После двух лет работы противотуберкулезная проба стала для меня привычным делом. Это было скучным началом недели, но данный визит не требовал подготовки в выходные, к тому же дежурство в выходные было не мое. Так что я не вспоминал о нем до вечера воскресенья, когда просчитывал необходимое время на дорогу.

Джеки полагала, что на дорогу до фермы уйдет двадцать минут, и дала свои обычные четкие указания. Однако мне еще ни разу не приходилось бывать на этой ферме, и для уверенности, чтобы не опаздать, решил поехать к восьми часам. Я прибыл на работу без четверти восемь, собрал оборудование и документы и, довольный, что у меня есть все необходимое, отправился к клиенту.

Указания Джеки были как всегда точны. Они без проблем привели меня прямо на ферму. Так как у меня еще было время, я решил заехать на стояночную площадку напротив фермы, чтобы еще раз подготовиться в оставшееся до визита время. Радуясь, что все мое оборудование в порядке, я проехал 200 ярдов[22] до большого бетонированного входа в «Бич Фарм» и поехал по дорожке между деревянными заборами. Коровы джерсейской породы паслись на полях по обе стороны дороги длиной около 100 ярдов. Она была обсажена дюжиной деревьев купрессоципариса Лейланда высотой 20 футов, растущих двумя группами, по шесть с обеих сторон. По-видимому, они были посажены с целью загородить частное пространство вокруг современного краснокирпичного здания фермы в конце дороги.

Когда я приблизился к ряду вечнозеленых деревьев, росших примерно в 20 ярдах от фермы, разномастная стайка приблизительно из двадцати куриц разных пород и размеров медленно двигалась через дорогу справа налево, не обращая никакого внимания на меня. Они усердно выискивали червяков и гусениц, выклевывая и раскапывая лапами землю травяной полосы у забора. Я, естественно, остановился, чтобы дать им время пройти. Казалось, они будут бесконечно долго преодолевать такую короткую дистанцию, даже несмотря на все усилия моего пса Макса, лающего на них с пассажирского сиденья Isuzu Trooper, поторопить их.

Мне было плохо видно из-за руля, но я разглядел, что все птицы переместились влево, внимательно ковыряясь в пыли. Продолжая ехать вдоль деревьев, остановился возле дома.

Заглушив мотор, я вылез из машины, чтобы надеть сапоги-веллингтоны и непромокаемый плащ. Подходя к багажнику, боковым зрением я заметил за рядом купрессоципарисов какую-то кутерьму: перья, хлопающие и дергающиеся крылья по всему пятачку. К своему ужасу, мгновенно понял, что происходит и сразу же вспомнил эпизод из детства, когда ухаживал за своим собственным выводком из трех десятков цыплят. Иногда при появлении больного цыпленка или задиристого петушка, который был пригоден для еды, я гуманно отправлял их на тот свет, как учил меня с раннего возраста мой отец. Но однажды убиенная мной птица неожиданно выпрыгнула из раковины, перелетела у меня над головой, и стала заливать кровью шкафчики, стены и свежевыстиранную одежду, лежавшую в кладовке. Нейронные сети в спинном мозге птицы стимулировали активное движение мышц, которые больше не подчинялись командам, идущим из мозга. В тот момент мамы не было дома, и я отчаянно пытался ликвидировать следы погрома до ее прихода.

И сейчас, испытывая неприятное чувство, я знал, что хлопанье крыльев и судорожные движения были не танцем какого-то сексуально настроенного самца, преследующего самку из своего гарема, а, скорее всего, предсмертными судорогами их крупного, ярко раскрашенного красавца-петушка. Я прошел максимально быстро и непринужденно назад, где затихал убитый петух. Я молился, чтобы он был только оглушен, а не мертв, и отчаянно надеялся не привлечь ничьего внимания из фермерского дома.

Однако большие окна дома выходили прямо на дорогу, и я буквально почувствовал, что мистер и миссис Говард пристально наблюдают за мной из своей теплой кухни.

Когда я подошел к петушку, мои худшие опасения подтвердились. Обездвиженная птица была явно мертва. На его удлинившейся шее были четко различимы следы от шин. И не нужно было быть судмедэкспертом, чтобы определить причину его кончины. Я стоял на месте, оцепенев от шока и неверия, проигрывая в памяти последние несколько минут и проклиная себя за то, что не вышел из машины и не прогнал стаю птиц. Это помогло бы предотвратить сиюминутный сценарий. Я разглядывал петушка – молодой, породы Суссекс-Маран, ну, вернее, был молодым, – и проклинал его за то, что он выбрал именно меня и мою машину для самоубийства. Это был совершенно случайный, ненамеренный наезд. Я чувствовал себя скверно, и это было самое худшее начало как минимум пятичасового визита на ферму к клиенту, с которым никогда еще не встречался. Вспомнились слова Джеки: «Он приятный парень, если ты ему понравишься. Но может быть очень вредным, если невзлюбит тебя. Я уверена, что ты с ним прекрасно поладишь».

Теперь я в этом не был так уверен. И даже если меня тут же не выдворят с фермы, самое лучшее, на что мог надеяться, это бесконечные насмешки, которыми меня будут встречать при посещении каждой фермы весь следующий месяц. Потому что эта история, несомненно, будет рассказана в среду на вечерней игре в кегельбан, в которой участвуют многие наши клиенты. Слухи обязательно распространятся по всему графству и фермерскому сообществу со скоростью лесного пожара… Я украдкой оглянулся вокруг. Никто не вышел из фермерского дома, чтобы поприветствовать меня или узнать, что происходит. Может быть, их не было на кухне, может быть, их даже не было дома, и все произошедшее осталось незамеченным, и они даже не знают, что я приехал?

С другой стороны, они могли даже сейчас наблюдать из одного из окон за моей рекцией.

Я оказался в затруднительном положении. Нужно ли поднять мертвого петуха или оставить его лежать здесь? Может быть, бросить его за деревья, с глаз долой, а ночью его наверняка, заберет лиса. Или я должен преподнести его мистеру и миссис Говард и сознаться в случайном убийстве, несомненно, очень ценного петушка? Я знал, что мне следовало делать. Но всеми фибрами души желал снять с себя вину, а когда отсутствие петушка, спустя день или два заметят, свалят всю вину исключительно на мистера Лиса. Более того, меня совершенно не радовала перспектива звонить в дверь и знакомиться с мистером и миссис Говард, представляясь новым ветеринаром и демонстрируя умение умерщвлять, а не спасать жизни, когда протяну им одного из их питомцев, так мастерски убитого мной.

Все еще пребывая в нерешительности, я нагнулся и поднял петушка. В тот же самый момент позади меня неожиданно раздался голос, и дилемма разрешилась сама собой:

– Доброе утро, молодой человек. Вы, должно быть, ветеринар, который приехал брать противотуберкулезные пробы.

Я подпрыгнул от неожиданности и обернулся в сторону говорившего. Убитый петушок безвольно повис в моей левой руке. Словно капризный маленький мальчик, которого застукали за чем-то постыдным, я попытался спрятать птицу за спину.

– Да, – ответил я довольно робко, отчаянно подыскивая слова объяснения по поводу мертвого петуха, зажатого в моей руке.

– Что у вас там? – прозвучал вполне естественный вопрос, пока хозяин шел через гравийную дорожку ко мне.