря полной автоматизации телеметрическая лаборатория была весьма компактна. Всего с десяток приборных панелей, в два ряда располагавшихся под большим экраном. Приглашенные на расшифровку стояли на помосте за ограждением и наблюдали, как операторы тщательно перепроверяют записи. Периодически кто-то из присутствовавших, то мужчина, то женщина, подавшись вперед, приглядывался к какой-нибудь детали на экране в тщетной надежде обнаружить свидетельство того, что солнечный корабль избежал гибели.

Хелен де Сильва стояла возле ближайших к помосту приборных панелей. Именно оттуда последние записи из бортового журнала Джеффри транслировались на экран.

Перед зрителями возникали строки, набранные на клавиатуре несколько часов назад за сорок миллионов километров отсюда.

«БЛАГОДАРЯ АВТОМАТИКЕ ПОЛЕТА ДВИГАЮСЬ ПЛАВНО. ИЗ-ЗА ТУРБУЛЕНТНОСТИ ПРИШЛОСЬ СНИЗИТЬ ВРЕМЕННОЙ КОЭФФИЦИЕНТ В ДЕСЯТЬ РАЗ… ТОЛЬКО ЧТО ПООБЕДАЛ ВСЕГО ЗА КАКИХ-ТО ДВАДЦАТЬ СЕКУНД, ХА-ХА…»