Административные уезды эпохи Цинь были заменены на супрефектуры, но в западной части страны сохранилась система объединения уездов в области, управляемые центральным правительством. Теперь областью управлял не триумвират, а губернатор, а во главе супрефектур стояли префекты. Губернаторы управляли вверенной им территорией, следили за состоянием сельского хозяйства, выносили судебные решения, собирали налоги, в том числе в центральную казну, исполняли необходимые религиозные церемонии, как того требовала государственная религия, формировали войска и возглавляли командование, а также руководили школами, находившимися на содержании самых крупных городов. Супрефектуры были поделены на районы примерно по пять тысяч семей в каждом; они были обязаны содержать почтовые станции и полицейские посты вдоль главных дорог империи. Районы, в свою очередь, состояли из деревень, или общин, численностью от пятидесяти до ста семей. Представитель местных землевладельцев отвечал за сбор подушного и земельного налога в общине, за набор в армию, перепись населения, распределение земельных наделов, регистрацию всех сделок и общественный порядок. Старейшина следил за нравственностью и обращал внимание начальства на благочестивых сыновей, добродетельных жен и щедрых граждан. Еще один представитель знати исполнял обязанности почтмейстера, отвечая за состояние и безопасность своего участка дороги и обеспечивая беспрепятственную доставку почты и пассажиров; кроме того, в его обязанности входило заботиться о конюшнях, лошадях для повозок и постоялых дворах для путников. Со временем в правительстве была сформирована специальная инспекция из двенадцати человек, каждый из которых в восьмом месяце года должен был посетить группу областей империи, чтобы проверить бюджет, работу местной администрации и судов, и в первый день нового года отчет о проверке представлялся в столицу. Жалованье всем чиновникам, начиная с «трех владык», частично выдавалось зерном, а частично деньгами.

В восточной части страны картина была несколько иной — даже несмотря на формальное существование областей. В некоторых бывших провинциях во время гражданской войны губернаторы, а также остатки старой аристократии объявили о создании княжеств. Эти правители — сначала их насчитывалось десять — формально признавали Гао-цзу в качестве сюзерена: они должны были перечислять в имперскую казну часть налогов, собираемых на их территории, и ежегодно приносить присягу верности императору. Чтобы исключить опасность возврата к эпохе Борющихся Царств, когда княжества воевали друг с другом, центральное правительство распорядилось переселить в окрестности столицы около 100 тысяч членов влиятельных семей, а также предпринимало различные меры по контролю над царствами. Так, например, при первой же возможности — будь то смерть либо другие обстоятельства, например мятеж, — правителем становился один из родственников императора. В каждом из княжеств был полноценный государственный аппарат, но глава его назначался центральным правительством. Более того, из двух аристократических рангов, «князей» и «маркизов» (стоящих над восемнадцатью сословиями, установленными в эпоху Шан), возвышенные императором за заслуги «маркизы» получали во владение часть земель княжеств. Со временем княжества все больше и больше дробились или переходили в прямое подчинение центральной власти, превращаясь в области империи.

Гражданская война, а затем процесс объединения ослабили страну и сделали ее уязвимой перед никогда не исчезавшей угрозой агрессии со стоны северных варваров. Племена гуннов, которых китайцы называли сюнну и которые кочевали в соседних с мелкими княжествами землях, объединились в мощный племенной союз. Орды всадников, отлично стрелявших из лука на полном скаку, совершали жестокие набеги на приграничные районы. В 200 году до н. э. предводитель сюнну, имевший в своем распоряжении отборную кавалерию численностью 400 тысяч воинов, сумел заманить в ловушку Гао-цзу и отрезать его 300-тысячную армию, лишив провианта и резервов; выбраться из западни императору удалось лишь через семь дней. Не имея средств, чтобы поддерживать в должном состоянии Великую Китайскую стену и ее оборонительные сооружения, император пришел к выводу, что у него недостаточно сил и для наступления, поскольку он испытывал недостаток в лошадях для конницы, главной боевой силой которой считались колесницы. Поэтому Гао-цзу начал проводить политику умиротворения. Он выдал одну из принцесс замуж за вождя сюн-ну и согласился ежегодно преподносить зятю богатые дары. Но мир не был прочным, и военные действия периодически вспыхивали с новой силой. Гао-цзу лично участвовал в сражениях, и в 195 году до н. э. был смертельно ранен вражеской стрелой.

Именно в этот период на исторической сцене появилась первая из череды женщин, игравших видную роль в китайской истории. Еще в молодости Гао-цзу женился на женщине из рода Люй, происходившей из провинции, которая теперь называется Шаньдун. Императрица Люй родила императору сына, и хотя любимцем Гао-цзу был один из семи сыновей от других жен, Люй добилась того, чтобы трон унаследовал именно ее сын. Документы этого периода обычно рисуют ее развратной и жестокой женщиной: она приказала отравить любимого сына императора и убить его мать, не поверив в страшное предзнаменование относительно судьбы собственного сына, а затем по ее приказу умертвили трех других сыновей Гао-цзу, которые пытались ей помешать.

Нового императора, которому было всего пятнадцать лет, звали Хуэй-ди. Он умер через восемь лет пребывания на троне. Его правление запомнилось, во-первых, установкой по всей стране алтарей в честь Гао-цзу, а во-вторых, укреплением столицы Чаньани и возведением вокруг города мощной стены. Трудовую повинность на строительстве этого сооружения отбывали тысячи мужчин и женщин. В конечном счете город опоясался стеной, ширина которой у основания составляла пятьдесят футов, а на высоте двадцати шести футов — сорок, а длина доходила до трех с половиной миль. Кроме того, его правление отмечено дальнейшим смягчением драконовских легистских законов и снятием запрета на книги, которые входили в циньский список литературы, предназначенной для сожжения.

После смерти Хуэй-ди трон занимали два малолетних императора-марионетки — один сменил другого через три года, — что позволило Люй стать регентом империи. Она издавала указы и скрепляла их императорской печатью, нефритовым символом верховной власти с выгравированным девизом императора, и энергично отстаивала интересы своей семьи. Четыре родственника Люй стали «князьями», шесть — «маркизами», а остальные получили «генеральские» звания. Тем не менее ей не удалось остановить разорительные набеги сюнну, которые только в одном рейде увели до двух тысяч пленных.

Люй умерла в 180 году до н. э., успев перед смертью назначить одного из своих родственников канцлером, а другого — верховным военачальником. Семья Люй отважилась на попытку уничтожения императорского дома Лю, но сама пала под ударами союза князей, которые были потомками Гао-цзу. Старший из его оставшихся в живых сыновей был избран императором и взял себе имя Вэнь-ди. Выбор определили такие качества нового правителя, как обостренное чувство долга и благородство характера, унаследованное от матери, — последняя никак не могла превратиться во вторую императрицу Люй.

Правление Вэнь-ди отмечено экономностью, что резко контрастировало с расточительностью его предшественника. После смерти Вэнь-ди в 157 году до н. э. трон унаследовал его сын Цзин-ди (157–141 гг. до н. э), который тоже жестко ограничивал расходы. Это был период стабильности, когда соблюдение этических и гуманистических принципов конфуцианства сочеталось с почти даосским минимальным вмешательством империи в управление. Этот баланс стал возможным благодаря двум выдающимся министрам, Чи Ай и Чжао Цзы.