– Ну ты ас! – воскликнула Айви. Неким образом ей удалось шлёпнуть Кендалл по ладони, вместо того чтобы самой получить удар по лицу.

– Это здорово, но пора просыпаться. – Марен взяла Кендалл за локоть, чтобы та не убежала. По идее, антисонное противоядие уже должно было подействовать. Должно было сработать ещё несколько минут назад. Может, она слишком долго держала его в руке и намочила?

– О господи, это лисёнок? – сказала Марен, указывая на кусты.

– Где?

Айви повернулась, и Марен быстро сунула в рот Кендалл ещё один пакетик.

– Не вижу никакой лисы, – сказала Айви.

– Хм, значит, это была всего лишь белка, – сказала Марен.

Проснись, проснись, проснись, – отбивала её нога. Айви пристально посмотрела на неё, а Марен старалась не подавать виду. Глаза Кендалл всё ещё были закрыты, и она была вынуждена бороться с нарастающими волнами паники в животе.

– Она не просыпается, – сказала Айви, приподняв бровь, и Марен на секунду задалась вопросом: видела ли Айви, что она сделала? Подозревала ли она, что пытается сделать Марен? И что, если Айви подумала, что это она стоит за всей этой историей?

– Нам нужно отвести её в медпункт, – сказала Марен. – Там ей смогут помочь.

Это была гигантская ложь, но она не знала, что ещё делать. По крайней мере, медсёстры присмотрят за Кендалл до тех пор, пока Марен не пришлёт Лишту с другим лекарством, возможно, с новой партией или другой комбинацией ингредиентов, которые сработают лучше.

– Может, пусть она поиграет, а мы пока присмотрим за ней? – предложила Айви. – Я уверена, рано или поздно она проснётся.

– Нет, – сказала Марен, ведя Кендалл по тропинке к медпункту. – Нам также нужно найти тех мальчишек, которым снятся видеоигры. Что, если они упадут в озеро? – Марен резко остановилась, и Кендалл врезалась в дерево. – О боже, озеро! Ты не могла бы пойти туда и попросить бабушку временно закрыть свой киоск? И присмотреть за ребятами на пляже?

– Вообще-то это работа Эвана. – Айви поморщила нос. – Ладно, он ужасно выполняет свои обязанности. Так и быть, схожу.

Марен медленно вздохнула и упёрлась пятками в землю. Главное – сохранять спокойствие. Лишта знает, что делать.

– Я скоро приду к тебе, – крикнула она, и Айви помахала ей в ответ.

К тому времени когда Марен наконец доставила Кендалл в медпункт, вожатая сыграла с фейри ещё две партии в боулинг и, похоже, не собиралась просыпаться.

– Я уверена, с ней всё будет в порядке, как и с той девушкой накануне, – сказала медсестра в плохо сидящем белом платье, похожем скорее на маскарадный костюм, чем на медицинскую форму. – Давай, милая, уложим тебя в постель.

– Спасибо! – крикнула Марен и со всех ног бросилась к столовой.

Марен нашла Лишту и Хэлли за столовой, рядом с мусорным баком, который кишел мухами и вонял, как худший кошмар, который она только могла придумать.

– О, слава богу, ты здесь, – сказала Лишта, притягивая её к себе. – Хэлли говорит, что ситуация выходит из-под контроля.

– Моя вожатая ходит во сне, и антисонное противоядие не работает, – сообщила Марен. – Я дала ей целых два пакетика.

– То же самое и у меня, – сказала Хэлли. – Три девушки из моего домика, и противоядие абсолютно ничем не помогло.

– По дороге сюда я видела троих мальчиков, бродящих во сне по лагерю, но я не смогла пойти за ними. – Голос Марен приобрёл дурацкий визгливый тон, но ей уже было всё равно. – Что нам делать?

– Тише, тише, всё будет хорошо, – сказала Лишта, обнимая Марен покрепче. – Боюсь, это уже не имеет значения, но вам известно, какие сны они принимали?

– Про игру в боулинг с фейри, – сказала Марен. – И что-то вроде приключенческой видеоигры.

– Две девочки из моего домика плавали с русалками, а другая облизывала всё подряд и говорила, что это леденец. – Хэлли даже передёрнуло. – Вместо этого я дала ей настоящий леденец, но не знаю, надолго ли его хватит.

– Скажите, смогли бы вы раздобыть хотя бы один из тех снов, которые вызывали проблемы? – спросила Лишта. – Хотелось бы проанализировать их и выяснить, что с ними не так.

– Я могу попробовать, – сказала Марен.

– Отлично. А пока я найду Кальвина и Мальвина.

– Келвина и Мелвина, – поправила её Хэлли.

– Да, да, – махнула рукой Лишта. – И я собираюсь потребовать, чтобы они закрыли киоск снов и немедленно запретили детям пробовать новые сны. Ситуация полностью вышла из-под контроля, и всё может быть даже хуже, чем мы думаем.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Марен.

Лишта огляделась по сторонам, затем поманила девочек ближе.

– Это начинает напоминать происки Песочной Женщины.

– Какой такой женщины? – Хэлли растерянно нахмурилась. – Она кто, жена Песочного человечка?

– Намного хуже, – сказала Лишта. – Песочный человечек – это вымышленный персонаж, который тайком приходит в дома, посыпая песком глаза людей, чтобы усыпить их. Песочная Женщина – живой, реально существующий человек. Никто о ней не слышал с восьмидесятых, задолго до того, как родились вы двое.

– Ты когда-нибудь встречалась с ней? – спросила Марен.

– Нет, чему я чрезвычайно благодарна, – сказала Лишта. – Она крайне опасный преступник. Когда твоя мама была девочкой, во всём мире произошло несколько громких ограблений банков и других заведений. Сотрудники крали огромные суммы денег или ценные товары и исчезали, но через несколько дней возвращались с пустыми руками и совершенно не помнили, что с ними произошло.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Марен. – Как можно забыть такое?

– Они понятия не имели, что они что-то украли, – сказала Лишта. – Потому что они делали это во сне, стали на какое-то время лунатиками.

– Ого, – произнесла Марен.

– Круто, – сказала Хэлли, и Лишта недоумённо взглянула на неё.

– Я это к тому, что на самом деле это не круто, – поспешила добавить смущённая Хэлли. – Но это довольно умная… и кошмарная… идея.

Марен похолодела. Она вспомнила последний кошмарный план, в который она оказалась вовлечена и в котором присутствовали сны и манипуляции чужим разумом.

– Сначала никто не поверил тем несчастным, и многие попали в тюрьму, – продолжала Лишта. – Чтобы выяснить закономерность, ушли годы, потому что это происходило крайне редко. Сначала банк в Сантьяго, затем бронированный грузовик в Гонконге. Потом целый год ничего, потом ювелир в Москве. Потребовалось почти пять лет и многие мили видеозаписей, прежде чем международные власти выяснили, что эти люди говорили правду. Но поскольку они не могли вспомнить, что сделали с украденными вещами, и поскольку это было до того, как появился интернет… – Лишта выразительно вздёрнула седые брови, а Хэлли притворно ахнула: —…было невозможно понять, куда всё это делось.