Когда-то его запах ассоциировался у меня с хищником. Почуяв запах волка, лань срывается с места. Вот так и я бежала, едва его уловив. Но теперь все изменилось.

Я опасалась вдохнуть глубже этот запах, поэтому задержала дыхание. Я боялась сорваться. Боялась почувствовать то, что с недавних пор чувствую рядом с Арнэем — необходимость.

В этом я не признавалась даже себе самой. Потому что это было страшно и неправильно. Желать чужого мужчину — грех. Изменять мужу — грех. Врать — грех. Похоже, я закоренелая грешница и после смерти меня ждет самый жаркий костер.

Мне не нравилось, во что Арнэй превратил меня. Вопреки моему желанию он подсадил меня на наши ночные встречи, на себя. Даже сейчас я больше хотела, чтобы он дотронулся до меня, чем отступил.

— Любопытно, как далеко я готов зайти ради тебя? — задумчиво спросил Арнэй.

Он говорил сам с собой. Задал себя вопрос и ждал ответа от себя же. Одним богам известно, каким тот был.

Отдернув руку от моего лица, Арнэй ушел. А я так и не поняла — он отказался помочь или согласился. Похоже, он еще сам не до конца решил. Но одно точно — мое предложение он отверг.

Непостижимый мужчина! Врать и изворачиваться, чтобы получить меня, ему было интересно. Но стоило намекнуть, что я готова стать его, как он отступил.

И все же я была ему благодарна. Я хотя бы не чувствовала себя продажной девкой, торгующей телом ради помощи родным.

Фреи надо было стать палачом. Она определенно знала толк в издевательствах. Во время нашего откровенного разговора нанесла мне удар в спину этим своим «я ничего не почувствовала». Но этого ей показалось мало, она придумала новую пытку — самоустраниться и со стороны наблюдать за моей агонией.

Русалка заперлась в своей комнате, я даже видеть ее не мог. Она как будто наказывала меня.

Я не выдержал и дня, отправился к ней той же ночью. Стоял под ее дверью, просил впустить меня.

Я за Фреей готов был ползать на коленях, вымаливая крохи ласки. Нет у меня больше гордости. Ничего нет. Один нежный взгляд, и я буду счастлив. Я не мог ее заставить любить себя. Я мог лишь умолять.

Но она прогнала меня. Я был ей противен, ее можно понять. Я был противен даже себе. Но я не мог остановиться, не мог ее отпустить. Это сильнее меня. Я походил на пса, сжавшего челюсти на горле добычи. Он не разожмет их до тех пор, пока кто-то один из них не сдохнет — он или добыча. Вот так и нас с Фреей могла разлучить только смерть. Ее или моя.

Это я здесь жертва — внезапно дошло до меня. А Фрея — жестокий кукловод. Дергает за ниточки, заставляя плясать под свою дудку.

Я окончательно в этом убедился в день приезда гонца. К кому она обратилась за помощью? Естественно, ко мне. Даже себя предложила взамен, не поскупилась.

Я сжал в ярости кулаки. Так вот что ей нужно! Спасение крепости и семьи. Фрея права: я в состоянии помочь. И я могу потребовать плату. Но меня замутило при одной мысли, что я покупаю Русалку словно продажную девку в кабаке. Я даже притронуться к ней не смог. Хотя хотел, видят боги, безумно хотел.

Я сбежал из обеденного зала, пока не сказал или не сделал что-то, о чем потом буду жалеть. Но слово я сдержал — созвал совет на следующий же день. Вот только Фрея на него не попадет.

Я позаботился о том, чтобы ее не пустили. Мне нужна трезвая голова и холодное сердце для принятия столь важного решения. А присутствие Русалки напротив замедляет мой мыслительный процесс.

— Сегодня мы обсудим ситуацию в крепости Мирная, — роль управляющего советом взял на себя старший по возрасту мужчину — двоюродный брат отца.

Всего на совете собралось семь мужчин — все часть рода Гидеонов. И одна женщина — моя мать. Без ее присутствия не обходился ни один совет. Все из-за того, что отец к ней прислушивался. После его смерти эта традиция осталась нерушимой.

— Гонец предоставил неоспоримое доказательство существования монстров, — произнес управляющий, и все покосились на мешок, который стоял посреди круглого стола советов. — Его сложно игнорировать. Крепость Мирная столкнулась с чем-то поистине ужасным, в этом нет сомнений. Более того, я уверен, что на ней это не закончится. Монстры продолжал наступление и дальше. Рано или поздно они доберутся до наших стен. В связи с этим нам предстоит решить важный вопрос. Стоит ли тратить свои ресурсы на помощь Мирной, пытаясь остановить чудовищ у ее границ. Или подождать, пока они дойдут до нас, но уже ослабленные схваткой с соседями. При этом мы будем полны сил и подготовлены к встрече.

То, как он это сказал, не оставляло сомнений — большинство будут за то, чтобы не вмешиваться в дела Мирной. Я смотрел на лица родственников и практически слышал, что они думают. Их не волновала судьба соседей, только своя собственная. Они не видели смысла тратить наши силы на помощь кому бы то ни было. Надо о себе позаботиться.

— Я за то, чтобы сохранить войско, — высказался Харальд. — Конечно, в Мирной живет наша новая родня и это сложное решение, но, возможно, вскоре монстры доберутся и до нас. Как мы дадим отпор, если наше войско будет воевать за чужую крепость?

Естественно, Харальд был против помощи. Это его шанс отомстить Фреи, которую он упорно считает предательницей. И в этом только моя вина. Я своими поступками разрушил их брак, даже не дав ему шанса. Несправедливо, что из-за меня страдает Русалка.

Люди на совете выступали один за другим. Мнения, как ни странно, разделились. Трое были против помощи крепости Мирная, еще трое — за. Последние считали, что монстров разумнее остановить у стен Мирной, не подвергая нашу собственную крепость опасности.

Остались только мы с матушкой. Ее мнение тоже учитывалось в голосовании. Я позволил ей высказать первой, так как сам до сих пор не был уверен в своем ответе.

— Мы не можем рисковать, помогая чужой крепости, — заявила мама.

Чего-то подобного я ожидал. Матушку нельзя назвать сентиментальной женщиной.

— Грядут сложные времена, и наша задача позаботиться о собственной безопасности. Для этого нам понадобятся все ресурсы и в первую очередь людские. Каждый воин сейчас на счету. Нельзя отправлять их умирать на чужбину.

Итак, четверо против троих. Мой голос, как главы крепости, был решающим. Даже если мнения разделятся поровну, в итоге будет принято то решение, за которое проголосовал глава. Так можно избежать ничьей.

Родственники повернулись ко мне. Совет ждал моего веского слова, а я все молчал. Я пытался понять, кто для меня Фрея. Дар небес или проклятие бездны? Она может вознести меня, но в ее же силах столкнуть меня в пропасть. Моя Русалка с ароматом магнолий…

Сидя в зале советов, я вдруг четко осознал: даже если Фрея — проклятие, то я счастлив, что боги отвернулись от меня. Пусть мой личный демон и дальше пытает меня. Из ее рук я готов принять любую кару, лишь бы не гнала меня прочь. Разлука с Фреей — единственное, что я не вынесу.