сейчас он отметил, что Елагин тоже обладает отличной техникой. У него была отменная реакция и широкий арсенал приемов. К его удивлению, Биденко также сражался хорошо. За неделю он сумел здорово потренировать мышцы, и это обрадовало Беспалова. Он боялся, что к началу операции в физической подготовке Биденко будет заметно уступать другим.

После рукопашного боя и небольшого отдыха Елагин показал Беспалову свой схрон. В одном из крестьянских дворов, заросшем высокой, непролазной крапивой, хорошо сохранился глубокий погреб, выложенный кирпичом. Елагин искусно замаскировал лаз и проход к нему через крапиву. В погребе было сухо, у одной стены его стояли стеллажи, заваленные битым кирпичом. На таких стеллажах крестьяне обычно хранят банки с соленьями. Отодвинув их, Елагин показал еще один лаз, ведущий в небольшой погребок. В нем и лежало упакованное оружие.

Беспалов уже решил, что стрелять сегодня они будут только из пистолетов Макарова. Применение оружия во время операции не входило в его планы, он не хотел никого убивать. Но если охрана откроет стрельбу, придется отбиваться. Там уж будет как на войне: в живых останется тот, кто попадет первым. Пистолет Макарова — самое распространенное оружие в милиции и армии, причем, не только российских, но и всех остальных республик бывшего великого Союза. Не исключено, что стволы, хранившиеся у Елагина, были изготовлены на Украине или в Белоруссии, и тогда ни один следователь, если они попадут к нему, не докажет, откуда они появились в России. Проверять меткость стрельбы бывших диверсантов не было нужды. Беспалов не сомневался, что они не разучились стрелять. Надо было убедиться, что ни один из пистолетов не дает осечки.

Пристреливал оружие Биденко. Все пять пистолетов работали отлично. Пули, направленные в березу, ложились почти одна в одну.

Проверив пистолеты, Беспалов сел в машину и вместе с Ушаковым выехал на взгорок. Ему не хотелось, чтобы кто-то слышал выстрелы, и он решил посмотреть, нет ли поблизости посторонних. Дорога была пустынной, поле — тоже. И он решил воспользоваться случаем, чтобы заодно пристрелять и автоматы. Они тоже работали без осечки.

— Молодец, — похвалил после стрельбы Беспалов Елагина. — Помните солдатскую заповедь: надежное оружие — ключ к успеху.

Елагин улыбнулся, ему была приятна похвала капитана. Возвращая автомат, Беспалов спросил:

— Откуда оружие, если, конечно, не секрет?

— Какой секрет, товарищ капитан, — ответил Елагин. — Когда возвращались из Афганистана, каждый мог увезти с собой все, что хотел. Хотя в то время это было, в общем-то, опасно. Но мы провозили. А теперь такое оружие с Кавказа машинами везут.

— Давайте договоримся, что с сегодняшнего дня и до конца операции у нас не будет ни званий, ни имен, — сказал Беспалов. — Каждый получит свой номер. Я буду первым. Елагин — вторым, Глебов — третьим, Биденко — четвертым, Ушаков — пятым. Поняли? — Беспалов посмотрел на Елагина.

— Так точно, товарищ первый.

— А вам, — Беспалов повернулся к Биденко, — с завтрашнего дня не надо появляться на работе. Скажите, что по срочным делам уезжаете к семье. Вечером снова собираемся у меня. Нам надо заняться разработкой операции.

10

Беспалов не помнил, когда смотрел телевизор последний раз. В горах Кавказа в солдатских палатках его не было. Единственным развлечением солдат в свободное время была гитара. В каждой части находились свои артисты. В его группе таким был Леша Иноземцев. По вечерам он пел задушевные песни. Причем не только те, которые в свое время исполняли Булат Окуджава и Владимир Высоцкий, но и современные. Особенно нравилась песня Виктора Верстакова «Пылает город Кандагар». Корреспондент «Правды» полковник Виктор Верстаков сам не раз побывал в Афганистане и хорошо знал, о чем писал. Некоторые его мужественные стихи солдаты переписывали от руки и потом читали друзьям или посылали на родину своим девушкам. Песня, как и хорошая стихотворная строка, для солдатского сердца значит многое.

Лешу Иноземцева убили под Ведено, когда группа выходила на задание. Боевики выследили ее еще на подходе и устроили засаду. Тело Леши не удалось вынести потому, что Беспалов двое суток не мог оторваться от преследования. Тогда его первый раз ранило в руку. Хорошо, что в левую, иначе он не мог бы отстреливаться. Когда группе все же удалось добраться до базы, там уже знали о гибели Иноземцева. Боевики отрезали Леше голову и выставили ее на дороге недалеко от блок-поста. Такого в Афганистане не позволяли даже душманы. А здесь ненависть лишала людей рассудка, делала их похожими на зверей.

Беспалов вдруг вспомнил ипподром и щегольски одетого кавказца по имени Аслан, рядом с которым была красивая русская девушка. Сейчас ему показалось, что он его видел у Ведено, когда группу преследовали боевики. Аслан, похоже, был среди преследователей. Но это могло и показаться, ведь боевиков он видел лишь в бинокль, да и то мельком. Надо было думать о том, как спастись.

Операция под Ведено провалилась потому, что командование не дало времени на рекогносцировку. В результате группа не имела возможности заранее вычислить места, где ее могла поджидать засада. Выходя на задание, необходимо в мельчайших деталях знать зону будущих действий. Именно об этом думал сейчас Беспалов, поджидая ребят, чтобы обсудить с ними детали предстоящей операции. Времени до их прихода было много, и он от нечего делать включил телевизор. Передавали новости, в которых от каждого сообщения веяло безнадегой.

На Кавказе боевики устроили теракт, в котором погибло много людей. На автотрассе Москва — Ростов-на-Дону столкнулись два автомобиля, погибли оба водителя и пять пассажиров. В Корякском национальном округе собака покусала малолетнего ребенка. На Сахалине из-за обильных дождей, принесенных тихоокеанским циклоном, прервано сообщение между двумя поселками. Создавалось впечатление, что вся жизнь в огромной стране состоит только из таких событий.

Беспалов переключил канал. Там шел суд над Иваном Грозным за преступления, совершенные опричниной. Одетые в хорошие пиджаки и модные галстуки интеллектуалы, развалившись за столиками, поносили царя последними словами за то, что он мешал установлению в России демократии. Передача заканчивалась. Ее небритый, будто только что вылезший на четвереньках из первобытной пещеры ведущий объявил, что на следующих заседаниях они будут судить Петра I, а затем Сталина. Беспалову показалось, что он находится в стране абсурда. Он выключил телевизор.

В дверь позвонили условленным сигналом. Он встал и направился, чтобы открыть ее. Но прежде заглянул в дверной глазок. На лестничной площадке стоял Биденко.

— Здравия желаю, товарищ первый, — тихо произнес Биденко, появившись на пороге.

— Проходите, четвертый, — сказал Беспалов, пропуская его в прихожую.

Биденко неуклюже помялся у порога, снял стоптанные туфли и прошел в комнату. Осторожно присел