Завтрак был еще не готов, и Койлин присел у очага, отогреваясь. С благодарностью принял чашку горячего чиара и сыр. Проглотил немудреную еду и поджал губы, с сожалением думая, что до неприхотливости отца ему далеко — граф запросто мог обходиться без еды в течение дня. А то и двух.

— Снова приехала? — спросил Хастер, оруженосец Файлена. Мальчишки не то чтобы дружили, но общались — одногодки, бастарды, оба большую часть жизни проведшие в военных школах.

— Угу, — кивнул Койлин.

— А она правда такая красивая, как говорят?

— Ты уже спрашивал.

— А ты не сказал! Ну Койлин! — Хастер подсел ближе, толкнул приятеля плечом. — Интересно же! Днем она не выходит, а вечером под капюшоном ничего не рассмотреть!

— Она… красивая, да.

Трепаться о госпоже не хотелось. Во-первых, отец не одобрит, а во-вторых…

Во-вторых, Койлин ее побаивался, втихомолку считая ведьмой. Он слышал, как госпожа читала заклинания на каком-то странном шипящем языке, видел, как летала, зависая в воздухе над жаровнями, видел, как, повинуясь движению ее тонких пальцев, лагерная крыса бросила украденную корку и начала отплясывать ригодон, поводя усами и размахивая длинным облезлым хвостом. Это было бы смешно, если бы не было так жутко.

А еще… Еще… Еще у госпожи было странное лицо. Оно текло, менялось, и из-под смазливой девичьей мордашки проступали черты зрелой женщины — брови вразлет, острые скулы, яркие карминовые губы, тонкий, с хищными ноздрями нос.

Юноша пытался намекнуть отцу, что госпожа Лаура выглядит несколько иначе, чем показывает зеркало, но граф оборвал его:

— Я знаю, кто она. А вот откуда это знаешь ты?

Дальше была встреча с Сибиллом, множество проверок, жуткая боль в висках и глазах, и вердикт мага:

— Он видящий, причем не самый слабый. Даже удивительно, — пожевал губами маг. — Думаю, кровь вашей бабки отозвалась.

— … И легла на кровь его матери, — задумчиво протянул граф.

— Может быть, — согласился Сибилл. — Мальчик может видеть охранки, защитные плетения, чары и несложные иллюзии. Ну, или намеренно упрощенные, — сощурился маг, явно на что-то намекая. — Я бы рекомендовал убрать его из княжества, хотя бы до тех пор, пока он не научится отличать свои желания от зова Леса.

— Да, госпожа Лаура красива, — повторил юноша приятелю.

— Худая? Полная? Правда, что стриженая? — не унимался Хастер. — А с этим, — красноречиво поднял ладони горстями, — как?

— Отлично, — покраснел Койлин, вспомнив маленькие камушки сосков под изумрудным шелком рубашки. — Худая, волосы чуть ниже плеч.

— В лагере говорят, она наложением рук лечит, как Светлая. Правда?

— Понятия не имею. Слышал пару раз, как отец с ее братом обсуждали работу госпожи в госпитале, больше ничего не знаю. Все, Хастер, я пошел, — вскочил Койлин, прежде чем приятель спросит еще что-нибудь.

Быстро составил тарелки с едой на поднос, накрыл блюда крышками и поверх полотенцем — чтобы не остыло, поблагодарил повара и зашагал к шатру графа, благо тот стоял недалеко.

У входа прислушался, но внутри было тихо. Прижав поднос к груди, юноша откинул полог, вошел и смущенно замер.

— Простите, госпожа, я думал, вы еще спите.

Девушка сидела в кресле графа и сосредоточенно водила пальцем по крышке черепаховой шкатулки, медленно, будто на ощупь, составляя рисунок из ясно видимых Койлину разрозненных кусочков, изображающих поющего в черемухе соловья.

Госпожа коротко взглянула на него и прижала палец к губам. Койлин понятливо кивнул.

— Я оставлю завтрак? Или позже зайти? — прошептал он.

— Оставляй, — прошелестела девушка. — Занимайся своими делами, не обращай на меня внимания.

Легко сказать, не обращай, насупился Койлин. Лицо госпожи снова растеклось, пошло рябью, явив вместо нежно-розовых губ алый рот. Юноша встряхнул головой и отвернулся — пока что взор приносил ему одну головную боль, и в прямом, и в переносном смысле.

…а еще отец сказал, что по окончании войны оставит его в Лизарии, при одном из гарнизонов.

Койлин аккуратно поставил поднос на два табурета, добавил угля в жаровни, собрал грязную одежду графа, чтобы позже отнести ее прачкам, положил на место, к другим бритвенным принадлежностям, выкатившийся из кармана брюк Йарры помазок.

— Наконец-то! — вдруг услышал он ликующий шепот госпожи — девушка закончила собирать картинку на крышке шкатулки, и та с легким шипением поднялась. — О-о… О-о… — восторженно застонала Лаура, вынимая свитки из змеиной кожи. — О боги, какая редкость… Таких даже у Сорела не было… Hasti shi orie v’en… Что за бред?

И через мгновение убитое:

— Песья кровь, оно еще и зашифровано!.. К лярвам!

Лаура заглянула за ширму, убедилась, что граф спит, вытащила из сумки несколько склянок и быстро осушила одну за другой — Койлин ойкнул про себя при виде исходящего от настоек золотистого сияния магии.

Точно, ведьма.

В военном лагере я прожила неделю. Отсыпалась, как ни удивительно, но отъедалась — дома, из-за раненых мне редко удавалось поесть вовремя, корпела над свитками ассаши, решив если не прочесть, то хотя бы в общих чертах понять, что в них. С шифром я была знакома — древний змеиный код считался классикой криптографии, но, учитывая уровень моих познаний в мертвом языке… Если уж совсем честно, понимала я его с пятого на десятое и без словаря могла лишь пафосно зачитывать отрывки, напуская на себя невозможно важный вид и представляя, что говорю не с жаровней, а с драконом. Так что единственное полезное, что я сделала, это расшифровала пару свитков — те, где, судя по цифрам, были рецепты. Дома переведу.

Надеюсь только, что это не рекомендации по приготовлению супа…

Пару раз граф вывозил меня на прогулку — на холм, с которого была видна Альери. При виде крепости у меня перехватило дыхание — ров, насыпь, бастионы и, судя по размытым границам осветительных амулетов, защитный купол. На высоких стенах непрерывно горели факелы, сновали дозорные, стояли снаряженные требушеты, а если прищуриться, можно было разглядеть котлы — наверняка с кипятком или смолой, и баллисты между зубцами.

Стало страшно. За Йарру, за себя — что станет со мной и Тимом, если Его брыгово Сиятельство погибнет?! Он же не будет просто руководить войсками, такие шрамы, как у графа, наблюдая за боем, не заработаешь!

…а наследник Орейо слишком лакомый кусок, чтобы позволить ему просто уйти.

— Ты затихла. Что-то случилось?

— Нет, ничего… — Потом решилась. — А вы… Вы тоже примете участие в штурме?

— Да. — Йарра наклонился ко мне, обдал ухо теплым дыханием. — Я поведу колонну к южным воротам, — указал он на правую сторону цитадели.