Эти камни отличались от камней Иткрипта. Исходивший от них свет немного пульсировал, как будто камни дышали.

Не только сияние камней, но и форма их удивила меня. Валуны были выложены в виде пятиконечной звезды и словно излучали энергию, стараясь, чтобы я поняла их значение, смысл. Однако мои знания о Древних были так отрывочны! Ясно одно: это место не предназначено для служения Темным Силам. Здесь некогда было сконцентрировано Могущество, остатки которого до сих пор витали в воздухе.

Знать бы, как их использовать! Может быть, я спасла бы Торосса, да и жителей Долин, которые сейчас считают меня своим предводителем. И я заплакала, заплакала от духовного одиночества, от утраты того, чего не имела.

Внезапно я что-то почувствовала, запрокинула голову и посмотрела вверх, раскинув руки в стороны.

Я как будто хотела открыть вечно закрытую дверь, открыть себя свету. Он был необходим, я просила, чтобы он снизошел на меня. Но я не знала, как молить об этом, и вот мои руки опустились. Жаль: мне предложили нечто важное, чудесное, а я не смогла даже принять дар. Эта мысль была горше всего.

Все еще переживая утрату, я повернулась к Тороссу. Он лежал неподвижно, будто заснув. Я не могла похоронить его здесь по обычаю Долин — одеть в доспехи, сложить руки на рукояти меча, чтобы ясно было, что он погиб как воин… Даже этого я не могла сделать для него. Но здесь мне не казалось это необходимым. Торосе лежал в сиянии славы, и я поняла, что мне не нужно думать о его гробнице.

Я встала на колени, взяла его за руки, сложила на груди. Затем поцеловала его так, как он того желал.

Желал больше жизни, хотя я и не могла разделить с ним судьбу.

Я нарвала цветов и ароматных трав, покрыла ими тело Торосса, оставив открытым только его лицо, смотревшее в ночь. Потом я стала молить Могущество, которое было здесь, чтобы оно охраняло покой Торосса. Затем повернулась и пошла прочь, твердо зная, что Тороссу будет здесь хорошо, не зависимо от того, что происходит сейчас в разграбленной и измученной войной стране.

Что мне теперь делать? В конце концов, я решила искать своих.

Добравшись до густой стены кустов на опушке леса, я почувствовала, что падаю с ног от усталости, голода и жажды. Но впереди была граница нашей долины и горы, куда стремились уйти беглецы из Иткрипта.

Небо стало светлеть. Приближалось утро. Свет шара угас, я осталась одна, и тяжесть лежала на моем сердце.

Я добралась до груды камней и поняла, что дальше идти не могу. Вокруг росли дикие вишни. Забыв обо всем, я набивала ими рот с такой жадностью, которая знакома только вконец изголодавшемуся человеку.

Лучшего места для отдыха, чем эта груда камней, не найти. Но прежде, чем забраться в расщелину, я решила приспособить свою одежду для передвижения по лесу. Поэтому я отрезала длинные полы плаща ножом Торосса и обмотала ими сапоги. Такой костюм вряд ли можно было назвать элегантным, но теперь я двигалась куда свободнее.

Я не сомневалась, что взбудораженные мысли прогонят сон, как бы велика ни была усталость. Руки сами собой потянулись к груди и стиснули шар с Грифоном.

Его гладкая поверхность успокаивала меня. Так, сжимая шар, я провалилась в сон.

Все люди видят сны, но когда просыпаются, помнят лишь некоторые отрывки: либо жуткие кошмары, либо немыслимые наслаждения. Однако мой сон был совсем не похож на другие.

Я находилась в какой-то маленькой пещере, снаружи свирепствовала буря невиданной силы. Рядом со мной кто-то был. Я угадывала в полутьме очертания плеча, видела голову, и мне очень хотелось узнать, кто же мой спутник. Я сознавала: будь у меня дар, способность, я могла бы сделать много хорошего.

Но у меня не было дара, и сон исчез — а может быть, я просто ничего больше не помню.

Я проснулась на закате. Длинные тени лежали у ног. Я была все еще слаба, очень хотелось пить, и сильно болел живот — вероятно, от кислых вишен.

Я встала на колени и осторожно выглянула наружу.

Неподалеку осторожно, словно лазутчики, ехали два всадника. Моя рука тут же сжала кинжал. Но это оказались жители долины. Я тихонько им свистнула.

Всадники мгновенно спрыгнули и распластались на земле, однако после второго свиста подняли головы. Увидели меня и подошли. Я сразу же узнала их — это были оруженосцы Торосса.

— Рудо, Ангарл!.. — я была так рада встретить их, что приветствовала как братьев.

— Леди! Так, значит, Торосе сумел выручить тебя! — воскликнул Рудо.

— Да, он спас меня. Великую славу принес он своему роду.

Воин посмотрел на вход в пещеру. Он уже понял, что случилось.

— У пришельцев есть оружие, которое поражает издалека. Когда мы бежали, Торосса ударило сзади.

Он умер на свободе. Слава и честь его Дому!

Могли ли эти традиционные слова выразить мою бесконечную благодарность воину, передать ему мое последнее «прощай»?

Оба оруженосца были уже довольно преклонного возраста. Что Торосса связывало с ними? Родство?

Не знаю. Они печально склонили головы и повторили за мной:

— Слава и честь его имени!

Затем заговорил Ангарл:

— Где он, госпожа? Мы должны увидеть его…

— Он лежит в Святом месте Древних. Там, куда мы пришли. И будет лежать там в вечном покое.

Они переглянулись. Я видела, что их верность традициям борется с благоговейным трепетом. И я сказала:

— Я сделала все, что необходимо. Дала ему воды в последний час, убрала ложе цветами и травами. Он лежит, как настоящий воин, клянусь вам в этом.

Они поверили мне. Есть места, где сосредоточены Темные Силы, их нужно опасаться. И есть другие, где человеком овладевает мир и покой. Именно в таком месте остался Торосе.

— Хорошо, леди, — произнес Рудо, и я поняла, что Торосе действительно многое доверял им.

— Вы пришли от нашего народа? — спросила я. — У вас есть пища и вода?

Я забыла всю свою гордость и жадно смотрела на их поклажу.

— О, конечно, госпожа.

Ангарл достал из поясной сумки сосуд с водой и черствые куски хлеба. Я изо всех сил старалась есть прилично, а не рвать хлеб огромными кусками. Я знала, что от невоздержанности после долгого голодания мой желудок может расстроиться.

— Мы из того отряда, который ведет лесник Борсал. Леди и ее дочь были с нами. Но они направились назад, чтобы найти лорда Торосса. Мы пошли по их следам, так как они не вернулись к вечеру.

— Вы на этой стороне реки, значит…

— Эти дьяволы охотятся по всей долине. Два наших отряда были захвачены в плен, так как двигались слишком медленно. Пропали некоторые стада.