Александр Юрьевич несколько раз глубоко вздохнул, успокаиваясь, и целенаправленно потопал к автомобилю. Не включая фонаря – звездное небо давало вполне достаточно света для тренированного человека – распахнул дверцу и нашарил между передними сиденьями ополовиненную пластиковую бутылку, прихваченную у «археологов» в счет морального и физического ущерба. Вернувшись к бревну, набулькал в кружку грамм двести и залпом выпил, не закусывая и не запивая. Прислушался к ощущениям – нормально пошло. В груди ощутимо потеплело и скачущие, словно стреляные гильзы, мысли умерили бег. Итак, решено. Часика два на сон, пожалуй, есть, а больше и не нужно. Можно, конечно, и вовсе не ложиться, не впервой, но стоит ли? Увы, годы уже всяко не те… Жаль, трубка погасла, сейчас бы перекурить. Хотя зачем? Нужно отдохнуть, завтра полдня за рулем, причем ехать придется, как водится, не по дорогам, а по направлениям. Итак, решено – спать…

Товарищ генерал встал, до хруста потянулся и направился в сторону палатки. И в этот момент мелодично зазвонил мобильный – покрытие тут было, последнее он выяснил еще по приезде. Видать, оператор удосужился воткнуть мачту ретранслятора на какой-нибудь близлежащей сопке. Пока кружил по размытой дороге, вроде бы видел по-над верхушками сосен нечто подобное, здоровенную эдакую дуру, выкрашенную в серебристый цвет.

Кулькин торопливо выдернул телефон из кармана, глянул на экран. Звонил Ершов.

– Привет, убивец. Не разбудил? – Голос товарища был на удивление бодрым, похоже, тоже не ложился.

– Нет, – осторожно ответил тот, памятуя о фальшивом электронном письме, подтвержденном всеми оговоренными паролями.

– Получил я твое письмецо. Завтра, ближе к вечеру, буду у тебя, тогда и поговорим. Договорились?

– А… – Кулькин лихорадочно решал, стоит ли ему хоть как-то намекнуть Ершову о произошедшем.

– Завтра, все завтра, – едва заметно интонировав фразу, добавил старый товарищ. – Потреплемся, прошлое вспомним, водочки попьем. Ну, все, до встречи. Позвоню из аэропорта. Часикам к пяти вечера, думаю, прибуду. Встречать не нужно, адрес помню, сам доберусь. – Не дожидаясь ответа, Ершов первым разорвал соединение.

Кулькин несколько секунд тупо глядел на потухший экранчик, затем медленно спрятал телефон в карман и побрел к палатке. Ну, и что это только что было? Получается, Сан Саныч тоже получил некое послание? И что это должно означать? Алекс – или как там его – решил форсировать события?

Все еще пребывая в смятенных чувствах, Кулькин разбудил гостей, едва небо над тайгой начало робко светлеть. Напоив их крепчайшим и сладким до приторности кофе, заставил помогать свертывать лагерь. Пока космолетчики грузили в «уазик» вещи, он собрал палатку и прошелся по стоянке, проверяя, не забыл ли чего. Не потому, что боялся оставить в тайге что-то нужное вроде старого закопченного чайника или разменявшего энный десяток лет топора, а просто по привычке не оставлять ненужных следов.

И в этот миг… трудно сказать, что заставило бывшего диверсанта внезапно уклониться в сторону – то ли нечто, не осознанное разумом, но замеченное боковым зрением, то ли пресловутое шестое чувство, то ли изменившееся лицо одного из долгожданных «гостей», но Кулькин внезапно резко присел, плавно уходя влево. И предназначенный ему камень только вынес стекло в задней левой дверце верного «ведерка с болтами». А ведь могли, твари, и сразу стрельнуть, благо оружие имеется…

Пока генерал оборачивался, уже успел примерно прикинуть диспозицию, поскольку ни малейших сомнений в том, кто на него напал, не испытывал. Блин, ну надо же было так опростоволоситься на старости-то лет! Ведь думал же, думал, что озлобленные давешним обломом копатели могут вернуться, причем с подкреплением! Так нет, пожалел, толстовец буев! Валить нужно было, сразу валить, времени, чтобы спрятать трупы – куча. А теперь? Это его главное в жизни задание – и неужели он провалит его из-за собственной оплошности и толпы каких-то местных бичей?! А вот хрен вам!..

Александр Юрьевич медленно выпрямился, оглядев нападавших. Три знакомых по недавнему махалову рыла впереди, еще шестеро незнакомых – за их спинами, растянувшись эдакой реденькой цепью. На виду держат три ствола, два охотничьих неавтоматических карабина и тульскую «вертикалку». А вот что у них имеется из короткоствола – поди разбери. Может, официальные травматики, а может, и кое-чего посерьезней – копатели ж, мало ли чего «накопали» по старым хуторам. Народ у нас, начиная с Гражданской и заканчивая Великой Отечественной, исключительно хозяйственный, любил прятать по подполам да кубышкам всякие-разные «наганы» с прочими обрезами. Да и фронтовики частенько привозили с войны трофеи.

А ведь за его спиной не только почти проваленное задание, но и три космолетчика, блин! Которые сейчас стоят у недособранной палатки и хлопают глазами, ничего не понимая. Вот это он влип! А еще генерал, млять… И карабин, уже разряженный и упакованный в чехол, в багажнике. Впрочем, пользы-то от него… спасибо, хоть «макарка» под рукой, от него в подобной ситуации всяко больше пользы.

– Ну, че молчишь, хрен старый? – Ага, первым заговорил давешний «брезентовый». – Не ожидал? Думал, настучал нам по мордам, помахал крутой ксивой – и все? А нетушки. За базар отвечать положено. Мы тут с пацанами перетерли и решили это, как его? Визит вежливости сделать, во!

– А чего говорить? – лениво осведомился Кулькин, проигрывая в голове партитуру будущей схватки. Выходило хреново – уж больно их много, да и моложе они. Большинству под тридцать-сорок лет, а ему? Ох, и вспоминать не хочется… – Чего говорить? – повторил генерал. – Шли бы вы, добры молодцы, по известному адресу, а? Я вас сегодня трогать не стану – и вы меня не трогайте. А мы с товарищами сейчас уедем. Все по понятиям, не?

– Не… – явно нарываясь, сообщил «брезентовый». – Вот именно, что не по понятиям, дед. Мы тут побазарили с корешами… Короче, так: машинку оставь, а сам пехом вали… вместе с гостями. И карабин тож отдай. Вот тогда все по честнаку.

– А давай, – азартно сообщил Кулькин, вытащил из кармана связку ключей и позвенел ею. И положил на пыльный капот «уазика». – Вы все – против меня одного. Но, чур, без стволов. Завалите – тачка и карабин ваши. Нет – валите на хер, а я уезжаю. Идет?

– Пошел ты… – «Брезентовый» не слишком споро выдернул из кармана ветровки… ну да, «наган», разумеется, угадал, стало быть. – То, что ты ногами-руками махать умеешь, мы помним. И про «пээм» твой тоже. Кидай ключи, дед! И это, пистолетик с ко́бура вынь да под ноги клади. Он у тебя табельный, нам на фиг не нужен, потом заберешь. Давай, считаю до трех…

И на самом деле начал считать в обратном порядке, легонько дергая на каждый счет револьверным стволом.

Кулькин честно выждал до «единицы» и примирительно развел руками:

– Ладно, хрен с тобой…

Сграбастав ключи левой рукой, правой полез под куртку к кобуре. «Брезентовый» насторожился, воинственно выставив перед собой «наган»:

– Только не дури! Ствол медленно доставай, очень медленно…