Нахмурившись, он потянулся к телефону.

— Номер на бумажке у телефона.

Линди знала, что он первым делом бросится звонить в больницу.

Сэм взял в руки клочок бумаги, кинул на Линди быстрый взгляд и принялся набирать номер. Через несколько минут он сказал:

— Он спит.

Сэм все еще был напряжен, но уже держал себя в руках.

— Они не сообщают подробностей.

— Травма тяжелая?

Сэм удивленно посмотрел на нее:

— Ты не знаешь?

Что она могла сказать? Что вскочила в самолет, даже не выяснив ничего толком?

— Вообще-то нет.

Сэм задумчиво прищурился, но ответил:

— Его сбил пьяный водитель... Множественные ранения, внутреннее кровотечение и трещина в черепе. Они сказали, что сообщат, если за ночь произойдут какие-то изменения. А теперь будь добра, объясни, что все-таки происходит? Как это, черт возьми, получилось, что я оказался вместе с тобой в гостиничном номере?

Этого вопроса она ждала со страхом.

— У них нашелся только один свободный номер.

Она изо всех сил старалась побороть слепую панику. Сэм подошел и присел на край кровати.

— К вопросу о распределении спальных мест мы еще подойдем, — пообещал он. — Я спрашиваю — как я сюда попал?

— На такси.

— Господи, теперь я вспомнил. — Сэм потряс головой, словно разгоняя туман. — А как ты оказалась в Штатах, Розалинда?

— У меня была назначена встреча... с доктором Боумэном, администратором больницы, — сымпровизировала она на ходу. Не говорить же правду! — Я хотела расширить свои горизонты... в профессиональном плане.

— Какое удачное совпадение, просто перст судьбы.

Линди не могла понять по лицу Сэма, поверил он ей или нет.

— Вот и решила посмотреть, как ты.

— Кажется, ты этим не ограничилась.

— Я сделала бы то же самое для любого.

— Неужели?

Линди нервно теребила простыню.

— Ты с ног валился от усталости.

— Это профессиональный диагноз?

— Знаешь, Сэм, ты, конечно, можешь считать себя суперменом, но на самом деле тебе, как и всем нам, необходимы еда и сон. Ты не сможешь помочь своему сыну, если не будешь заботиться о себе.

— Ты обо мне позаботилась, — тихо сказал он, переводя взгляд на кресло, где валялось смятое одеяло, а рядом стоял поднос с остатками еды.

— Я же сказала, я сделала бы то же самое для любого.

— А твой дружок не возражает против твоей благотворительной деятельности?

— Дружок? Ты о чем? Ах, да... нет. То есть... Что ты делаешь? — встревожилась Линди, когда Сэм начал стаскивать с себя рубашку.

— Не привык спать в одежде. — Джинсы тоже полетели на пол. Сэм потянул к себе одеяло. — И до каких пределов ты готова дойти в своей роли утешительницы?

— Не будь идиотом!

Линди пыталась представить поведение Сэма как глупую шутку. Но твердая волосатая нога, прижавшаяся к ее ноге, не была шуткой. Смесь страха и желания закипела у нее в жилах и ударила в голову.

— Я действительно был бы идиотом, если бы остался на всю ночь в кресле.

Сэм преспокойно откинулся на подушку, где еще оставалась вмятина от ее головы. Линди рискнула заглянуть в его ярко-синие глаза и увидела, что на самом деле он далеко не спокоен!

— Ты будешь джентльменом?

Линди вскрикнула — Сэм протянул руку и привлек ее к себе.

— Мне нужно забыться.

Его взгляд встретился с ее взглядом, полным мольбы.

— Я понимаю, — пробормотала она. «Забудь о себе, Линди», — подумала она, мысленно давая себе разрешение сделать то, что подсказывала интуиция. Она взяла его лицо в ладони и поцеловала. Его губы со вздохом раскрылись. Тесно прижавшись, они жадно приникли друг к другу.

Пусть он не боится, что она станет строить какие-то планы на основе сегодняшней ночи. Линди понимала, что Сэму просто нужно было за кого-то ухватиться, а она как раз оказалась под рукой. Невыносимое напряжение последних дней требовало разрядки. Сэм — человек действия; можно себе представить, каково ему было переносить это ужасное ощущение собственного бессилия.

Она ни в чем ему не откажет. Может быть, это ее последний шанс выразить свою любовь.

— Скажи мне, чего хочешь ты, Сэм. — Она чувственно прижалась к его горячему телу. — Я хочу, чтобы тебе было хорошо.

Она обняла его за шею, стала гладить сведенные напряжением плечи. Сэм коротко вздохнул.

— Ты — настоящая? — прохрипел он, едва касаясь уголка ее губ. Глаза его пылали.

— Можешь потрогать.

— Хорошая мысль. — Его руки скользнули под легкую ночную сорочку, прошлись по гладким округлостям ягодиц. — Попка, кажется, вполне натуральная. Неужели и впрямь ты мне не снишься?

Сэм снял с нее через голову ночную рубашку.

Линди с глубоким, блаженным вздохом прижалась к его груди. Сжав его бока коленями, она медленно двигала бедрами и чувствовала, как его возбужденная плоть упирается ей в живот.

— Ты хоть понимаешь, что ты со мной делаешь? — спросил он глухим голосом.

Линди подняла голову и улыбнулась ему.

— Приблизительно представляю.

А в следующую секунду неожиданно оказалась на спине, прижатая к матрасу тяжелым телом Сэма. В его поцелуе не было ничего изысканного. Он целовал ее грубо и жадно, исторгая еле слышные стоны из ее груди.

— Никуда ты от меня не денешься! — шептал он.

— А я никуда и не хочу уходить...

— Я сделал тебе больно?

Линди удивленно вскинула глаза, завязывая пояс толстого махрового халата.

— Я не знала, что ты проснулся.

— Тебе было больно?

Линди покраснела. Воспоминания о ночных занятиях любовью были так же свежи, как следы, оставшиеся на ее теле.

— Для человека, погибающего от истощения, ты был весьма энергичен.

Линди постаралась сразу взять верный тон — не слишком легкий, но и не слишком серьезный. Не может же она сказать ему, что пережитое ночью глубоко потрясло ее, что она открыла в себе такие стороны, о существовании которых даже не подозревала.

— Я должен извиниться?

Нет, это было выше ее сил!

— Извинения все испортят.

Сэм слегка расслабился, и Линди вдруг поняла, что он с волнением ждал ее ответа. Сэм сел в постели, одеяло соскользнуло до пояса. С пересохшим горлом Линди отвела глаза.