Но теперь, когда опасность миновала, Сузан все чаще казалось, что она живет в одном доме с совершенно чужим человеком. Да, к Джинни он был привязан, но вот к ее матери будто бы охладел. Они едва перебрасывались парой фраз за целый день, разве что обсуждали, что еще нужно купить ребенку. По ночам, когда Ричард занимался с ней любовью, Сузан казалось, что тело его говорит красноречивее слов, что он любит ее… Ведь нельзя же дарить столько чувственных радостей женщине, к которой не испытываешь ничего, кроме примитивного вожделения! Однако…

Внезапно, словно уловив ее мысли, Ричард сел рядом с ней в постели. Сумрачный взгляд его был устремлен не на нее, а в окно, где небо уже светлело от рассвета.

– Ты не спишь?

– Н-нет… Еще нет.

– Сью, нам нужно поговорить.

– Хорошо, – отозвалась Сузан, и по ее спине пробежал холодок недоброго предчувствия. Неужели опасения оказались не напрасными?

Ричард, словно не желая оставаться рядом с ней, встал с кровати и натянул джинсы. Потом подошел к окну, повернулся к Сузан лицом и замер черным неподвижным силуэтом. Она сжалась в постели, натянув одеяло до подбородка, и ждала.

– Я хотел спросить: и сколько все это будет продолжаться? Пора наконец определиться с нашими отношениями.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду будущее нашей дочери. Ребенку нужна нормальная, полноценная семья. Ей нужно имя…

– У нее уже есть имя! – запальчиво перебила его Сузан, садясь в постели и даже не заботясь о том, что одеяло сползло, обнажив грудь, – У моей дочери есть очень красивое имя и в ином она не нуждается!

– Ее зовут Дженнифер Райвен, а не Дженнифер О'Брайен, – холодно уточнил Ричард. Взгляд его скользнул по ее обнажившейся груди, потом он резко отвернулся, сорвал со спинки кресла халат Сузан и бросил ей. – Прикройся! Я хочу, чтобы ты говорила со мной, а не соблазняла меня.

Соблазняла! От неожиданной обиды слезы навернулись на глаза. Сузан вскочила, оделась, дрожащими руками завязала пояс.

– Хорошо… Говори поскорей, что тебе от меня нужно, – и покончим с этим.

«Покончим с нашими никчемными играми в любовь» – вот что она хотела сказать. Еще бы, кому приятно делить постель с человеком, для которого ты не более чем развлечение в ночные часы?… Сузан теперь стояла перед Ричардом, скрестив руки на груди, глаза ее пылали негодованием.

– Мне нужно, чтобы ты вышла за меня замуж.

Сузан с болью в сердце вспомнила их разговор ясным летним днем, неподалеку от фермы. Теперь казалось, что это было давным-давно.

«Если бы ты носила моего ребенка, я счел бы своим долгом жениться на тебе» – так он сказал ей тогда. А теперь всего лишь собирался исполнить обещание.

– Замуж? За тебя? Думаешь, ты стал отцом Джинни только потому, что платил за лечение и за все остальное?

Еще произнося эти слова, она поняла, как больно ранит ими Ричарда. Но лицо его, как ни странно, осталось спокойным, только глаза слегка потемнели.

– Нет, я так не думаю. Я стал отцом Джинни, когда сидел у ее постели в больнице и страдал от собственной беспомощности. Беда помогла мне разобраться в себе – у меня не осталось времени мыслить логически, и я жил только чувствами. Сердце и сказало мне, как сильно я боюсь потерять мою дочь. Мне было бы легче сотню раз подряд умереть вместо нее.

Сузан ощутила раскаяние.

– Прости, Ричард… Я не хотела тебя оскорбить. На самом деле в больнице ты прошел настоящее крещение огнем. Ты выдержал экзамен на отцовство.

– Если я, как ты говоришь, выдержал экзамен…

– Ты будешь видеться с Джинни, сколько и когда захочешь. Она даже станет носить твою фамилию.

– Что значит – видеться? – заорал Ричард так, что оконное стекло звякнуло. – Я нашел моего ребенка не для того, чтобы видеться с ним по выходным! Я хочу, чтобы Джинни всегда была со мной, и речь идет, черт побери, не только о ней!

Но тогда, в больнице, он сказал: «Я еще не встретил женщину, от которой хотел бы иметь детей. Ту, с кем решил бы провести остаток жизни». Проклятье, как же она могла забыть? Он хочет жениться на ней из благородства. Но нет, лучше остаться одной, чем согласиться на подобное унижение.

Беда в том, что она любила Ричарда. Ни на минуту не переставала любить. И мысль о том, что она больше никогда не проснется поутру в его объятиях, доставляла ей невыносимую боль.

Сузан крепко зажмурилась, чтобы не разрыдаться. Сейчас ей придется отказаться от того, чего она больше всего желает…

– Я знаю, что ты меня не любишь, – донесся словно издалека тихий голос Ричарда. – Зато со мной ты будешь обеспечена материально. Кроме того, в постели нам всегда было хорошо вместе…

– Отчего ты думаешь, что я… не люблю тебя? – с трудом выговорила Сузан, хватаясь за спинку кресла, чтобы не упасть.

– Не так уж трудно догадаться. Когда мы вместе в постели, ты все время закрываешь глаза, чтобы не видеть меня. Наверное, представляешь на моем месте кого-нибудь другого.

– Ричард, я делала так потому, что боялась…

– Боялась? Но чего?

– Боялась увидеть холод в твоих глазах. Понять, что для тебя все это просто секс, а о чувствах речь не идет.

– Сью… – Голос его прозвучал слегка хрипло и очень близко.

Она открыла глаза – Ричард стоял совсем рядом. В глазах его была та страсть, что разжигала в ней ответное пламя. Он взлохматил пальцами черные волосы и продолжил с коротким смешком:

– Господи, и ты вообразила, что я могу ласкать и целовать тебя и при этом не испытывать никаких чувств к тебе? Да мне не пережить саму мысль о том, что ты замужем за кем-то еще, кроме меня, что спишь в постели другого мужчины!…

– Другого? – вскричала Сузан, в отчаянии сжимая кулаки. – О чем ты говоришь? У меня никогда не было никого, кроме тебя! Ты всегда был единственным мужчиной моей жизни, я ни о ком другом и не помышляла… Даже когда считала тебя последним себялюбивым подлецом, и то не могла перестать тебя любить!…

Ричард моргнул: уж не ослышался ли он? Выражение лица его стало таким забавным, так напоминало гримаску Джинни, когда малышка недоуменно таращила глазки, увидев что-то непонятное, что Сузан едва не расхохоталась.

– Ты сказала, что любила меня?… Ты… любила меня, Сью?

– Ричард, я всегда любила тебя и люблю до сих пор, но…

Однако окончить фразу ей не удалось. Одним сильным движением Ричард привлек Сузан к себе и закрыл ей рот страстным поцелуем, одновременно развязывая пояс халата…

Через некоторое время, когда они опять лежали в постели, Сузан – положив голову любимому на грудь, Ричард возобновил прерванный разговор:

– Послушай-ка, миссис Райвен… Можно, я буду тебя так называть, любимая? Мне нравится, как это звучит.