— Что, брат Томас?

— Я попросил королеву Индру, чтобы она разрешила мне покинуть Талабан.

Бородач присвистнул.

— Так я и думал. Что случится какое-нибудь дерьмо! — в сердцах воскликнул он. — И чего тебе неймется, брат Томас? Мало помотался по Галактике? Мало повоевал? Мало поохотился за разными бабами на разных мирах?

— Так какого же хрена тебе надо? Смотри, брат Томас, не прогадай. Конечно, птицелюди не больно нас радостно встретили. Ну ничего, я человек не гордый, переживу. Зато жить здесь можно. Жратва хорошая, никто в спину пикой не тыкает. Передохнем дней несколько, а когда Святой Тонг парней на штурм погонит, мы повоюем власть. Я вот что надумал: надо парней из армии Тонга малость образумить. Когда они поймут, что птицелюди им враги, когда узнаю, что здесь жить можно припеваючи… Клянусь, очень скоро братья сами побросают дубинки и побегут к нам сдаваться!

— Ну, это вряд ли, — усмехнулся Чейн. — Святой Тонг — не дурак, он знает, как заставить любого воевать до смерти… Варраш,

я хочу вернуться в свое время, в двадцать пятое тысячелетие, и не Талабан, а на Землю! Понимаешь, я должен туда вернуться!

В глазах бородача появилась печаль.

— А меня, небось, не возьмешь?

Чейн вздохнул.

— Я был бы рад, но… Королева говорит, что перемещение на Землю даже одного человека потребует огромного расхода энергии. Еще непонятно, согласятся ли на это птицелюди! А уж если мы захотим отправиться на Землю вдвоем…

— Мда-а… Понятно. Жаль будет расставаться, брат Томас! Сроднились мы за последние недели. Опять же не хочется одному оставаться в гостях у птицелюдей… Я-то для них вообще никто. Так, дубина неотесанная… Э-э, да что там говорить, земляк! Видно, не суждено мне побывать на Терре, откуда родом мои предки. Но ничего, я еще шороха наделаю! Когда ты уйдешь, то в тот же день перейду через Периметр, и…

Варраш замолчал. Вскочив на ноги, он возбужденно прошелся взад-вперед, что-то бормоча себе под нос, а затем ушел в сторону ближайшей рощи. Чейн окликнул его, но бородач даже не обернулся.

Он еще некоторое время посидел у костра. А когда пламя само собой погасло, то встал и пошел в Храм Истории. Ему больше не хотелось ни о чем говорить, и ни о чем думать. «Надо как следует выспаться, пока не вернулась Индра, — пробормотал он. — Завтра я обязательно уйду. Завтра…»

* * *

Королева Талабана появилась в Храме Истории только к вечеру следующего дня. Вид у нее был расстроенный, и Чейн озадаченно подумал: неужели Совет так и не разрешил ему воспользоваться туннелем провремени? Но первые же слова Индры рассеяли его сомнения.

— Тебе повезло, Морган, — ровным голосом промолвила она. — Техники почти закончили ремонт провременного туннеля номер два.

Правда, для пересылки в будущее человека им требуется в три раза больше энергии, чем обычно, но… Но тебе дважды повезло!

Наши разведчики донести Совету, что в армии Тонга воцарилось затишье. Через несколько часов после того, когда звездолет Ллорнов напал на космодром, сам Тонг и несколько его высших офицеров покинули Талабан. Думаю, они полетели на встречу с руководителями Ордена… Одним словом, Совет готов на некоторое время отключить Периметр. Разумеется, мы снабдим тебя кислородной маской.

Чейн ожидал этих слов, и все же не сдержал радостного восклицания. А затем подбежал к Индре и осыпал ее руки поцелуями. Он ожидал, что королева немедленно снимет маску, но она с недовольным возгласом отстранилась.

— Перестань, Морган! Твоя радость… она оскорбительна! Знаешь ли ты, что заставило Совет принять такое нелегкое решение? Вовсе не забота о твоих планах! Нет, Совет просто опасается, что мы с тобой…

Чейн опомнился.

— Прости, — огорченно вымолвил он.

Индра горько усмехнулась.

— И это все, что ты можешь сказать?.. Ладно, не будем больше об этом. Наша встреча была капризом судьбы. Нас разделяет столько тысячелетий, что говорить о каких-либо чувствах между нами просто смешно.

Варганец вспомнил о Джоне Гордоне и Лианне, которых поначалу разделяла куда большая пропасть времени, но предусмотрительно сохранил эту мысль при себе.

— И когда же я смогу войту в туннель?

Индра пристально взглянула ему прямо в глаза.

— Чем скорее, тем лучше. Мы не знаем, когда Тонг вернется на планету, и что за этим последует.

Чейн постарался ничем не выдать свою радость.

— Жаль, что я так мало побыл в Храме Истории! Но то, что я узнал об Ордене, бесценно. Очень скоро там, в будущем, мы столкнемся с этой силой, и я теперь знаю многие ее сильные и слабые стороны. Спасибо, Индра! За все спасибо… И прости, если сможешь.

Губы молодой женщины искривились в грустной улыбке.

— А что мне еще остается делать?.. Ладно, не будем об этом. Морган, у нас есть еще несколько часов, пока будет подготовлен провременной туннель номер два — тот, что ведет на Талабан далекого будущего. Тебе еще предстоит пообщаться с техниками — они хотят уточнить кое-какие детали. А пока ты еще можешь задать мне несколько вопросов.

Чейн не колебался ни минуты:

— Ковчеги — вот что остается для меня загадкой. Почему люди Земли покинули свою планету и полетели на другой край Галактики? На что они надеялись?

Индра кивнула на кресло мнемоустановки, и Чейн послушно сел.

— Сейчас ты увидишь самый старый мнемофильм о первом Ковчеге, — тихо сказала Индра, включая приборную стойку. — Никто из ученых не ручается в том, что он хотя бы более или менее достоверно рассказывает о событиях бесконечно далекого третьего второго века. Это случилось после завершения строительства Цитадели на острове Кипр. В то время на Земле происходили весьма бурные события. Варварство буквально захлестнуло многие страны, особенно те, где экономика была не очень сильной… И в числе самых бедствующих стран находились два государства, откуда были родом мои далекие предки. Ты слышал что-нибудь про Индию и Россию, в которых некогда жил великий художник и мыслитель Николай Рерих?

Чейн озадаченно потер подбородок.

— Не помню, чтобы мой наставник Джон Дилулло рассказывал про эти страны… Они находятся далеко от Уэльса, родины моих предков?

— Довольно далеко. Эти страны во многом отличались друг от друга, у них были совершенно разные климат, культура, традиции… Но их объединяло извечная тяга к духовности. Граждане всех остальных стран стремились к главным образом к материальному благополучию. Таких людей было немало и в России и Индии. Но немало было и совсем других людей…

Однажды, а это случилось в самом начале двадцатого века, в России произошло революция — правда, много позднее ее назвали переворотом. Те, кто пришел к власти, попытались построить иное, более справедливое общество, где уже не всевластвовала бы Нажива.