— А как же Рокси? — спросила она, гордясь, что ее голос не задрожал и не выдал волнения.

— Беспокойство о Рокси предоставь мне. — Он протянул ей руку. Она понимала, что если вложит свои пальцы в его ладонь, то это будет означать полную и безоговорочную капитуляцию. Судя по всему, он не предлагал ей ничего, кроме секса. Он даже не пообещал порвать с прежней приятельницей.

Молли знала, что с этим ей не справиться.

— Я не собираюсь ни с кем делить тебя, Лайэм.

— Я тоже не собираюсь ни с кем делить тебя.

— Ты к ней не вернешься?

— Нет, если ты пойдешь сейчас со мной. И дашь мне то, что я хочу…

Эти непроизнесенные слова неотступно преследовали Молли, казались ей и пугающими, и необыкновенно возбуждающими. Это не совсем то, чего хотела она. Но все равно перспектива делить с Лайэмом постель была непреодолимым искушением. Она ведь тоже, с сексуальной точки зрения, еще не насытилась им, верно? Трудно не воспользоваться таким шансом. Даже невозможно.

Его лицо выразило торжествующее удовлетворение, когда она вложила свою дрожащую руку в его ладонь. Его пальцы крепко сжали ее тонкую кисть, и он резко притянул ее к себе. Когда их тела столкнулись, она невольно ахнула.

— Значит, ты мое творение, так? — пробормотал он тихим голосом, в котором таилась угроза. — В таком случае я сотворил чудовище. Хитрое, требовательное, бессовестное чудовище. — Он начал гладить ей шею, заставив ее задрожать от возбуждения и ожидания. Его глаза жадно разглядывали ее рот, глаза, лицо, и она ощутила жар его желания в их обжигающей синей глубине. Сейчас он ее поцелует. Она хотела, чтобы он ее поцеловал, очень хотела. — Нет, я не буду тебя целовать, — процедил он сквозь зубы, а его пальцы замерли у нее на горле. — Даже если тебе очень хочется, чтобы я это сделал. Ты должна научиться ждать. Ты должна научиться многим вещам. Думаешь, тебе позволено играть людьми? Думаешь, ты можешь использовать меня, а потом запросто отправиться к другим мужчинам, другим любовникам?

Кончики его пальцев впились в нежную кожу.

— Вот что я тебе скажу, моя дорогая, — отрывисто бросил он. Его синие глаза светились. — Прошлая ночь была лишь первой из всех, какие еще будут. И все ты проведешь со мной. И больше ни с кем. Не с Деннисом и даже не с твоим жалким мистером Икс, а со мной. Скоро, очень скоро твое восхитительное тело будет реагировать только на меня, потому что я намерен подчинить его своей воле — это будет мой очередной проект.

Он засмеялся. От его смеха у Молли по спине поползли мурашки.

— Ты лучше, чем кто бы то ни было, знаешь, каким одержимым я порой бываю, когда работаю над своими проектами, — продолжал он в этой внушающей ужас манере. — Ничто не заставит меня отступить. Обещаю, что все свое время, весь свой интеллект и каждую унцию энергии я буду использовать для решения этой задачи. Я стану твоим учителем, твоим хозяином и открою такие тайны, какие не может нарисовать тебе даже самая дикая фантазия! Ты хочешь сексуального опыта? Так я дам тебе его полной мерой, черт побери! И даже сверх того!

Молли смотрела на него округлившимися глазами, с открытым ртом и колотящимся сердцем. Такого Лайэма она еще не видела. Охваченного безумной страстью, потерявшего самообладание, целиком подвластного темным силам мужского «ego». Но как коварно притягивали к себе эти темные силы! Интересно, каково будет стать объектом такой безумной и беспощадной одержимости, стать очередным его проектом? Молли знала, что ей не хватит сил сопротивляться его сексуальной воле. Полные страсти слова Лайэма уже толкнули ее на путь, ведущий именно в этот ад.

И ад ей гарантирован. Потому что она достаточно хорошо знала своего старого друга, знала, что его одержимость неизменно угасает. Как только проект бывал разработан и опробован, Лайэм тут же терял к нему всякий интерес и начинал думать о следующем. И так без конца.

— Ну, что ты на это скажешь? — прорычал он.

Молли решила, что с нее хватит. Она, может быть, и жаждет стать его следующим проектом, но ни командовать собой, ни оскорблять себя не позволит.

— Надо же, тебе сегодня, кажется, секс нужен еще больше, чем вчера, — бросила она небрежно. — Прямо так и сказал бы, незачем городить всю эту ересь в духе интеллектуальных игр. Так вот, я говорю: веди, Макдуфф, я иду с тобой. — И, не дожидаясь взрыва возмущения, она проскочила мимо него и кинулась по лестнице наверх. — Мама! — крикнула она. — Мам, ты где? Мы с Лайэмом уезжаем на весь день и вернемся, скорее всего, очень поздно, так что готовить ужин для меня не надо…

Еще одна поездка в Сидней в полном молчании. Нервы натянуты до предела.

И сомнения. Ужасные сомнения.

Что я делаю? — размышляла Молли. Это на меня не похоже. Я ведь не помешанное на сексе чудовище. Я это знаю. Что же со мной такое, почему я позволяю Лайэму держать меня в положении какого-то сексуального трофея?

Любовь! Боже, она уже почти ненавидит это слово. И это состояние тоже. Любить кого-то — значит разрушать собственную личность. Стоит только посмотреть, что любовь сделала с ее матерью. Она любила отца, хотя тот был никудышный человек, дрянь и подлец. Он не дал ей ничего, кроме горя и душевной боли.

И вот теперь она, истинная дочь своей матери, тратит свою любовь на совершенно не того человека. Конечно, Лайэм не подлец и не дрянь, но у него есть один крупный недостаток. Он ее не любит. Будь все иначе, он бы так не поступал, верно? Он бы…

Молли встрепенулась: до нее вдруг дошло, что в ее рассуждениях можно обнаружить погрешность. Ответ на вопрос, который она только что задала себе, может оказаться неправильным. Как поступил бы Лайэм, если бы не любил ее? Если бы она не нравилась и была неприятна ему в этом новом облике, как он утверждал?

Во-первых, он сегодня не пришел бы сюда. Напротив, был бы рад больше ее вообще не видеть. И конечно, не стал бы в ярости кричать на нее и рассказывать о своем новом «проекте», обещая ей роль секс-рабыни! Он же не любит осложнений!

Молли глубоко вздохнула и решила не слишком увлекаться этой новой версией. Объяснений может быть много. Нельзя исключить того, что она всего лишь пробудила в нем сексуальный интерес к себе каким-то ранее неизвестным ему образом и он просто не справился со своими новыми чувствами. Он явно ревнует, когда представляет себе ее с каким-то другим мужчиной. Может, это оттого, что он у нее первый? Может, ему еще ни разу не доводилось лишать Кого-то девственности? Может, это породило в нем чувство собственника и он просто тешит свой мужской эгоизм? Как мальчишка, который не любит делиться своими игрушками.

Наконец они добрались до дома Лайэма. Но Молли твердо решила, что не будет зацикливаться на своих ощущениях, а обратит пристальное внимание на чувства Лайэма. Ей было, однако, ясно, что вряд ли ей удастся хладнокровно наблюдать за ним, когда в ней самой вибрирует каждый нерв и единственная ее мысль — о том, что сделает Лайэм, когда они окажутся наедине в его квартире.